Славянская мифология: эницклопедический словарь

Лит.: Зеленин Д.К. Магическая функция примитивных орудий // Избранные труды. Статьи по духовной культуре 1917–1934. М., 1999. С. 100–139.

Е.Е. Левкиевская

КУТЬЯ, коливо, канун — ритуальное поминальное блюдо славян, каша, сваренная из целых зерен пшеницы (реже ячменя или других круп, последнее время — из риса), политая медом или медовой сытой. Готовится на поминках по умершему, а также в годовые поминальные праздники (Задушки, Задушницы, «Деды»); К. носят в церковь и на кладбище; едят сами и раздают соседям и нищим за помин души. Обычно К. едят в начале трапезы или в конце ее, оставляют на ночь на столе «для душ умерших». У восточных и западных славян К. обязательно варят в кануны Рождества, Нового года и Крещения, так что в Полесье сами праздники-кануны называются кутья, или Бедная кутья (перед Рождеством), Богатая кутья (перед Новым годом), Голодная (Водяная) кутья (перед Крещением), у русских кутейником называют Рождественский сочельник. «На кутью» у восточных славян приглашали Мороз, диких зверей, у южных славян коливом угощали стихии, души умерших и духов болезней — чтобы задобрить их и обеспечить себе их благоволение и защиту (см. Приглашение). Известны гадания с рождественской К.

М.В.

Л

ЛАЗАРКИ — у балканских славян весенний девический обряд обхода села и сельских угодий в Вербную субботу — день св. Лазаря (макед., болг. лазарки, серб. лазарице, лазарће) — с целью способствовать благополучию и достатку в доме, урожаю в поле и пр. Участницы, нарядно одетые, обходят дома с танцами и песнями, в которых высказываются благопожелания хозяевам, за что получают подарки (яйца, муку, крупу и пр.). Исполнение обрядового танца Л. отмечено характерной для весенне-летних девических обходов символикой непрерывного движения, «витья», «кружения», которое должно благоприятно повлиять на урожай, завязь плодов, роение пчел.

На символическом и функциональном уровне обход имеет много общего с королевскими обрядами, которые известны западным славянам (чеш., словац. kr'alenky) и в западной части южнославянской территории, включая Сербию (серб. краљице); возможно их общее архаическое происхождение — развитие обряда Л. из обрядовых игр краљице после расселения славян на Балканах и частичной христианизации обряда под влиянием близкой греческой традиции, что сказалось прежде всего на названии обряда Л. Вариант обряда, наиболее близкий сербским краљице, сохранился в северо-восточной Болгарии, где группа исполнителей называется буенец, буенек и включает персонажи буенек и булка («невеста»). Буенек (буенец) — девушка-предводитель дружины, одетая в мужскую рубашку и меховую шапку с цветами, с деревянной саблей, топором или вербовой палочкой с привязанной на ней тряпкой. «Невесту» изображает девочка восьми-десяти лет в одежде невесты, с закрытым красной тканью лицом. Во время быстрого и «буйного» танца буенец «предводитель» вертит саблей над головой «невесты». В кумановских селах (Македония) основная участница процессии (лазарка или лазар) также одевалась в мужское платье и носила оружие.

Л. известны на всей территории расселения балканских славян, включая центральную Сербию и частично северо-восточную Боснию, где в XX в. отмечаются редуцированные его формы (Л. в исполнении цыганок и пр.). У сербов участницы нередко рядились в «Лазаря» и «Лазарицу», причем основная участница покрывала голову белой вуалью, все одевались в праздничную одежду и украшали ее цветами, которым приписывалась лечебная сила, поэтому при обходах каждый стремился заполучить цветок из одежды участниц. Во время исполнения обрядового танца никто не смел останавливаться, иначе бы «посевы перестали расти». В Кюстендилском крае (западная Болгария) девушки лазарки наряжались как невесты, поскольку невесты считались «самыми плодовитыми»; по выходе из села участницы специально проходили через зазеленевшее поле (что в любое другое время категорически запрещалось) и пели: «Там, где мы прошли, зародилось, народилось…». Одаривание участниц яйцами нередко мотивируется защитой сельских полей от града.

Особая специфика обряда отмечается в восточной Фракии и природопских областях: там накануне праздника делают куклу Лазар или Лазарка из тряпок и крестовины прялки с намотанной на нее женской одеждой. Девочка-сирота носит куклу, рядом четыре ее сверстницы поют лазарские песни.

Лит.: Василева М. Лазаруване. София, 1982; Плотникова А.А. Культурно-языковое членение балканославянского ареала (на материале обрядовой терминологии) // Славянское языкознание. М., 1998. С. 489–507.

А.А. Плотникова

ЛАСКА — пушной зверь, связанный в народных представлениях с женской эротической символикой и хтоническим началом. В славянских диалектах существуют общие названия для Л., куницы, горностая, белки, барсука; Л., куница, лисица и белка представлены в качестве одного и того же персонажа в различных вариантах сказочного сюжета об ожившей шкурке животного.

Хтоническая природа в той или иной мере обнаруживается у большинства этих животных, в основном куньих. Например, у горностая: былинный герой «по подземелью ходил белым горностаем». Л. указывает местонахождение закопанного в земле клада. В белорусских и украинских песнях известен мотив мирового дерева, у корней которого обитают горностай, бобры или соболи. Родство Л. с гадами проявляется в общих названиях для Л. и змеи, червя, мыши. Подобно змее, Л. считается ядовитой. Л., ящерица и уж выступают в одной и той же роли в разных вариантах былички о том, как эти животные отравили питье людям, унесшим их детенышей. Как уж и лягушка, Л. способна отбирать молоко у коров, а пробегая под коровой, портить его, отчего в нем появляется кровь.

Л. присущи функции домового. Южные славяне верят, что убийство Л. (как и домовой змеи) повлечет смерть кого-либо из домашних или любимой скотины. По словацкому поверью, в Л. воплощена душа хозяйки дома, подобно тому как в облике змеи предстает душа хозяина. Распространено представление о Л. как охранительнице дома и скота. В Полесье ее называют домовиком, считают, что она живет в каждом доме, в земле под домом, в подполье, под порогом конюшни, в хлеву (т. е. в местах обитания домовых духов). Как и домового, Л. можно увидеть, войдя в хлев со свечой в Страстной четверг, и по окраске ее шерсти определить, какой масти следует держать скотину. Присутствие Л. в хлеву способствует размножению скота одинаковой с ней масти. Каждая корова имеет свою Л.-покровительницу той же масти. Верят, что вслед за убитой Л. подохнет и корова одной с ней масти. Как и домовой, Л. мучает скот, заезживает коней, заплетает им гриву в виде косы. Домовой по ночам заплетает косы женщинам и бороды косичкой старикам, а Л. может погрызть ночью волосы женщинам и усы мужчинам.

У южных славян Л. связана с прядением и ткачеством: в легендах в Л. обращена невестка, проклятая свекровью за то, что ленилась прясть или, наоборот, кроме прядения, ничем не хотела заниматься; в качестве оберега от Л. у ее норы кладут прялку с веретеном. В белорусской детской песенке Л. говорит, что она занималась тканьем у Бога. У гуцулов ей посвящен день св. Екатерины (24.XI) — покровительницы прях и браков. У русских же роль пряхи и ткачихи ярко представлена у «горностайки» — персонажа сказов об ивановских ткачах. С мотивами ткачества в различных славянских традициях связаны также куница, выдра, белка, соболь, барсук.

У этой группы животных отчетливо выявляется любовно-брачная и эротическая символика. Одни выступают как женские, другие — как мужские персонажи. У южных славян распространены наименования Л., связанные с названиями невесты и молодухи. Чтобы умилостивить Л., к ней обращаются как к девушке с обещанием выдать ее замуж. В западноукраинских свадебных песнях невесту тоже иногда называют ласицей.

У южных славян Л. используется в любовной магии: чтобы муж любил жену, она рассекает пополам пойманную Л. и заставляет мужа пройти между частями ее тушки. Любовно-эротическая символика горностая и куницы отчетливо видна в различных вариантах сказочного сюжета «Ночные видения»: горностай бегает по спящим мужу и жене, ласкается и лижет их; куница перескакивает с мужа на жену. Показательны в этом отношении и диалектные названия женских гениталий: «куна», «куница», «соболетка», «горностай», «ласица». В фольклорных текстах с ними отождествляется и выдра.

Общим элементом, связывающим два автономных комплекса представлений — женскую брачно-эротическую символику и роль покровителя дома и скота, является функция плетения, которая в качестве женского занятия (прядения и тканья) объединяет Л.-невесту с рядом женских прядущих существ, в том числе с домашними духами и русалкой, а как плетение конских грив — роднит домовую Л. и с образом домового, и с женскими духами (русалками и т. п.). В последней своей функции образ полесской Л.-домовика можно рассматривать как связующее звено между западно- и южнославянскими женскими демонологическими персонажами (зморой, богинками и вилами) и восточнославянским мужским образом домового. Кроме того, в обоих комплексах представлений присутствуют любовно-брачные мотивы, которые, с одной стороны, свойственны южнославянскому образу Л.-невесты и аналогичным образам других пушных зверей (особенно куницы) в восточно-славянском фольклоре, а с другой — характеризует также отношение Л. к скоту («любовь» к скотине одной с ней масти) в восточнославянской традиции. Эротическая символика проявляется и в некоторых ткаческих представлениях, связанных с пушными зверями.

Лит.: Гура А.В. Символика животных в славянской народной традиции. М., 1997. С. 199–257.

А.В. Гура

ЛАСТОЧКА — чистая, святая птица, наделенная женской символикой и сочетающая в себе небесное и хтоническое начала. В песне Л. уподобляется Божьей Матери: «Ой на Дунаєчку, на бережечку, / Там ластiвочка та купалася, / То не ластiвочка, то Божа Мати…» Л. и голубь — любимые Богом птицы. Своим пением Л. славит Бога. Щебетание ее воспринимается как молитва: «Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный, помилуй нас». В народной легенде о распятии Христа Л. старались избавить Его от мучений: кричали «умер, умер!», похищали гвозди, вынимали колючие тернии из Его венца и носили Ему воду.