Слепая сторона жизни

Нельзя путать эти два разных по смыслу понятия.

Всяческая жестокость идет на пользу только самой себе.

Это определение.

И в тот же час, всякая суровость или строгость идет во благо всего иного, определяя заодно и саму себя, как носителя всего.

Раскрывая несколько суть всего предыдущего и уже этого написания, нельзя не сказать одного.

Все, так ценно произрастающее является достижением всякой слаженности ума. И оно же становится пользой для всего во всех определениях и отношениях.

Диалог самого времени завершен.

Пора приступать к реально определяющим то же время событиям. Если не сделать этого, то время повлечет последствия.

А каковы они будут для всех - известно только ему самому, ибо оно - есть величина продуктивная или совместная от всего склада произведений ума, которого, к сожалению, как кот наплакал и которого, увы, не предвидится даже в ближайшие год-полтора.

Пока есть только праздность ума. Его истолкование по- своему "людскому" признаку.

Кто - есть кто.

Так именуется данное время, и так оно определялось когда-то для тех, кто потерял свое зрение в годы былой умственной заторможенности.

Краткое обращение к уму завершено и можно декларировать суть самого произведения. Условности не ограничены, время не указано, готовность к чему-то подобному не определена.

Пока жив человек, пока слышится в тумане его суть, пока видится на приборе его контур - все описуемо и определяемо, как верность.

Надо учиться жить и надо знать, как тому научиться.

Это и есть самое верное определение жизни любого порядка живого ума.

§§§§§

ОТ ДУШИ

Однажды в самый яркий день моей осени я понял, что то, которое светит, может вполне причинить мне вред. И я попытался обратить внимание на то всех остальных.

Но никто не откликнулся на мои слова, и многие даже посмеялись. Таково было начало нашей всеобщей слепоты, которое привело уже затем к самой реальной слепости, а дальше и к потере всякой жизненной способности в целом.

Я был простым человеком. Таким народила меня мать, и таким же воспитал меня отец.

Была ли в том их какая-то вина - я не знаю. И никогда не пытался разобраться в этих причинах, странствуя где-либо по свету моего обычного промерайского дня.

Таким был я сам.

Кто были другие?

Как видится мне самому - такие же.

Кто посложнее, кто посерьезнее или, наоборот, повеселее. Но все такие же. Богатые, бедные, чиноватые и простые - все одни и те же.

В нашем небольшом мире не было условностей.

Мы жили, как хотели и как велели. Иногда, эти два желания совпадали.

И тогда, наступало празднество. Порою, оно затягивалось надолго, а иногда, очень быстро заканчивалось.

Нам всегда недоставало каких-то средств. Что они собой представляли - мы не знали.

Мы росли простыми. Вырастали, уходили в труд, порою гнетущий до невозможности.

Но никогда не бросали какой-то вызов. Кому?

Таким же, из тех же простых, но ставших побогаче.

Или сложных, но определивших себя простыми в своем состоянии незримых богатств.

Так и трудились, так просто и жили. Но жили ли наверняка?

Никто не знает. Или точнее, не знал, ибо сейчас все то по-другому.

Теперь, мы умнее, хотя и слепы. И сама жизнь определила судьбу, а сама природа наделила нам жизнь.

Совсем не знаю, зачем рассказываю я все то, что уже произошло, да еще кому-то из стороны зеленых чудес.

Прошло уже много времени с тех самых пор, и память моя несколько ослабла. Но все же, основное я помню и попытаюсь рассказать так, как то видел и переживал сам.

История наша началась давно. Еще живы были мои предки, когда на планету обрушилась часть одного нашего светила.

А их у нас было несколько. Так постарался когда-то тот, кто неизменно называет себя Богом и велит творить какие-либо новые чудеса.

В эпоху моей юной стойкости и всякого природного равновесия я слыл природным гигантом и был великолепно исполнен телом. Сила была, ума немного ей принадлежало. Что еще надо человеку, чтобы благополучно дожить до старости?

Совсем немного я так прожил, как случилось невероятное.

На планету упал поток того самого света, который издавна излучал только жизнь, вдохновляя тепло и чувство полной уверенности в завтрашнем дне.

Не забуду теперь того самого дня аж до скончания моих веков.

Все было даже очень просто.

Вначале ветер разогнал небольшие тучи, а затем день вдруг сменился ночью

Это случилось как раз пополудни.

И вначале все думали, что просто у всех испортились часы. Но наступившая тьма неожиданно разрезалась светом.

Причем, таким ярким, что в одно мгновение мы все потеряли дар видения.

Не было взрывов или разрывов, не было толчков и тому подобного.

Все произошло очень тихо и совершенно безболезненно.

Так я и многие потеряли свое зрение, и никто от этого не ушел.

Ни очки, ни даже самые темные закоулки не могли спасти от поражения. Свет был и очень яркий.

Но тепла или горячности, жара не наблюдалось.

Как выяснилось уже потом, в пору моей человеческой зрелости, одно из наших светил сместилось с орбиты и на время утеряло свою привязанность к одной из планет.

Так случилось потому, что проблемами космоса не занимался никто. Жили, как хотели и как могли.

Вся дань отдавалась природе, и в ней большинство видело основной признак ума. Несомненно, он был. Но не настолько верен в отношении нас самих.

Природа, естественно, устояла. Она, как говорят, прижилась.

Основную катастрофу претерпели мы сами, да часть тех живых существ, что позаселила нашу округу и могла, как и мы, хоть что-то видеть.

Но животному проще в том отношении. Его природа несколько иного исполнения, хотя внешне вроде бы и похожа.