Слезы на камнях

Ее ноги продолжали идти как-то неосознанно, инстинктивно, глаза глядели не вовне, а внутрь сердца, души, а губы шептали слова, которые сами собой стали слагаться в некий удивительный, непонятный, и потому еще более чудесный, узор…

"Милый друг, что ждет нас впереди?

Нет, молчи, с ответом обожди!

Я боюсь услышать правду слов.

Лучше во власти жить немых оков

Сумрачной надежды и тоски.

Милый друг, коснись моей руки,

Пусть уйдут сомнения и боль,

Только миг, прошу, побудь со мной,

А потом…потом мне дай ответ:

Что нас ждет в седом мерцанье лет?" Она и сама не знала, почему этот придуманный ею узор был именно таким. Казалось бы, она думала о городе и снежной пустыне, о закате и восходе…Или на самом деле все было не так, просто Мати была не готова даже самой себе признаться в этом.

Так или иначе – неважно – сперва она просто наслаждалась своим творением, повторяла слова, словно стремясь разглядеть каждую линию нарисованного ею узора со всех сторон. Но сомнения, закравшись в мысли, никак не хотели уходить, все крутились под ногами, вились над головой, носились словно ветерок по улочкам города, то забредая в тупики переулков, но выбегая на открытые пространства площадей.

"Что нас ждет в седом мерцанье лет?… Что нас ждет…"-да, это было главным – той мыслью, той причиной, которая заставляла идти вперед, в ней навстречу, пока не сложилась в вопрос, который, заданный всему, что было вокруг – городу, Храму, небу, ночи и задержавшемуся где-то рассвету, заговоренный и заповеданный словом, не мог не получить ответ.

И что-то вдруг изменилось в мире. Так быстро, что Мати не успела даже понять, почувствовать, испугаться этой перемене. Просто девушка вдруг оказалась посреди леса – зеленого, веселого, где забавные огоньки – солнечные лучи играли в догонялки с ветрами…

"Но как…?
– не понимая, что случилось, как это произошло, она остановилась, закрутилась на месте, задрав голову вверх, глядя на высокие кроны деревьев и мерцавшие средь листвы голубые осколки небес.-А, не важно!"-беззаботно махнула она рукой. Ей уже казалось, что возможно все. И зачем удивляться чуду, раня душу сомнениями, вместо того, чтобы просто радоваться – легко, беззаботно, вдыхая полной грудью то счастье безграничной свободы, которое она не испытывала никогда прежде?

"Да,да, это та свобода, о которой все столь страстно мечтают,-вторил ее душе ветер, раздвигавший кроны деревьев, освобождая небеса, бескрайние,бесконечные,-свобода от тягостных размышлений, страхов и сомнений, грусти и боли. Свобода от всего.

Даже от самой себя – если твоя суть мешает душе освободиться и легкокрылой птицей взметнуться в небеса. Свобода, которую ищут в смерти самоубийцы, не ведая, что ее там нет, ибо она возможна лишь здесь, лишь сейчас – во сне.

"Я сплю!-словно луч озаренья коснулся ее щеки, зажегся огоньками в глазах.-Это сон, мой сон!-с одной стороны, Мати стало немного обидно. Ей бы очень хотелось ощутить все это наяву. Но с другой…Зная о том, что спит, она могла делать в своем сне все, что ей хотелось.-Ведь я умею управлять сном! Я – повелительница сновидений!" Деревья расступились, открывая пред взором уходившее к самому горизонту золотое поле, полное света, тепла, бликов и запахов удивительных цветов, порхания над ними бабочек и стрекоз, похожих на детских духов из сказок.

Это поле впитало в себя бескрайность снежной пустыни, ее открытые всем странникам объятья. Но в нем не было жгучего холода, лишь свежесть, приятная, светлая прохлада. И вместо одного единственного пути – тропы каравана – было бесконечное множество, словно звезд в небесах, дорог.

Оттолкнувшись от земли, Мати поднялась в воздух, раскинула руки, закрыла глаза, блаженствуя, купаясь в тепле солнца, плывя, словно снежинка, по спокойному течению ветров…Она была готова смеяться и плакать одновременно. У нее все получилось! Не было ничего удивительнее этого сна! Но откуда взялась вдруг печаль? Что за сомнение, забредя маленькой льдинкой в душу, стало резать своими острыми краями грудь?

"Что нас ждет в седом мерцанье лет?"-почему-то вопрос, вплетенный в ткань первого в ее жизни заклинания, которое она уже успело забыть, вновь вернулся к ней, разрушая мир счастья и покоя той тенью сомнения, предчувствия или ожидания, которая, взявшись невесть откуда, закрыла солнце, будто дымкой, заточая его яркие лучи в серую повозку скитаний…

"Что?…"-Мати, подтянула коленки к груди, и, обхватив ноги руками, сжалась к комок, закрыла глаза, собирая воедино все свои силы, все мысли и стремления, чтобы затем заставить сон измениться, превратиться из сказочного в пророческий…

Несколько мгновений она не смела открыть глаз, боясь увидеть то, что уже раз было ей явлено начавшем пробуждаться даром.

"Ведь если дракон вновь схватит меня… -страх холодом коснулся ее плеч, которые вновь пронзила боль, пусть не такая жуткая, как могла бы быть на яву, ведь во сне силен может быть только страх, но все равно…-Если это произойдет вновь…Тогда…Все действительно сбудется, сбудется именно так, как предсказано! Ведь повторение – знак истины!…Но…Я не хочу, не хочу! Не хочу умирать так, умирать сейчас! Я же совсем молода! У меня впереди еще столько всего…Со мной еще не произошло почти ничего из того, что должно было, что я потом могла бы увидеть в своем вечном сне!…Я…" Если бы все происходило наяву, она бы заплакала. Но здесь, во сне – открыла глаза, стремясь изменить сон и, вместе с ним – черное пророчество.

По небесам уже скользила тень дракона, все приближаясь и приближаясь к ней. Вот крылатый зверь уже завис над ней, готовясь к броску.

"О боги, только не это!"-в отчаянии она стиснула руки. Сердце стучалось так сильно, что, казалось, было готово вырваться из груди. Мати хотела закричать, позвать на помощь – но язык отнялся, губы онемели, отказавшись шевелиться. Она бросилась было бежать, стремясь спрятаться под деревьями леса, до которого, казалось, было рукой подать, но движения стали медленны, тягучи, словно попав в сладкую патоку, и чем быстрее она бежала, тем медленнее были ее движения.

"Нет, папочка, нет!"-ощутив на себе удары ветра, рожденного взмахами огромных крыльев. Она ждала боли, смерти…

И тут она проснулась.

Мати вновь была в своей повозке.

– Милая, что с тобой?- с ней рядом сидел отец. Его взволнованные глаза были устремлены на дочь. Он озабоченно коснулся сухой, шершавой рукой ее мокрого от пота лба:- Ты не заболела?

– Нет. Просто…Просто мне приснился плохой сон…

Она придвинулась к нему, прижалось.

– Опять?

– Да, опять!-вскрикнула Мати и разрыдалась.

– Ну что ты, что ты?-он даже растерялся.-Это ведь был только сон! И я говорил тебе…

– Но он повторился, папа! Повторился вновь!

– Сон…-он тяжело вздохнул, взглянул на нее.-Неужели такой плохой?

Та лишь кивнула в ответ, глотая катившиеся по щекам слезы.

– Ты до сих пор трясешься… Испугалась?

– Да.

– Успокойся, милая. Все уже позади. Сон закончился, скоро он забудется и никогда больше не потревожит твой дух. Не дрожи!…

– Это не от страха,-вдруг с совершенной ясностью поняла она, хотя ее зубы продолжали стучать и она никак не могла их унять.-Просто здесь холодно,-она сжалась, притянула к себе одеяло, спеша получше закутаться.-В пустыне метель?