Слезы на камнях

– Глупости!

– Конечно! Но что я ни делала, что ни говорила, кого ни брала себе в помощники, мне не удалось ее разубедить. Она боится, что ее сын родится посвященным богини смерти. А тут еще я рядом… В общем, ей кажется, что он будет следующим Нинтом, что… Что она станет матерью того, кто уничтожит Керху… Нет, я знаю: все это полная ерунда. Но… – она закачала головой, в глазах зажглись слезы. – Я ведь даже уговорила Кигаль прийти к ней, поговорить… Лика не стала ее слушать!

Вернее, конечно, она слышала ее. Все же, с ней говорила ее богиня, но… Она упрямо не хочет расставаться со своими страхами! Она так уверена в предчувствиях, так держится за них со всей силой своей вдруг ослепшей души, что никто не может достучаться до нее… Шамаш, прости, что я обманывала тебя! Я поступила скверно, а, главное, глупо, когда обман не мог не раскрыться. Сейчас я понимаю, что, наверное, правдой бы достигла куда большего. Но тогда… Тогда я думала, что поступаю правильно…

– Я уже раз говорил с ней о том, кто такие посвященные. Если мне не удалось переубедить ее тогда…

– Удалось! Конечно, удалось! Ведь теперь она видит свою вину не в том, что она – посвященная богини смерти, а что…

– Ладно, хватит, – Шамаш помрачнел, огляделся вокруг с какой-то затаенной грустью, кивнул: – Я понял, о чем ты говоришь: теперь она видит источник всех бед в своем не рожденном ребенке…

– Да, – вздохнув, Нинти кивнула, глядя себе под ноги. – Я, – она беспомощно развела руками. – Я не знаю, как справиться с этим наваждением! Я не знаю, почему оно вообще охватило Ликин разум. Ведь она не может не любить свое дите. И мы все так старались переубедить ее… Прости, – она несмело подняла голову, робко взглянув на своего спутника… Под ее взглядом бог солнца, переступив черту, быстрой решительной походкой направился к городу. – Шамаш… – она же продолжала растерянно хлопая глазами, стоять на месте.

– Пойдем же. Нам нужно торопиться.

– Ты… Ты не сердишься на меня за то, что я позвала тебя по такому пустяку, в то самое мгновение когда ты нужен своему каравану?

– Это не пустяк, – бог солнца был хмур, его глаза сощурились в тонкие нити, вырывавшийся из которых черный луч взгляда прорезал пространство и время. – Все, что так или иначе связано с этим ребенком и его родителями, не может быть пустяком, когда это может изменить грядущее. Если не всего мира, то уж вашего города – точно.

– Измениться будущее? Но разве это возможно?

– Ты удивлена? Но почему? Ведь ты была свидетелем подобного.

– Но тогда все было иначе! Тогда грядущее изменял ты, а сейчас… Неужели же этой девочке под силу совершить то, что дано лишь величайшему из нас!

– Чтобы изменить будущее не нужно обладать никакой силой. Ошибку совершить легко.

Достаточно желания.

– А исправить трудно… – начиная понимать, прошептала богиня врачевания.

– Если вообще возможно. Полотно мироздания тонко и хрупко. Нельзя раз за разом резать и перешивать его в одном и том же месте – будет дыра.

– Но она ведь этого не понимает…

– Лика – существо воображения. Лишенной зрения, ей очень долго приходилось сидеть в темноте, выдумывая себе вместо реального мира другой. Фантазия – ее дар. И он же – проклятие. Ты правильно сделала, что позвала меня. Хорошо, что заметила вовремя. Пока еще не поздно.

– Не поздно?

– Нет. Взгляни вокруг. Если было бы иначе, на лик города уже легла б тень перемены.

– Хвала свышним…! Шамаш, – догнав бога солнца, испуганно настороженно, с опаской поглядывая по сторонам, зашептала она. – А что если это все не случайно?

Что если это – именно та месть, которую избрал для нас Губитель – чтобы мы своими собственными руками уничтожили свое счастье?

– Нергал, может быть, и олицетворение зла, но никак не оно само.

– И это говоришь ты?! После всего, что он здесь сотворил?! – пораженная, не веря собственным ушам, воскликнула та.

– После того, что случилось… – повторил Шамаш. Именно память о прошлом позволяла ему сказать подобное.

– Но ты сам сказал, что Губитель найдет способ отомстить нам!

– Тогда я плохо знал его… Может быть, я ошибался в нем. Во всяком случае, так мне кажется теперь, когда я понимаю: он не настолько мстителен, насколько ему хотелось бы казаться… И, потом, он не тот враг, который прячется в тени.

– Мы с тобой говорим об одном и том же Нергале? – не в силах сдержать удивления, спросила она. – О повелителе обмана, который бьет в спину?

– Нинтинугга…

– Шамаш, я не хочу с тобой спорить. Поверь, это последнее, что мне сейчас нужно – злить тебя. Но… Не знаю, что случилось за то время, минувшее с той поры, как мы расстались здесь, в Керхе, что заставило тебя поменять отношение к нему, но…

Шамаш, очнись! Нергал может быть очень милым, заботливым… Я-то знаю. Ведь мы не всегда с ним враждовали… Но… Это все лишь ложь, за которой он прячется, стремясь подойти к своей жертве как можно ближе! И он… Он всегда использует других для достижения своей цели. Таков его стиль…

– Но ведь Лика – посвященная Кигаль.

– Да, – с некоторой неохотой признала его собеседница, когда это несколько меняло дело. – Твоя сестра могущественна и не даст в обиду свою посвященную. Все, что произойдет с ней, случится лишь по ее воле. Однако… Шамаш, она не станет вмешиваться в дела Нергала. Повторится то, что уже было… А я этого не хочу! Я не хочу, чтобы все повторилось! Потому что на этот раз конец может оказаться совсем другим!

– Что бы там ни было, ты выглядишь не на шутку испуганной.

– Потому что это так, Шамаш! Да! Да! Я боюсь!Больше, чем когда бы то ни было.

Потому что теперь мне есть что терять!

Выговорившись, она умолкла. Молчал и бог солнца, которому нечего было сказать.

Конечно, он мог бы попытаться утешить ее, убедить, что все будет в порядке, все обойдется, что он не допустит, чтобы все было иначе. Но какой в этом был смысл?

Ведь рядом с ним была богиня, не смертная. Даже если она и нуждалась в утешении, то могла найти его сама…

Так, в молчании они подошли к городской стене, вступили в пределы города.

На их пути встречались люди, приветствовавшие свою богиню низкими поклонами.

Приглядываясь к Ее спутнику, они не сразу узнавали в нем повелителя небес, но когда это происходило, горожане падали перед ним ниц, еще более поспешно, чем если бы это произошло сразу, стремясь таким образом сгладить свою оплошность и отвратить гнев небожителя, который мог принять их нерасторопность за непочтительность.

Шамаш вновь и вновь взмахами руки приказывал им подняться. И когда люди вставали, они не прятали глаз, наоборот – устремляли свои взоры на бога солнца – в восхищении и благоговейном трепете. Они были готовы исполнить любую волю великого бога. И видя в движении руки небожителя единственное повеление – остаться на месте, заняться своими делами и не путаться под ногами бога, смиренно следовали ему.

Так они подошли к храмовому холму, быстро, не касаясь ногами земли, в полете, не шаге, поднялись наверх.

Стража расступилась, склонилась в низком поклоне, пропуская небожителей внутрь храма.

– Нинти! – увидев вышедшую из-за колонны богиню бросился к ней Ларс. – Где ты была? Я никак не мог тебя найти. Право же, ты заставила меня поволноваться. Не делай так больше никогда, пожалуйста!

– Конечно, – та улыбнулась, делясь своим покоем с другом. – Я не буду. Прости… – она приблизилась к нему, прижалась к груди – не богиня, а обычная смертная – верная жена, которая не могла не поступить так, как поступила, потому что иначе поступить не могла.