Слишком много женщин (сборник)

Да, по званию я майор. Вот мне и пришлось сидеть и талдычить как заведенному: «Так точно, сэр», «Есть, сэр», «Слушаюсь, сэр», пока Карпентер нудил о том, что согласился со мной встретиться исключительно потому, что решил: я собираюсь обсудить нечто важное. А служить я буду и дальше там, куда меня определили. Вопрос с моей отправкой на фронт уже сто лет как решен. Так что мне следует заткнуться и больше его не поднимать.

Я так и не узнал, связывался с ним Вульф или нет. Сам Карпентер Вульфу не звонил. Генерал даже не удосужился по-отечески потрепать меня по головке, подбодрить и призвать с честью исполнить свой воинский долг. Нес какую-то околесицу. Потом заметил, что, коль скоро я приехал в Вашингтон, надо воспользоваться такой возможностью и отрядить меня в помощь личному составу, разбирающемуся с делами – закрытыми и еще не завершенными. Финальным аккордом стал приказ немедленно явиться к полковнику Дикки.

Учитывая, чем была забита моя голова, сильно сомневаюсь, что производил приятное впечатление. С делами мне пришлось провозиться весь четверг и большую часть пятницы. Я позвонил Вульфу и предупредил, что вынужден задержаться.

Конечно, я мог рассказать о том, что творится у нас в Нью-Йорке, на Тридцать пятой улице, и мне тут же велели бы на всех парах нестись обратно к боссу.

Увы, я был вынужден хранить молчание. Во-первых, не хотел давать штабным служакам повода позубоскалить о Ниро Вульфе: такой сыщик, такой ум, а все равно мозгов не хватает, чтобы без посторонней помощи уберечься от убийц в собственном доме. Во-вторых, я знал, что Карпентер с перепугу – да и просто из соображений банальной вежливости – непременно позвонит Вульфу, а реакция босса на этот звонок вряд ли меня обрадует, когда я наконец вернусь домой.

Надо признать, необоримое желание бросить все и, запрыгнув в самолет, лететь в Нью-Йорк охватило меня поздним вечером в четверг, когда я увидел объявление в «Стар». Весь день я был занят, за ужином пришлось поддерживать беседу с сослуживцами, поэтому до нью-йоркской газеты руки дошли, только когда я уединился в гостиничном номере. Объявление, привлекшее мое внимание, было отделено от других пробелами и заключено в рамку, а потому сразу бросалось в глаза.

ТРЕБУЕТСЯ МУЖЧИНА

вес 260–270 фунтов, рост приблизительно 5 футов 11 дюймов, 45–55 лет, умеренно смуглый, объем талии не более 48 дюймов, способный нормально, без труда передвигаться. Временная занятость.

Работа связана с риском. 100 долларов в день. В письмо вложить фото.

Почтовый ящик 292, «Стар».

Я прочитал объявление целых четыре раза, потом еще минуты две пялился на него, отказываясь верить собственным глазам. Затем потянулся к телефону и набрал нью-йоркский номер. Дело было около полуночи, но я знал, что Вульфу не свойственно рано ложиться спать.

Однако, когда нас наконец соединили, вопреки моим ожиданиям трубку взял не босс, а Фриц Бреннер:

– Резиденция мистера Ниро Вульфа.

Фриц работал у Вульфа даже дольше моего, и у него имелись собственные представления о том, как именно следует отвечать по телефону. Например, звонившим с девяти до пяти он говорил: «Офис мистера Ниро Вульфа». В любое другое время из трубки звучало: «Резиденция мистера Ниро Вульфа».

– Привет, Фриц! Это Арчи. Я звоню из Вашингтона. Где мистер Вульф?

– Он уже лег. У него был тяжелый день. И вечер.

– И чем он занимался?

– Ему пришлось долго говорить по телефону. Были и посетители. Мистер Кремер. А еще он пригласил стенографиста.

– Да неужели? Бьюсь об заклад, стенографист воспользовался моей пишущей машинкой. Ты, часом, не знаешь, просматривал ли он сегодня «Стар»?

– «Стар»? – замялся Фриц. – Если и просматривал, мне об этом ничего не известно. Обычно он не читает «Стар». У нас в доме только один экземпляр, мой, и он лежит на кухне.

– Так вот, возьми его и найди в нем объявление в маленькой рамочке, в правом нижнем углу одиннадцатой полосы. Прочти его. Я жду. Трубку не вешаю.

Достаточно быстро Фриц вернулся.

– Прочел, – озадаченно промолвил он. – Ты что, решил пошутить и ради этого звонишь аж из Вашингтона?

– Какие уж тут шутки! Мне не до них. Не в том я настроении. Генерал дал мне от ворот поворот. Ни на какую войну я не еду. Вернемся к объявлению. Вот смотри, когда ты его прочел, кто тебе первым делом пришел на ум?

– Ну… мне пришло в голову, что это достаточно точное описание мистера Вульфа.

– Та же мысль посетила и меня. Бьюсь об заклад, человек, давший объявление, кем бы он ни был, тоже думал о мистере Вульфе. Когда тот утром проснется, первым же делом покажи ему объявление. Передай, что, на мой взгляд… Нет, лучше ничего не передавай, просто покажи объявление, и точка. Если ему сказать, что я подумал, когда увидел объявление, он может рассердиться. Впрочем, какая разница? Он все равно придет к такому выводу. Как вообще дела?

– Все в порядке.

– Замки на месте? Звонок в моей комнате исправен?

– Да. Пока ты в отъезде…

– Завтра я уже вернусь. По крайней мере, надеюсь на это. Скорее всего, появлюсь ближе к вечеру.

Готовясь ко сну, я попытался поставить себя на место того, кто готовил убийство Ниро Вульфа, и прикинуть, как мог бы использовать временного помощника, нанятого за сто баксов в день и напоминающего моего босса по физическим статям. Мне на ум пришли два варианта, один другого хуже. А стоило приклонить голову на подушку, как тут же всплыл третий, еще более паскудный. Тут я решил не трепать попусту нервы, дал себе команду отключиться и мигом провалился в сон.

Наутро я снова отправился в Пентагон и принялся за работу, однако на этот раз лишь понапрасну тратил время. Дел особых у меня не осталось, тамошним спецам по большому счету я уже был не нужен и не желал даже из вежливости притворяться, будто горю желанием подольше поторчать в их обществе. При всем том отпускать меня пока никто не собирался.

К трем часам пополудни мое присутствие воспринималось уже как нечто само собой разумеющееся. В душу закрадывалось опасение, что я обречен на веки вечные остаться в Пентагоне. Казалось, это чудище уже проглотило меня и я на пути к его желудку. Стоит мне туда попасть, как пищеварительная система военного ведомства немедленно начнет меня переваривать, обильно поливая желудочным соком.

В пять вечера я собрал в кулак оставшиеся силы и объявил полковнику:

– Послушайте, сэр, вам не кажется, что я уже сделал все от меня зависящее? Не лучше ли мне вернуться в Нью-Йорк, к месту постоянного несения службы?

– Что ж. – Полковник вздернул подбородок и задумался. – Я спрошу майора Забрески. Ему, разумеется, придется посоветоваться с полковником Шоном. Затем… Когда вы приехали?

– Вчера утром.

– К кому явились по прибытии?

– К генералу Карпентеру.

– Вот черт! – На лице полковника появилось обеспокоенное выражение. – Тогда генерал и должен принять решение, а он занят. Сейчас я объясню, как нам лучше поступить.

И он объяснил. Лучше бы и не начинал. Я его внимательно слушал, но передать словами сказанное им выше моих сил. Говоря вкратце, я был обречен. В Пентагоне я застрял надолго – не исключено, что на всю оставшуюся жизнь.

Я сказал, что никуда не тороплюсь и мое дело может подождать до завтрашнего утра. Пообещал сам отыскать майора Забрески и поговорить с ним – только так мне удалось сбежать от полковника.