Слишком поздно

— Но я благодарен вам за старание. И еще раз спасибо за решение вопроса с таблетками.

Не важно, что я спрашивал и говорил после этого, он не произнес ни слова.

Глава 8

Честно признаться, я ожидала, что Майкл высадит меня на обочине и умчится со скоростью света подальше. Но он оказался слишком хорошим для этого. Это я тоже предполагала. Так что, оба мои ожидания уравновесили друг друга.

Дорога обратно в город была тихой и спокойной, не смотря на пульсацию в моей голове и побелевшие костяшки пальцев у вцепившегося в руль Майкла. Стресс от того, что мы упустили Спенсера проявил себя физически. Такое ощущение, что в голове прыгает рогатый демон, периодически впиваясь когтями в череп. И я не имела бы ничего против, если бы только эта боль смогла заставить меня перестать думать о том, зачем Спенс ищет и преследует меня, если убегает, как только я оказываюсь поблизости.

Первым, кто умер в репетиционном зале, был Эван Вайлд, мой бывший и/или, теперь уже, пожизненный парень. По крайней мере, именно это коронеры²⁷ сказали репортерам, сама я ничего не помню о том дне. Посттравматическая амнезия. Довольно распространенная штука, поведали доктора, у тех, кто пережил столь ужасные события.

Пуля попала ему в голову, прямо между глаз. Он в это время стоял у стены со скрещенными руками. Эван не был участником оркестра. Вы, наверное, спросите, что же он там делал? Я отвечу вам то же, что и полиции, и репортерам – не знаю. Возможно, я попросила его прийти. К сожалению, я не помню. Помню, как выползла из кровати под трезвонящий будильник брата. Помню, как задремала на пассажирском сиденье его машины. Помню, как зашла в класс и шлепнулась за парту рядом с Лив. Помню, как шла в репетиционный зал и вырезала свое имя на пюпитре. Помню, как брат вытащил пистолет из своего-моего рюкзака. И это всё. После выстрела меня накрыла полная темнота.

Кстати, говоря о Лив. Когда-то она была моей лучшей подругой. Лучшие друзья не расстаются так же, как парни и их девушки. Лучшего друга нельзя бросить или изменить ему. Когда-то мы с Лив сделали браслеты дружбы, и обменялись половинками подвески в виде сердца. А потом, в один мрачный и дождливый день, между нами пробежала черная кошка. Но даже после этого, если кто-то спрашивал меня о ней, я автоматически отвечала: «О да, она моя лучшая подруга».

Лив, как сказали коронеры, умерла второй. Когда Эван падал на пол, ударяясь головой о подоконник и заливая ковер кровью, мой брат уже целился в новую жертву. Некоторые дети кричали, или только начали кричать, но не Лив. Она так и сидела в центре ряда, не пытаясь встать или убежать. Может, она просто оцепенела от страха. Пуля попала ей в сердце, и она упала на спину, а следом за ней, прямо на её рану, свалился пюпитр. Так сказали коронеры.

Мы с Майклом так и не перемолвились ни словом к тому моменту, как подъехали к его дому. Он заглушил машину и несколько секунд просто сидел. Я не возражала. У меня было такое чувство, как будто вся энергия просто вытекла из меня через подошвы ног, образовав на полу теплую лужицу, и это не считая пульсации во лбу.

— Ну так что, — сказал Майкл. — Мы будем говорить о том, что произошло?

— У меня болит голова, — ответила я, прислонив щеку к ремню безопасности.

Майкл продолжал стучать пальцами по рулю, а возле его глаза вздувалась вена.

— Люси, — произнес он. — Мы могли погибнуть. Ты пыталась встретиться лицом к лицу с человеком, который, по твоим же словам, слишком опасен даже для моего отца. А у него есть пистолет.

— Думаю, ты немного все преувеличиваешь.

Дом Майкла, небольшое очаровательное двухуровневое строение с ярко-красными жалюзи, поплыл передо мной. Я закрыла глаза и отключилась.

— Люси. Люси, ты в порядке?

Я снова открыла глаза. Его дом послушно вернул свои прежние позиции, правда с немного смутными очертаниями углов.

— Нет. Я имела в виду «да». Просто очень болит голова. Мне нужно немного посидеть.

Он благородно решил не напоминать мне о том, что я и так сижу. А потом помог мне дойти до крыльца и провел в кухню, в которой преобладали красные, белые и голубые цвета.

«Его родители, наверное, очень патриотичные», — подумала я, усаживаясь за стол.

— Вот. Попей воды, — сказал Майкл, вручая мне стакан.

— Спасибо.

Он тяжело бухнулся рядом. Не желая смотреть на него, я наклонила голову и прижала щёку к прохладной поверхности стола. Я ожидала, что он снова станет задавать вопросы и была готова, к тому, чтобы начать биться головой о столешницу до тех пор, пока она не треснет, но он не промолвил ни слова. Было слышно лишь как он с тихим бульканьем потягивает воду.

Наконец, Майкл заговорил.

— Ты помнишь номер? Записала его в телефон? Я попрошу отца пробить его. Может, это как-то поможет.

Я вытащила трубку и прочитала его вслух. Он прошел в другую комнату, чтобы позвонить. Я опустила подбородок на руки и внимательно прислушалась. С прихожей до меня доносились следующие слова: «Какой-то подонок преследует мою подругу; она видит, его позади своей машины вот уже около недели; она просто хочет убедиться, что он не представляет угрозы. Нет папа, я не собираюсь навещать его с бейсбольной битой, это было только один раз». Я заинтересованно подняла голову. Так значит, он не просто привлекательный парень с милой улыбкой и красивым загаром. Он тоже может лгать, как и я. У него тоже есть вспыльчивая сторона. Может, нам и будет хорошо вместе.

Майкл вошел в кухню, засовывая в карман телефон.

— Отец собирается пробить для нас номер, — сказал он. — Не переживай. Тебе нужно что-нибудь поесть. Я собирался научить тебя резать овощи, но, наверное, тебе стоит просто посидеть. Мы можем сделать это в следующий раз.

Я улыбнулась, когда он встал возле плиты.

— Не стоит даже и пытаться. Результат, в любом случае, будет ужасный. Я плохо лажу с ножами. Мне бы не хотелось накормить тебя салатом с кусочками пальцев Люси.

— Всё получится, тебе просто нужно понять принцип.

Он взял лук и грибы и в мгновение ока порезал их на кусочки.

— А сейчас ты просто понтуешся.

Он сверкнул своей самоуверенной улыбкой через плечо.

— Что если и так?

Майкл выложил овощи и чеснок в сковороду. Их насыщенный запах наполнил кухню и мой рот наполнился слюной.

— Что ты готовишь?

— Лазанью.

— О, я люблю лазанью.

Он помешал содержимое сковороды, отчего аромат стал как будто еще насыщеннее, и добавил в него консервированные измельченные помидоры.

— Консервированные помидоры? Ты, определенно, издеваешься.

— А ты хочешь, чтобы я начал готовить соус? — вопросительно подняв брови, спросил Майкл. — Не думаю.

Я снова положила голову на стол. Кажется, боль стала уходить.

— Так значит у тебя есть сестры? — поинтересовалась я, чтобы не заснуть.

— Три. Я самый младший в семье, — ответил он, еще раз мешая содержимое сковороды. Оно пахло почти как пицца. Мне пришлось поднять голову, чтобы не залить стол слюной. — Алисия, Алианна, Ария, Майкл. Я единственный, у которого имя начинается не с «А». Одна из многих вещей, которые делают меня особенным.

Я закатила глаза.

— А дома есть кто-нибудь из них?

Меня интересовало, не появятся ли лишние рты на лазанью. Потому что я была уверена, что могу сама съесть целую сковороду.

— Нет. Алианна и Ария в колледже, в Беркли. Алисия живет на Манхэттене и занимается рекламой. Или модой. Что-то типа этого.

— Как ты можешь не знать, чем занимается твоя сестра?

Я всегда знала, что делает брат. Всегда. Я знала, когда он спит; какой у него урок; как долго продлится тренировка по плаванию; в какой кинотеатр он ходил, во время своего единственного свидания. Неохотно, но я заставила его сходить куда-нибудь с Лив, чтобы она прекратила ныть о том, какой Райан очаровашка, и что он никогда даже не обратит внимание на такую, как она.