Сломанные ангелы
Шрифт:
Я невесело добавил:
– Зависит от полученного мандата.
– Ты полагаешь, Ся…
Я приложил палец к губам:
– Никаких имен. Еще не время. Не позволяй воображению опережать события. Между прочим, твоя идея, будто затесавшийся среди нас вредитель верит в свое счастливое спасение, может оказаться ошибочной. У всех нас есть стек памяти на случай, если эта штука свалится вниз. Штурмовик не может рухнуть?
– Нет, если в топливо не подмешали взрывчатку.
– Вот и решение, – заключил я и повернулся к Хэнду. – Верно?
Поиски не отняли много времени. Едва Хэнд взломал защитную
Я перевернулся на спину. Из глаз в два ручья текли слезы, а легкие… их просто раздирало от кашля.
– Твою мать!..
В поле зрения показалась Амели Вонгсават.
– Ребята, что вы…
Хэнд жестом приказал пилоту отойти.
– Оксидантная бомба, – захрипел я, продирая глаза. – Снаряжена недавно и поставлена на неизвлекаемость. Амели, что хранилось в первом отсеке?
– Минуту. – Исчезнув в люке, пилот углубилась в диагностику. Потом откуда-то из глубины донесся ее голос: – Похоже, там хранилось медицинское оборудование. Материалы для автохирургии, что-то из антирадиационных препаратов. Два спасательных комплекта на случай катастрофы и один костюм для иммобилизации при травме. Да, еще одно место… Заявочный буй «Мандрагоры».
Я кивнул в сторону Хэнда.
– Символично.
С силой оттолкнувшись от пола, я сел и привалился спиной к изогнутой стене.
– Амели… проверь, пожалуйста, где находятся остальные буи. И провентилируй первый отсек до того, как мы снова откроем люк. Я и так умираю слишком быстро, даже без чертова окислителя.
Как раз над моей головой обнаружился диспенсер с питьевой водой. Потянувшись, я достал пару баночек, метнув одну в руки Хэнда.
– Оп-ля! Смоем оксиды.
Поймав банку, Хэнд издал короткий смешок. Я тоже оскалился.
– Итак…
Упаковка пшикнула, и Хэнд задумчиво произнес:
– Итак, что бы там ни было – утечка, имевшая место в Лэндфолле, преследует нас по сей день. Как думаешь, могли посторонние ночью войти в лагерь?
Эта мысль посетила и меня.
– Сомнительно. Многое против этого: нанобы, два кольца внешнего охранения, смертельная радиация по всему полуострову. Чтобы решиться на диверсию, нужно быть конченым психом.
– Те кемписты, что проникли в башню «Мандрагоры», хорошо отвечают данному требованию. В итоге им пришлось погибнуть по-большому… вместе со стеками.
– Знаешь, Хэнд… Будь я на их месте, сам сделал бы то же самое. Уверен: в арсенале корпорации есть особые средства для виртуальных допросов.
Не обратив никакого внимания на мой выпад, Хэнд продолжал рассуждать:
– Пробраться на борт «Нагини» вряд ли труднее, чем проникнуть в здание «Мандрагоры».
– Да. Но больше похоже на другое: в нашем доме завелась крыса.
– Предположим. Но кто? Из чьей команды – твоей или моей?
Я повернул голову в сторону рубки и громко произнес:
– Амели! Включи автопилот и иди к нам. Не хочу говорить за твоей спиной.
Недолгая пауза – и в проеме люка показалась Амели Вонгсават, немного смущенная ситуацией.
– Я поняла. Ну, в любом случае… мне
хорошо слышно.– Отлично, – я сделал жест, приглашая к продолжению разговора. – Отлично, поскольку логика заставляет считать тебя единственной, кому можно доверять.
– Спасибо.
– Он сказал «логика заставляет»… – по-моему, настроение Хэнда не слишком улучшилось с момента, когда я прервал его молитву. – Мы здесь не для обмена любезностями, пилот. Но вы доложили Ковачу об отключении питания и, значит, оказались практически вне подозрений.
– Если только я не прикрылась этим докладом, чтобы войти в доверие.
Я прикрыл глаза.
– Амели…
Хэнд явно утратил терпение:
– Так что, Ковач, из чьей группы эта крыса – твоей или моей?
– Что касается моей… – Я открыл глаза и принялся разглядывать надписи на банке. Эти мысли крутились в голове с момента доклада Вонгсават, но лишь теперь мне удалось выстроить логическую цепь. – Возможно, что навыков пилота у Шнайдера достаточно и он мог отключить следящие мониторы. Возможно, Вордени такое не под силу. В любом случае кому-то придется сделать им очень выгодное предложение. Более выгодное, чем предложение «Мандрагоры». Что маловероятно.
– Опыт подсказывает: иногда политических убеждений достаточно, чтобы замкнуть «накоротко» любые финансовые мотивы. Что, если один из них – кемпист?
Тут я вытащил из памяти две ассоциации, одну за другой.
Шнайдер.
… Больше не хочу видеть ничего подобного. Я выхожу из игры, и не важно как.
Или Вордени.
… Сегодня я видела смерть ста тысяч человек… Выходя на улицу, знаешь: ветер носит вокруг их останки.
– Нет, не могу представить.
– Вордени прошла лагерь.
– Хэнд, знаешь ли, на этой планете в лагере побывала четверть населения. Туда нетрудно попасть.
Наверное, моя интонация показалась Хэнду небеспристрастной. Он сыграл отбой.
– Ладно, теперь – моя команда.
Тут Хэнд с сочувствием посмотрел на Вонгсават.
– Итак. Кандидатов отбирали случайным образом. Свои тела они получили за несколько дней до высадки. Вербовка со стороны кемпистов? Маловероятно.
– А ты веришь Семетайру?
– Верю, что ему насрать на все, кроме оговоренного процента. Наконец, Семетайр достаточно умен, чтобы видеть: Кемп проиграет войну.
– Догадываюсь, что сам Кемп достаточно умен и тоже понимает это. Что не мешает его вере в правое дело. Ты сам сказал – «замкнуть финансовые мотивы накоротко».
Хэнд закатил глаза к небу:
– Хорошо, но тогда кто? На кого ставишь ты?
– Есть возможность, которую ты не рассматривал.
Он искоса посмотрел на меня.
– Нет, прошу тебя… Только не чудовище с полуметровыми клыками. Не повторяй за этим идиотом Сутъяди.
Я обиженно пожал плечами.
– Дело, конечно, твое. У нас два неопознанных трупа без стеков. Что бы с ними ни произошло, выглядит так, словно эти двое были частью экспедиции по вскрытию ворот. Теперь открыть их пытаемся мы. И мы имеем то, что имеем. – Я ткнул пальцем в пол. – Две экспедиции с разрывом в месяцы или, возможно, в год. Что между ними общего? Единственное объединяющее звено находится по ту сторону ворот.