Сломанный меч Империи
Шрифт:
Чаша стабильна в исторической перспективе, в отличие от Мирового Острова — Америки, замкнутого на паутину зыбких и эфемерных морских коммуникаций. Чаша потенциально — пуп мира, ось его истории. Пчельников убежден: русские должны создать новую систему планетарных коммуникаций — от Португалии до Москвы, а через нее, сквозь всю Сибирь — к Беринговому проливу, отделяющему евразийскую Чукотку от американской Аляски. Там через воды перебрасывается титанический мост и возникает сверкающий мегаполис, Берингоград, через который путь лежит на Американский континент. От этой Оси Мира должны сбегать к югу меридиональные магистрали — к Африке, Индии и Китаю. И стеречь эту ось новой глобальной системы должен стальной и грозный гигант — стабильная наша Империя. Создав новую сеть мировых дорог, мы приведем к падению роли Персидского и Ормузского проливов, Суэцкого канала и Сингапура, обретя огромные богатства и мировое лидерство…
В 1965 году Пчельников вошел в демографическую
Он сравнивает все это с возведением огромного соборного купола над сердцем русского мира, вокруг коего поднимутся купола малых и средних народов, городов, корпораций. Города превращаются в «созвездия», а из русского ядра удаляются «сараи, стройплощадки и экологически вредные производства».
Центром этого ядра и Великой Чаши Пчельников мечтает сделать коммуникационное ложе — Артполис в южномосковском район Битцевского парка. Этакую расколотую на две половину восьмигранную пирамиду, в плане образующую восьмилучевую арийскую звезду — противовес шестиконечному символу иудейско-протестантской цивилизации. Здесь — средоточие банков, бирж, офисов фирм и информагентств, пунктов космической связи. Узкая горловина, сквозь которую идет обмен культурными, технологическими и организационными ценностями под контролем Православного народа. Это — уникальный кристалл созидания. Но, увы уже для рыхлого и сорного, распадающегося постсоветского пространства. Но так, чтобы мы овладели искусством коммуникаций, овладения пространствами и манипулирования ими. Поставив себе на службу современные финансовые бизнес-технологии, вовлекая в освоение богатств Чаши и реализацию титанических проектов капиталы всего мира. Под русским контролем! Сжатием этномассы восточных славян к традиционному центру Империи запускается «реактор», энергия которого обеспечивает новый пассионарный всплеск, новое расширения Империи. Ее великую Трансгрессию!
Во времена Горбачева у нас было в сто крат больше сил, дабы взяться за такой проект Православно-имперского будущего. И еще больше — в начале 1970-х. Воздушные флоты, армады танков, сосредоточенные в уникальных центрах гроздья научно-технической мощи — тогда еще полновесные, а не иссохшие, как ныне. Плюс поток нефтедолларов, так бездарно проеденных режимом Брежнева на импортное шмотье. А еще — уникальная система власти огромной мобилизационной силы, которая в руках Вождя-Ваятеля способна творить невиданные чудеса (О Пчельникове — см. «День», N 17,1992 г., «Завтра», 37 и 52,1995 г.).
Такие, как этот мыслитель, творили образ мира после нашей победы в Третьей мировой, полувековой холодной войне. Когда Запад, пав в изнурении от попыток перемочь русских в гонке вооружений, признал бы тщету своих потуг и заявил бы о готовности участвовать в нашем Суперпроекте. Когда и мы смогли бы бросить в него высвобожденные из военной сферы силы.
Но разве могли понять и принять мистические откровения Пчельникова тупые и уже бессильные кремлевские бонзы, в чьих мозгах не было ничего, кроме «Краткого курса ВКП(б)», водки и банек? Разве могла приветствовать его наша тогдашняя социолого-демографическая элита, все эти еврейские академики бромлеи, першицы и заславские? Ведь они аналитики, расчленители, а Пчельников — это синтез. Он, в отличие от них — русский пассионарий, и его проект мог родиться лишь в голове представителя народа с вековыми имперскими и с тысячелетними арийскими традициями, в уме продолжателя дела русского космизма. Но никак не в мозгах потомках выходцев из тесных и сварливых гетто, скопищ торгашей и менял. Независимо от образования мы подчас наследуем память наших многочисленных предков — через семейное воспитание, разговоры и предания. И широта мысли потомка воинов и покорителей огромных просторов, способных на сверхчеловеческое напряжение резко отличается от мировоззрения тех, чьими предками были местечковые аптекари,лавочники и часовщики.
В те года подобные академики на своих междусобойчиках уже говорили об обреченности страны, и, мечтая жить по-западному, поднимали тосты за новую революцию. Еще немного — и появится великовозрастный Политический Идиот Сахаров с бредовыми идеями предтечи Эсэнговии — Союза Суверенных республик. В адском вареве позднесоветской демографическо-социологической науки родятся титаническая дама Старовойтова, будущая демократка и поборница идеи раскола России на пятьдесят стран, и профессор Янов — теоретик изменения этнопсихологического
типа русских в сторону американизации и либерализма. И какую же боль испытывал Пчельников, когда видел, что у Империи есть все для реализации такого проекта. Все, кроме одного — воли.Мы с вами знаем твердо: в стране есть люди, владеющие имперскими мета-технологиями. Создатели будущего Тысячелетнего Третьего Рима!
14
Мы попытались набросать лишь самые общие контуры Русской Цели и стратегии победы в глобальной борьбе. И не придумали ничего нового. В стране уже к середине 80-х годов насчитывалось множество людей, высказывавших в общем сходные мысли.
В 1980-м впервые люди в черных рубашках стали праздновать годовщины Куликовской битвы, этого первого вступления на историческую арену великороссов, наследников древних русов Киевско-Днепровской цивилизации. В 1982 году мы с товарищами, учась в девятом классе, зачитывались только что вышедшей — и, увы, посмертной! — книгой Владимира Чивилихина «Память», где автор вел нас к самым древним русским истокам. Творил великий художник Илья Глазунов, и мужественные лица полководцев великой Отечественной на его полотнах соседствовали с ликами Дмитрия Донского и Сергия Радонежского. Мы зачитывались трудами историка Ф.Шахмагонова, и с их страниц глядела живая история. Еще читал лекции Лев Гумилев, познавший и гонения от академика Бромлея, и тайны жизни народов. А рядом с ними уже были десятки учеников.
Мы всего лишь свели воедино мысли, высказанные еще в прошлом веке Леонтьевым и Данилевским. Официальная идеология в стиле «Слава КПСС!» стала всего лишь омертвевшей коркой, под которой в 80-е зрели два начала. Одно — это настроения тех, кто благоговел перед Западом и втайне мечтал о наживе на разрушении страны. Другое — русско-православное, имперское течение. Субпассионарная и пассионарная тенденции. Трагедия наша заключается в том, что первое начало оформилось быстрее второго, поддержанное умелой рукой Запада. И раболепствующие перед ним оказались у власти. В этом им пособила и господствующая идеология, марксизм — уродливое искажение-ответвление либерализма, с тем же приматом материального и примитивно-рационалистического.
Русское же начало кристаллизоваться не успело. Хотя то был зародыш новой цивилизации. И взгляды, изложенные нами, находили все большее признание среди тех, кого мы нарекли людьми Меча и Молота. И чем дальше то время, тем сильнее ощущение того, что мы тогда промчались через развилку дорог в будущее, выбрав неверный поворот. Ощущение великого упущенного шанса.
Александр Проханов написал:
«Трое мясников, закатав рукава, набросились на Советский Союз и зарубили его топорами. Они рубили не партию, не коммунизм, не стратегические ракеты, а зародившуюся в недрах СССР „русскую цивилизацию“, основанную на великих открытиях науки и техники, на прозрении о Боге и Космосе, на благоговении человека к человеку, на бережении праматери-природы. На сложнейшем синтезе земного строительства и порыва в непознанное мироздание, который в конце 70-х годов среди социальной тишины и внешней неподвижности складывается в новое земное устройство — русскую цивилизацию. Как будущая мать, почувствовав в себе биение плода, затихает, дурнеет лицом, избегает внешних проявлений, сосредотачивается на внутреннем бытии, на таинственном взращивании, так наша страна, не тяготясь тем, что ее назвали „застойной“, копила силы, переливала их в будущее богатырское дитя, готовилась к родам.
Убийцы, как в притче об избиении младенцев и о царе Ироде (в православном народе Ельцина сравнивают с царем Иродом), искали этого будущего богатыря и спасителя и безжалостно рубили кричащую мать…»
Запад знал — русские рождают Солнечного Богатыря, коему он никогда не сможет противостоять. И он сумел мобилизовать все силы Зла, все древнюю магию интриг и управления умами ради одного: не дать нам сотворить чудо!
Но мы знаем контуры нашего великого будущего. Хотите ли вы жить в приоткрывшемся нам мире и строить такую Империю?
Субпассионариев мы не спрашиваем…
ГЛАВА 18
ВОЙНА НА МОРЕ К НАЧАЛУ ТРЕТЬЕГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ. ГРОЗНЫЕ «ТРИРЕМЫ» НОВЫХ РИМЛЯН. «СОЛНЕЧНЫЙ ОЖОГ» И «ТАРАНТУЛЫ» СО СМЕРТЕЛЬНЫМ УКУСОМ. ПАРУСНИКИ — ПРОТИВ АТОМНЫХ СУБМАРИН. АТАКУЮТ РУССКИЕ «СКЕГИ». ПТИЦЫ ПРОТИВОЛОДОЧНОЙ ВОЙНЫ. ПЕЧАЛЬНАЯ СУДЬБА «ТАНКЕРОПОДОВ».
1
В июле 1993-го США потрясла сенсация. У русских обнаружилась противокорабельная ракета, далеко опередившая все западные разработки, оружие неотразимого удара, созданное в «атомограде» Дубна, в конструкторском бюро «Альтаир» еще в 1980-е годы. А делали ее на заводе в Арсеньеве, что под Владивостоком.
Это чудо-оружие Империи называлось противокорабельнои ракетой «Москит» ЗМ-80Е. Американцы же нарекли ее поэтично: «Санберном», «Солнечным ожогом». Ее предназначение — уничтожать вражеские надводные силы, будь то авианосцы, крейсеры или эсминцы, десантные корабли или транспортные конвои.