Сломанный принц

Он сделал глоток своего янтарного напитка из стакана.

— Зачем ты это сделал? — спросила я.

Он вздохнул, откинувшись на спинку стула. — Я думал, это ему поможет, — признался он.

— В чем?

— Лука… — он покачал головой. — Раньше он был не таким. Он… — Дом поморщился. — Он изменился и больше ни с кем не разговаривает, кроме меня и какого-то обязательного контакта, но с тобой… ему это нравилось, и я подумал… извини.

Я посмотрела на свой стакан, проведя пальцем по кольцу. — Мне тоже нравились наши беседы. Он мне нравился, — призналась я, не поднимая глаз.

Я подняла глаза, когда он замолчал. Он отвернулся, его лицо напряглось.

— Кто он? Лука? Кому нужна такая охрана?

Он покачал головой, прежде чем снова посмотреть на меня. — Я не могу тебе этого сказать, — казалось, он искренне сожалел об этом. — Это не мой секрет, чтобы рассказывать его.

Я пожала плечами. — Это неважно. Утром я уйду, — я изо всех сил старалась не звучать подавленной. Мне здесь нравилось, даже если иногда мне было одиноко. Здесь хорошо платили, и я оставалась один, но какой ужас я испытала сегодня вечером? Я не могла пройти мимо этого.

Он кивнул с усталым вздохом. — Я действительно хотел бы, чтобы ты этого не делала, но я понимаю. Я понимаю, — он полез в карман куртки и достал маленькую белую карточку с напечатанным на ней номером и больше ничего. — Это мой номер. Когда будешь готова завтра уехать, просто напиши мне, и я встречу тебя у входа, чтобы отвезти куда захочешь.

Я посмотрела на карточку на столе. — Да… — мне придется вернуться к миссис Бруссард. Я знала, что она будет рада моему возвращению; у нее было большое сердце, но это был шаг назад и ответственность, которая ей не нужна.

Я вздохнула, когда Дом одним глотком допил свой напиток и встал. — Мне нужно пойти на пост охраны у ворот для смены охраны, но если тебе что-то понадобится, просто позвони мне, ладно? Или зайди в мою комнату — второй этаж, третья дверь слева. Я вернусь примерно через час.

— Мне туда нельзя, — он слегка улыбнулся мне.

— Кому какое дело? Ты уходишь, помнишь?

— Да… Правда, — мой голос звучал так же неуверенно, как и для моих ушей?

— Знаешь, еще не поздно передумать. Лука, что бы ни случилось, он бы не причинил тебе вреда. Он изменился, но это… — он покачал головой. — Он просто не причинил бы тебе вреда. Спокойной ночи, Кэсси.

Он ушел, не дав мне возможности ответить, а я осталась за кухонным столом еще немного, допивая свой бокал вина. Я посмотрела на свой теперь пустой бокал. Я решила, что мне нравится вино и нежное тепло, которое поселилось в моей груди после того, как я его выпила.

Я встала и пошла в подсобку за чистящими средствами. Я знала, что Дом сказал оставить его, но сама мысль о том, что томатный соус просочится сквозь старый деревянный пол или навсегда оставит пятна на дорогих на вид золотисто-зеленых флоковых обоях, беспокоила меня, вероятно, больше, чем следовало бы.

Я пошла в комнату с дурным предчувствием, поселившимся в моем животе. А что, если он там? Я положила руку на ручку и глубоко вздохнула.

Когда я вошла, то обнаружила, что стол все еще накрыт так, как стоял. Свеча на столе… Я закатила глаза от собственной глупости. Я думала, что это свидание? Да, ты думала — свидание с отшельником-владельцем поместья. Глупая девчонка.

Я покачала головой и остановилась у стены, разбитая тарелка и еда исчезли. Если бы не мокрое пятно на полу и едва заметное изменение цвета на обоях, все было бы так, будто ничего и не произошло.

Я огляделась. Даже его стул был поднят. Если бы я только знала, что я сделала, чтобы заставить его перевернуться, может быть…

Не надо, Кэсси. Не оправдывай его поведение. Не совершай тех же ошибок, что и раньше. Звери останутся зверями, а монстры останутся монстрами.

Джуд. Джуд был моей целью, и все остальное не имело значения.

ГЛАВА 9

ЛУКА

Я проснулся без похмелья впервые за… На самом деле, я не мог вспомнить, когда это было в последний раз.

Вчера мой гнев был настолько подавляющим и изнурительным, что мне не нужно было заглушать воспоминания алкоголем.

Я ненавидел то, что думал, что она солгала мне насчет еды. Я вознес ее на такой пьедестал, я был разочарован, а потом я откусил кусочек еды, и мне показалось, что моя мать была на кухне, и я просто перевернулся.

Я чувствовал предательство из-за трюка этой женщины, боль от воспоминания о последнем разе, когда моя мать готовила эту еду. Я почти слышал смех Арабеллы, и на несколько минут, всего на несколько минут, я ненавидел Кэсси за то, что она заставила меня полюбить ее, за то, что она так открыто выставила мою боль перед ней.

Я вел себя как сумасшедший, пугая ее. Когда Дом прервал мой транс, я вышел и проверил систему связи, и Дом сказал правду; это он обманом заставил ее поужинать со мной.

Я спустился вниз, но замешкался. Я был так зол, что показал ей свое лицо, и она ахнула. Этот отказ был как топливо в огне моей ярости; я каким-то образом ожидал от нее большего.

Как только я успокоился, я вернулся в гостиную, не зная, что я там найду и что я могу сказать. Я был благодарен, что Дом остановил все, что я собирался сделать или сказать ей.

Комната была пуста. Я посмотрел в угол, где она съежилась, и меня накрыла новая волна вины… Как будто мне нужно было еще больше вины в моей жизни.

Я убрал беспорядок, который я устроил, как будто это могло стереть беспорядок, который я устроил с ней сегодня вечером.

Я немного подождал в комнате, надеясь, что она придет и уберет. Может быть, я мог бы как-то извиниться, но она так и не вернулась, и через некоторое время я сдался, не зная, как я могу это исправить.

Проснувшись более или менее нормально сегодня утром, я схватил батончик мюсли и бутылку воды из своей комнаты и по черной лестнице направился в домашний спортзал. Я был слишком пьян, чтобы посещать его некоторое время, но сегодня мне хотелось направить всю эту энергию и гнев на боксерскую грушу, а не наброситься на девушку. Я был весьма удивлен, что она не упаковала вещи вчера вечером.

Я нашел Дома сидящим на скамейке, поднимающим гантели.

Я был зол на него за то, что он сделал. В конце концов, это была его вина; он не имел права обманывать меня таким образом.

Я молча нахмурился на него, не зная, с чего начать.

Он встал и поставил гантель обратно на стойку.

Он закатил глаза от моего взгляда. — Я вернусь через минуту, займись этим.

Я обвиняюще указал на него пальцем. — Ты не имел права делать то, что ты сделал!

Он кивнул. — Я согласен. Я не осознавал этого… — он схватил футболку с пола и надел ее. — Неважно, мне нужно собираться.