Сломанный принц

Я наклонила голову набок, когда он протянул руку, чтобы схватить мою сумку.

— Ты прекраснее тысячи звезд, — перевел он.

— О, спасибо, — я снова покраснела, глядя себе под ноги. — Это из-за платья.

Он покачал головой, протягивая мне локоть, как джентльмен. — Нет, платье не имеет значения; любое платье будет смотреться на тебе прекрасно. Ты сияешь, как самая яркая из всех звезд.

Я улыбнулась в ответ, не зная, что еще сказать. Я взяла его за руку и молча спустилась по лестнице, наслаждаясь его сильным присутствием и его лесным ароматом.

Мы сели в самый роскошный лимузин, который я когда-либо видела, даже в кино.

— Тревор оставит нас на балу и отнесет наши сумки в наши номера, — сказал он, садясь напротив меня в машине.

— Хорошо, — я кивнула. — Где мы остановимся?

— Гранд-отель. У нас номера рядом… Это нормально?

— Конечно, да, — тогда почему ты немного разочаровалась в идее двух комнат? Я смотрю на черный ящик рядом с ним на сиденье. — Что это?

— Моя маска. Ты хочешь…

— Маска! — выдохнула я, касаясь своего голого лица. Я оставила ее на кровати вместе с шалью. — Останови машину!

Лука постучал по закрытому окну перегородки, и машина остановилась как раз в тот момент, когда зазвонил его телефон.

Он достал его из кармана, и я увидела на экране мелькнувшее имя Маттео.

Я выглянула в окно; мы только что выехали из железных ворот.

Он отклонил звонок. — Ладно, мы вернемся, — сказал он, как раз когда телефон снова зазвонил.

— Нет, просто оставайся здесь и поговори с ним, — я дернула головой в сторону телефона. — Я скажу охраннику подбросить меня к гольф-кару и подождать меня. Я вернусь через десять минут.

Он вздохнул, глядя на свой телефон. — Ладно, поторопись, — он ответил. — Быстро.

Я вышла из машины и сделала знак охраннику.

— Извините. Я забыла кое-что в доме; вы не могли бы меня провести?

— Конечно, мисс.

Я сняла обувь, когда мы дошли до дома. — Я вернусь через минуту, — я поставила обувь на сиденье и побежала вверх по лестнице в свою комнату.

Я схватила шаль и маску и собиралась спуститься по лестнице, когда услышала скрип наверху.

Я нахмурилась и поднялась на второй этаж так тихо, как только могла, так как опасения и страх смешались воедино. Мне следовало вызвать охрану, а не подниматься наверх одной, но я волновалась за Дома.

Я нашла Дома в офисе Луки, он разбирал свои вещи, казалось, он был в полном порядке, и разочарование, которое я испытала из-за его предательства Луки, было непреодолимым.

— Ты вообще был болен? — спросила я, мой голос дрожал от грусти, которую я чувствовала.

Он замер, держа в руке папку, и посмотрел на меня, как олень в свете фар.

— Что ты здесь делаешь? Я видел, как ты ушла.

Я подняла бровь. — Что я здесь делаю? — я указала на кабинет. — Ты предаешь Луку.

Он поднял руки, сдаваясь. — Нет, Кэсси, клянусь, я делаю это, чтобы помочь Луке. Я бы никогда его не предал.

— Я должна ему сказать, — я повернулась, готовая уйти.

— Нет, не надо, пожалуйста, — настойчивость его тона заставила меня снова повернуться к нему. — Кэсси, ты же меня знаешь; ты знаешь, что я забочусь — о тебе, о нем.

— Дом, я не могу его предать.

Он покачал головой. — Пожалуйста, только до завтра. Когда ты вернешься, я все тебе расскажу, и если ты все еще хочешь ему рассказать, я не буду тебя останавливать.

— Ты обещаешь?

Он кивнул. — Я обещаю, Кэсси.

Я вздохнула, глядя на настенные часы. Я уже перевалила за десятиминутную отметку. — Я ничего не скажу… Не заставляй меня жалеть об этом.

— Обещаю.

Я покачала головой. — Завтра?

— Да, завтра.

— Отлично.

— Ты выглядишь просто потрясающе! — крикнул он мне вслед, когда я спускалась по лестнице.

Когда я, запыхавшись, добралась до машины, я увидела, что Лука не в таком хорошем настроении, как до звонка.

Как только я села обратно в машину, Лука постучал в перегородку, и машина снова уехала.

— Извини, что это заняло у меня больше времени, чем следовало, — предложила я, когда он нахмурился в окно.

Он повернулся ко мне и вздохнул. — Нет, Кэсси, это не имеет к тебе никакого отношения, — он слегка улыбнулся, выглядя натянуто, но постарался. — Просто Маттео ведет себя как Маттео, — он пренебрежительно махнул рукой.

— Ладно… Так, расскажи мне об этом маскараде? — я попыталась завязать разговор и убедить себя, что поступаю правильно, скрывая секрет Дома.

Он закатил глаза.

— Это показная, чрезмерная вечеринка в честь дня рождения, чтобы посмотреть на меня.

— О, — я не ожидала, что он будет так безразличен. — Знаешь, если ты не хочешь ехать…

Он покачал головой. — Нет, я хочу, хотя бы для того, чтобы увидеть тебя в этом платье, но… — он вздохнул, откидываясь на спинку сиденья. — Я отпустил эту сторону своей жизни больше двух лет назад и не горю желанием возвращаться. Но… — он поднял руку, зная, что я предложу вернуться. — Это нужно было сделать, сегодня или завтра… Мое время истекло, — он был таким загадочным, что мне хотелось подтолкнуть его, спросить, почему его время истекло, но это было не мое дело.

— Я редко бывала в городе, знаешь ли, — я улыбнулась, вспомнив свою последнюю поездку туда. — Я водила туда Джуда всего за пару недель до того, как наша жизнь пошла ко дну. Это был лучший день в моей жизни. Он без ума от мюзиклов, но наши родители не считали, что это соответствует идее мальчика, и ты знаешь, — я пренебрежительно махнул рукой. — Это было слишком много хлопот, чем мы того стоили. Поэтому я организовала сюрприз на этот день рождения. Мы сели на поезд до города и пошли на дневное представление «Волшебника страны Оз». Затем я отвезла его в Donuts Palace, где, я уверена, он съел столько пончиков, сколько весил сам, и по дороге обратно отсыпался от своей сахарной комы, — я радостно улыбнулась, вспомнив его маленькую сонную голову, лежащей у меня на плече.

— Ты никогда не была в городе?

Я покачала головой. — Нет, на самом деле нет.

Он потер подбородок, как делал каждый раз, когда думал. — Я покажу его тебе как-нибудь, — я кивнула и отвернулась, мои щеки покраснели от удовольствия от мысли, что он возьмет меня с собой в путешествие.

Мы некоторое время сидели в уютной тишине, и я оживилась, увидев огни города на горизонте.

— Почти приехали, — подтвердил Лука, но в его голосе слышалась настороженность, которую я не совсем понимала, но могла сопереживать.