Сломленный ангел

— Мне очень жаль, что я сказала Лонгхерсту о Бет, — вырвалось у нее. — Я готова откусить себе язык. Я здорово разозлилась на него и хотела сделать ему больно. Но в результате пострадает одна Бет, правильно?

Стивен был поражен, что она способна думать о Бет в то время, когда самой ей грозит смертельная опасность.

— Ну, сделанного не воротишь, что теперь об этом говорить, — ответил он.

— Она рассердится на меня, — продолжала Сюзанна, опустив глаза. — И зачем только я вернулась в Бристоль! Мы бы никогда больше не встретились, и я не досаждала бы ей.

Стивен пожал плечами.

— По-моему, Бет не считает, что вы досаждаете ей.

Ему хотелось сказать, что ее повторное появление в жизни Бет стало едва ли не лучшим из всего, что могло случиться с ее подругой. С каждым днем Бет открывалась все больше и больше. Сейчас она уже ничем не напоминала ту холодную, бесстрастную женщину, которая появилась в конторе «Тарбук, Стоун и Алдридж» примерно полтора года назад.

Собственно говоря, арест Сюзанны стал катализатором целого ряда событий. Не пробуди она всех этих чувств у Бет, где бы он сейчас был? Именно Бет подтолкнула его к решительному разговору с Анной, и наконец-то благодаря этой поддержке у его брака появилось будущее. Анна выздоравливала, жизнь дома налаживалась, и его дружба с Бет стала крепкой и надежной.

— Она рассердится, когда Лонгхерст передаст ей мои слова, — с отчаянием произнесла Сюзанна. — Она любит его, мистер Смит, а я все испортила.

— Я сомневаюсь в этом, Сюзанна. — Стивен успокаивающе положил ей руку на плечо. — Полицейские привыкли к тому, что им говорят в лицо неприятные вещи. Кроме того, если бы не вы, они могли бы так и не узнать друг друга.

— Но ведь Бет увидится с ним не раньше, чем все это закончится, так? — Сюзанна смотрела на него полными слез глазами: — Должно быть, она ужасно себя чувствует, оказавшись в центре внимания.

— Вам не следует об этом беспокоиться, — решительно заявил Стивен. — Мы, адвокаты, не имеем привычки смешивать личную жизнь с работой. В суде я не на жизнь, а на смерть бьюсь с прокурором, а после заседания мы отправляемся выпить по кружке пива в ближайший паб. У меня есть друзья среди полицейских, им приходилось арестовывать моих клиентов, но от этого мы не стали врагами.

— Но сейчас Бет нужно быть рядом с Лонгхерстом, — упорствовала Сюзанна. — Она снова забьется в свою раковину, если все так и будет тянуться бесконечно. Мне невыносима мысль о том, что я лишила ее счастья, которого она заслуживает.

Стивен не нашелся, что ответить на это. Он знал, что Сюзанна была права в том, что Бет не позволит себе увидеться с Роем, пока все не закончится, для нее это — дело чести. Может статься, время, проведенное в вынужденной разлуке, а также те факты, которые могут всплыть в ходе расследования, и в самом деле повредят ее дальнейшим отношениям с Роем, но Стивен считал, что Сюзанна не должна взваливать на свои плечи еще и эту ношу, у нее и без того хватало собственных проблем.

— Бет — взрослая женщина, — мягко сказал он. — Вам не следует беспокоиться о ней.

— Но я должна помочь ей, — заявила Сюзанна, глядя на него потухшими глазами. — Поэтому я собираюсь рассказать инспектору всю правду.

Стивен решил, что она имеет в виду изнасилование и все, что ей об этом известно.

— В этом нет необходимости, чем меньше вы будете говорить об этом, тем лучше, — с тревогой заметил он. — Просто отвечайте на вопросы, которые будет задавать вам Лонгхерст, и больше ничего.

— Я совсем не имела в виду Бет, — нахмурившись, произнесла она. — Я имею в виду всю правду об убийствах. Признание.

Стивен был настолько поражен, что не мог вымолвить ни слова.

— Признание? Вы хотите сказать, что все-таки убили Ройбена и Зою? — выдохнул он.

— Да, — прошептала она. — Я знаю, что пока что у полиции нет доказательств, чтобы обвинить меня. Но Лонгхерст — умный человек, и он знает, что это сделала я. И он будет продолжать поиски, пока не найдет доказательства. Я больше не могу выносить этого, я готова сделать признание и покончить со всем.

— Я не верю в то, что вы убили их, — услышал Стивен свой собственный голос. В голове у него стоял туман, мысли путались, он хотел верить, что Сюзанна повредилась рассудком, что она хочет сделать признание, просто чтобы прекратить дальнейшие расспросы.

— Это сделала я, мистер Смит, — сказала она и положила свою ладонь на его руку. — Это очень мило с вашей стороны, что вы не верите, будто я способна на такое, но это правда. Я думаю, что и Бет не поверит, но вам придется объяснить ей все. Она должна простить меня и попытаться обрести счастье с Лонгхерстом. Я хочу, чтобы было именно так. Я могу помочь ей.

Стивену еще никогда не доводилось слышать столь невероятного признания. Но лицо Сюзанны светилось искренностью. Впрочем, именно в этом и заключалась ее парадоксальность. Ее доброта, стоицизм, скромность заслуживали восхищения. Она нравилась ему. По-настоящему нравилась, причем намного больше, чем многие из его клиентов. Тем не менее, все эти ее достоинства перевешивало убийство: доброта обернулась жестокостью, стоицизм — желанием отомстить во что бы то ни стало, а скромность превратилась в мужество.

Но даже зная о том, что она убила еще двоих, Стивен не изменил своего отношения к ней. Она по-прежнему нравилась ему.

— Бет не захотела бы, чтобы вы делали признание только для того, чтобы помочь ей, — поспешно сказал он. — Я вынужден посоветовать вам не делать этого, Сюзанна. Если вы поступаете так, потому что устали от вопросов, я могу настоять на том, чтобы мы закончили на сегодня.

— Бет всегда считала, что я говорю правду. — Сюзанна с вызовом подняла голову. — Однажды она сказала, что это одно из главных моих достоинств. А у меня не так уж много их осталось, моих достоинств. С тех пор как я оказалась здесь, я научилась лгать. И теперь я должна рассказать всю правду, хотя бы ради себя самой. Понимаете, мистер Смит, я — настоящая убийца. Меня следует поместить в такое место, где я больше не смогу никому причинить вреда.

Глава семнадцатая

Стивен почувствовал, что ему необходимо побыть одному, чтобы собраться с мыслями, поэтому он удалился из комнаты для допросов, оставив Сюзанну в обществе тюремного офицера. Он с удовольствием вышел бы наружу, на свежий воздух, но это было невозможно из-за строгих предписаний внутреннего тюремного распорядка. Поэтому ему пришлось довольствоваться тем, что, стоя в коридоре, вдыхать спертый, душный воздух. Впервые за много лет ему захотелось закурить и немедленно пропустить стаканчик.

Он был ошеломлен заявлением Сюзанны о том, что она хочет признаться в убийстве Ройбена и Зои. Ему следовало бы с самого начала поинтересоваться, как она с ними расправилась и что сделала с телами. Тогда, по крайней мере, он знал бы, не выдумывала ли она эту историю, чтобы привлечь внимание к своей персоне и прославиться.

Однако в глубине души Стивен сознавал, что это не так. Характер у Сюзанны действительно был очень противоречивым, но вот чего-чего, а привлекать внимание к своей персоне она не стремилась никогда.