Слово Гермионы

Поговорка, что у стен есть уши — это вполне себе про Хогвартс, да.

Неожиданно понимаю, почему Драко так взвинчен. Да он просто нервничает! Без спросу взял отцовского домовика и темномагический артефакт, отдал приказ притащить в школу опасную хреновину. Ну и, фактически, опосредованно отдал приказ на убийство оставшихся на каникулы гриффиндорцев. Ворвись василиск в башню, хрена лысого там кто выживет. Разве что я смогу сбежать, выбросившись в окно и рискнув довериться заклинанию Подушки.

Поэтому Малфой и нервничает. Чем дольше ничего не происходит, тем больше ему кажется, что сейчас его схватят, обвинят в преступных замыслах, отправят в тюрьму. Список воображаемых ужасов легко можно представить. Также вот этот нервный мандраж: ну почему, почему не начинается? Когда уже? Вот-вот, и враги падут, но почему-то не падают и не падают. Так что беру свои слова обратно. Драко отлично умеет держать себя в руках, если от такого коктейля всего лишь срывается на словесные оскорбления, не раскрывающие тайну.

Но Драко немедленно демонстрирует, что его переоценили.

— Отец говорил, что достаточно одного трупа какого-нибудь грязнокровки, и Дамблдора выгонят с поста директора. Отец договорился со всеми попечителями! Вот тогда во главе Хогвартса встанет его друг, и все эти мерзкие Уизли будут рыдать кровавыми слезами!

Друг отца? Наверное, это Северус Снейп, больше некому. Смешно, Снейп — и вдруг директор!

И тут до меня доходит смысл слов Драко. Трупы вам нужны? Вот уж хрена!

Глава 8

Крэбб и Гойл ошарашены не меньше моего. Драко победно ухмыляется. Так вот почему он с таким видом ходит, как будто неуязвим. Думает, что скоро дедушку Альбуса погонят с директорского места взашей. Хе-хе, наивный чукотский мальчик. Наш директор таких детских интриганов на завтрак кушает пачками. Хотя кто знает, каковы способности Люциуса Малфоя, отца Драко?

Может ли быть такое, что он специально выдал ложную информацию сыну, из расчета, что Драко молчать не будет? А дальше разворачивается многослойная интрига: я знаю, что ты знаешь, и думаю, что ты поступишь вот так, потому что знаешь, что я знаю, и так далее, и в том же духе. Да, вполне может быть. Может ли быть такое, что Люциус использовал осколок души Волдеморта, чтобы обыграть Дамблдора? Вхолостую, кстати, использовал, ибо размен такого артефакта на такую цель — все равно что из пушки по воробьям бить. Или тут была тайная надежда, что призрак Волдеморды и Дамблдор взаимно истребят друг друга?

Думать так было бы чересчур наивно для мага, способного закрутить многослойную интригу с дневником.

Или я слишком высокого мнения о Малфоях.

В любом случае, причастность Драко к появлению Добби доказана концептуально, хотя улик и нет. Теперь еще пусть самого домовика вызовет, и дело в шляпе. Сразу всех оглушить, и тащить Добби к директору. Хотя никто не мешает мне оглушить всех прямо сейчас, если потребуется. Но если Драко хитрожопец того уровня, каким он кажется, то никаких вызовов домовика не будет.

Так что можно смело уносить ноги.

Дабы не вызывать подозрений, выхожу обратно вместе с тройкой слизеринцев. Ага, когда они идут на ужин. Хорошо, что в подземельях нет холодильников, а то бы вообще не выходили. За время ожидания походил-побродил по подземельям. Потолки низкие, давят. И этот зеленоватый свет глаз режет. Ничего такого особо запретного, пока бродил, не заметил. Обычные спальни, как в Гриффиндоре, разве что плакаты с квиддич-командами практически отсутствуют. И вместо подъема здесь спуск в спальни, такими же винтовыми лестницами.

Ну и вся эта специфика подземелий, камень везде.

В общем, жить можно, но надо реально иметь предрасположенность ко всей этой мрачной и скрытой обстановке. Интересно, в Рэйвенкло и Хаффлпаффе тоже обстановка специфическая? Походив и осмотревшись, присаживаюсь в кресло в углу и караулю выход. Время идет, идет, и организм неминуемо заявляет: мол, давай, хозяин, топай в туалет. Долго терплю и мнусь, и в конце концов понимаю, что надо или заставить себя поссать в трусы, или воспользоваться одним из туалетов подземелья.

С технической точки зрения все подготовлено. Магическая спецпрокладка выступает в роли памперса, и я даже провел технический тест на то, сколько она может впитать. Но мозг, в отличие от тела, внезапно впадает в панику. То ли потому что процедура — описаться в трусы — противоречит воспитанию, то ли слишком всё это напоминает месячные, то ли просто начались очередные выверты психики, но вот такой вот печальный факт. Приходится идти искать туалет, потом прикрываться Сферой Спокойствия, чтобы соответствующие звуки не разносились, ну и так далее.

Печально, печально. Похоже, мне предстоит очередной виток борьбы с тараканами в голове.

Еще возможно, что слишком уж серьезно подхожу к ситуации. Но все равно эти выверты утомляют.

В плюс можно записать только то, что успешно тайком нагадил Слизерину на его территории, ага. Вылазка удалась, но в следующий раз надо все-таки вначале потренироваться. За ужином еще раз присматриваюсь — нет, наши юные аристократики ничего не подозревают. Так что теперь надо все записать, переварить, переосмыслить, но в первую очередь ответить на вопрос: надо ли говорить или писать письмо Дамблдору по итогам каникул? И если да, то что?

Или можно зайти с другой стороны: что известно Дамблдору?

Посещение подземелий помогает понять, что в Хогвартсе запущены две событийные линии. Одна с Малфоем и Добби, а вторая — с владельцем и пользователем дневника. И фоном — действия директора, неизвестные и непонятные. Можно ли мое поведение считать четвертой линией, ведь на василиска тоже имею виды?

Гхыр его знает. Но первый шаг — проникновение в подземелья — все-таки сделал не зря.

Теперь дело доходит до второго шага. Поставить маячки на трубы и туалеты. Простейшие сигналки, способные только на одно: подавать сигнал, когда наступает заданное событие. В данном случае — прохождение непрерывного тела длиной более пяти метров. Можно бы еще ограничитель по массе поставить, но гхыр его знает, сколько змея весит. Поставишь нижний порог не так, а потом пройдет Хагрид и выведет систему из строя.

Изготовление и подгон параметров для одной сигналки занимает почти десять часов от четверга. Дальше, конечно, пойдет легче, но все равно такими темпами оснащение Хогвартса займет месяцы. Даже если бросить все остальные дела и заниматься только сигналками, без сна и отдыха. Жаль, в теории все выглядело так красиво.

Чтобы труд не пропал зря, прилепляю сигналку возле входа в башню Гриффиндора. Просто так.

За всей этой беготней, раздумьями, проникновениями и походами в туалеты и к Хагриду последняя неделя каникул куда-то съедается, как в каком-то дурном сне. Преподаватели на каникулах готовятся к новому семестру и не слишком обращают внимание на школьников. Ученики, хе-хе, тоже готовятся к новому семестру и бегают, носятся, буянят с удвоенной силой. Или, как выразился Перси, «нарушают правила так, как будто хотят поставить новый рекорд школы». Старый рекорд, как с удивлением узнал, принадлежит профессору Кеттлберну. Шестьдесят две отработки!