Сложные оборотни госпожи Дарианы

— Папа, я понимаю, пытаюсь понять, но не ты ли похоронил маму? Каждый, кто берет в жены волчицу из дома Полной Луны, получает не только плодовитую и крепкую жену, но и безумие нашего Дома. Почему ты считаешь, что имеешь право его судить?

— Я не хочу, чтобы ты страдала. Он уже доказал свою несостоятельность. И вообще, нашла момент, чтобы спорить. Это личный закрытый разговор.

— Так убери пентаграмму. Ты только что обещал его выпотрошить и нисколько не стеснялся компании, — дело сдвинулось, сейчас самое время надавить и договориться.

— Дара, ты моя дочь, и моя обязанность тебя защищать. Снять обет, чтобы выйти за это ничтожество? Ты слишком горда, осмотрительна, дальновидна. В тебе течет и моя кровь, как минимум половина. Ты Вольфдерлайн.

Перешел к грубой лести и к аргументу, на котором я всегда сдаюсь.

— Хорошо-хорошо. Я ничего не решила и сказала об этом Маркусу. Вернее, он смирился с тем, что я начну поиски жениха. Его успокаивает, что он сам будет рядом и попытается меня переубедить.

— Я же называл его тряпкой? Какой оборотень позволит своей женщине…

— Стоп! Мы все-таки не в каменном веке. То, что он дает мне выбирать, а не утаскивает в пещеру, на мой взгляд, свидетельствует в его пользу, а не наоборот. Хотя бы он не относится ко мне как к вещи.

— Нормально, то есть ты хочешь сказать…, — на моей памяти, папа несколько сотен лет не заводился так основательно, но тут уже вмешалась Аделаида.

— По-моему, все неотложное вы уже обсудили. Не проще будет вернуться к этой теме наедине?

— Напротив, это будет проблематично, — нагло заявил папаша, — потому что я уже отбываю. Дела в княжествах. Тем более важные, что придется сюда ездить часто, потому что этот олух курфюрст теперь обосновался здесь, а без него у нас все стоит.

— А вот и нет, дорогой папочка, — я чувствовала, как во мне бурлят и раздражение, и смех одновременно. — Я пошла на уступки, сняла обет и теперь рассмотрю предложенные тобой кандидатуры. Маркус сдался и согласился терпеть эту процедуру, насколько его хватит. Почему же ты будешь находиться в стороне? Присоединяйся к нам. Уверена, Вернон подберет тебе занятие в академии. По способностям. И тебе не придется все время мотаться туда-сюда.

— Это ультиматум? Вы что же, нанимаете меня на работу?

— А почему и не да, — оскалился Вернон и дружелюбно хлопнул отца по спине. — Все три лунных дома под одной крышей, занятые не только делами княжеств, но заботами о воспитании подрастающего поколения. Готовя себе смену.

Представив эту картину, Вернон прослезился, а потом высморкался. Такой он человек. Но отцу можно на его счет не обольщаться. Ректор все равно назначит ему минимальную зарплатную ставку — при неполной нагрузке и отсутствии опыта.

Аделаида

С утра рассеивание дало о себе знать; приступов не было примерно две недели, и первые минуты графиня лежала не в состоянии осознать, кто она и где находится. Отпустило в этот раз быстрее, чем обычно. Ее выгнуло дугой, вместе с которой вернулись воспоминания. Хотя многое в своей жизни Аделаида предпочла бы не помнить.

Сейчас у нее необычно для ее возраста обострились и зрение, и слух. Она слышала, как Рудольф, уже выйдя с дочерью в коридор, продолжал наставлять, как вести с себя с тем огромным волком, дер Варром. Слухи не врали: один большой и сильный, второй — хитрый и изворотливый, и девушка между ними. Не такая уж и юница — Дариане триста шестьдесят лет. По меркам оборотней, она находилась в прекрасном равномерном возрасте, а вот по меркам вампиров — ну разве что едва выпорхнула из детской.

И если оба оборотня примерно соответствовали поведению, характерному, по общему описанию, их Домам, то Дариана ничем не походила на бешеную и властную королеву. Волки не признавали этого напрямую, но править всеми кланами могла только Полная Луна. А эта женщина продолжала вести себя как девочка.

Сохранились записи очевидцев, зарисовки, наброски, где на фоне кровавой луны, стояла волчица в полуобороте. Самцы никогда не брали вверх в этом доме, потому что большую часть жизни бегали в волчьей шкуре с красными глазами, а вот дочери первого рода, наоборот, имели достаточно разума, чтобы удерживать себя человеком. И даже ладить с другими Лунами.

— Почему Дариана такая, ну необычная что ли? — Вернон, казалось, только и ждал этого ее вопроса, потому что любил порассуждать о теории.

В то же время спроси она про забитый камин в ее покоях, то сделал бы вид, что не услышал. Он все обещал, что вот вернется из отпуска Дариана, найдет трубочиста, потому что семейство, которое этим занималось много веков… ну и так далее.

— Я ждал, когда вы об этом спросите. Невероятно, правда? — пожалуй, Вернон гордился своим проректором не меньше, чем ее папочка.

Уровень всеобщего обожания Дарианы в академии прямо зашкаливал.

— У меня есть версия, — принялся рассуждать он, — что госпожа Полной Луны воспринимается волками как королева не потому, что она самая жестокая и неистовая в стае, — хотя таких, как я изучил, было достаточно, — а потому что она объединяет. В кланах полно своих сильных альф, здесь другое.

— Ну да, — глубокомысленно протянула Аделаида. — Только все равно непонятно.

— Каждый дом стремится взять к себе волчицу из этого дома. Несмотря на все риски и тот факт, что в последние века безумие в них усилилось, — это ценная кровь, без которой процветание любого семейства видится невозможным. Неслучайно дер Варр женился на троюродной сестре Дарианы по материнской линии. И не забывайте, что без нашего Вольфдерлайна королевский род неминуемо бы угас, потому что с безумной Элизабет, матерью Дарианы, не справился бы никто другой.

Вернон помедлил, словно собираясь с мыслями. Потом, видимо, вспомнил, о чем шла речь. «И я еще считаю, что рассеивание меня убивает. Некоторые всегда пребывают в этом состоянии», — с грустью подумала Аделаида.

— Этот союз стоил ему дорого. Вместо большой семьи он получил одну единственную дочь, заточил жену под домашний арест и все время был вынужден сдерживать ее. Однако Элизабет прожила не так и мало, и не так и плохо. А оборотни обрели настоящее чудо — госпожу, у которой не едет кукуха. Ну, Вольфдерлайн, бедняга, конечно, высушен. Он так и не смог принять ни одну женщину.

— Ректор, простите, но это сказочная чушь. Во-первых иссушают вампиры. Или маги. Но не оборотни, у которых самая примитивная магия и то представлена в минимальных количествах. Во-вторых, даже в наших краях слышали, что маркграф менял любовниц, как перчатки, — незаметно для себя Аделаида высказывала больше заинтересованности, чем собиралась.

— Ах, вы женщина, что вы можете в этом понимать.

От такой свинской логики ей захотелось его слегка прикусить и подсушить. Чтобы сообразил, что это такое и насколько в этом разбираются женщины тоже. Но ректор выглядел так неаппетитно.