Сложный пациент

– Она умеет. Просто... не хочет.

– Чай идите пить, - ставит на стол.

Артем садится на диван. Я - на кресло. Марго где-то за моей спиной. Артем с тревогой смотрит ей в глаза.

– Все нормально, тигренок.

Он съезжает в расслабленную позу.

Выдыхаю. На мгновенье.

– Ау!
– взвиваюсь я от боли тут же, дергаясь и разворачиваясь на кресле.

Словно меня долбанула змея.

Это Марго… Давит дольку лимона прямо на мои глубокие царапины.

И ядовито елейно добавляет:

– Мы просто играем...

Отбираю дольку, бросаю в свой чай.

– Если я таки умру от заражения, и ты будешь меня вскрывать, оставь себе сердце. Оно - твоё.

Морщась, вжимаю ладонь в живот.

Ну и кусочек можешь выдать этому впечатлительному пиздюку... так и быть.

Глава 27 - Идеальный мужчина

Артем валяется головой на подушке, которая лежит на моих коленях. Черные ресницы сонно смыкаются. Мы до утра с ним рубились в приставку по сети.

Красивый мальчик… С каплей восточной крови.

Данияр в оранжерее, много говорит по телефону и переписывается.

– Ты извини, что я ворвался, - с досадой бормочет Артем.
– Просто...

– Я очень ценю твою защиту. Не извиняйся. Но мы и правда развлекались. Мне жаль, что тебя триггернуло... Но я хочу, чтобы ты знал, что я не позволяю мужчинам обижать себя. И никогда не позволяла. Так что пусть тебя это не парит. Мой отец научил меня защищаться.

– Круто...
– вздыхает.
– Мне не так повезло. Я учился сам.

– Сильно доставалось?

– Ну... Терпимо. Гораздо хуже было, когда отхватывала мать. От беспомощности крыша ехала! Хотелось ее спасти... Я все время пытался. А потом понял, что это ей не надо. Она ушла от одного, и нашла другого точно такого же. Ее все устраивает. Она любит скандалы, строить из себя жертву и мудаков.

Вздыхая, кладу ему ладонь на лоб.

– Некоторым женщинам это нравится. Это факт. Но твой отец не мудак.

– Откуда тебе знать?

– Я за ним внимательно наблюдаю. Он гораздо лучше, чем хочет казаться. Да и садисты не играют в садизм, абьюзеры не играют в абьюз, насильники - в насилие. Для них это реальность , а не игра. А игра подразумевает рамки, правила и обоюдное удовольствие. Нельзя играть себя как роль, понимаешь?

Улыбается, не открывая глаз.

– Ты рассказывай... Рассказывай... Чо там за игры… Я проникся…

– Губу закатай, - брямкаю пальцем по губешкам.
– Вот станешь взрослым мальчиком, тогда будем обсуждать. А до дня рождения ни-ни...

– Ну, тогда поздравляй меня.

– С чем?

– У меня день рождения сегодня, - сонно потягивается.

– Серьезно?!

– Аха...

– Сегодня?

– Да.

– Партизан...
– толкаю в лоб.
– А чего мы не отмечаем?

С оранжереи в комнату заходит Данияр.

– Артем, иди к себе, у меня разговор к Марго. Взрослый.

Тигренок, напрягая пресс, присаживается.

– "Взрослый" разговор подождёт, - поднимаюсь на ноги, придерживая Артема, чтобы не ушел.
– У твоего сына сегодня день рождения. Давай, поздравим.

Дан зависает, глядя Артёму в глаза. Пара шагов навстречу.

– Мне ничего не надо, - Артем делает шаг назад, упрямо глядя на отца исподлобья.

– Это не от меня. Но это самое дорогое, что есть у меня из вещей. Часы твоего деда. Они не самые крутые... И, наверное, устарели по дизайну. Но это хорошие часы.

Снимает с руки.

– Он не был таким как я. Он был другим... Своего сына он воспитывал сам. Будет правильно, если эти часы перейдут к тебе.

Протягивает.

Незаметно толкаю Артема в спину.

Бери, давай!

И, о чудо, тигренок забирает.

– Как звали моего деда?

– Эльдар Даниярович. Он погиб, когда ты ещё не родился.

– Ладно...

Надевает на руку.

– Когда я смогу уйти?

Данияр взьерошивает короткие волосы, философски пожимая плечами.

– Понимаешь... У тебя только два варианта было изначально. Быть безотцовщиной, не иметь моей защиты, но быть свободным. Или, иметь отца, мою защиту, но жить в клетке. Я для тебя выбрал первый вариант. Потому что сам бы выбрал первый. Но... судьба, сука такая, все переиграла. И теперь... Я есть у тебя, а свободы нет.

– Да, блять!
– психует Артем.
– Нахрен ты мне сейчас?? Нахрен мне нужна была свобода в детстве?!

– Я тебя понимаю. Отпустить - не могу.

– И что теперь?
– раздражённо пиная кресло, Артем стаскивает мою пачку сигарет.

Уходит в оранжерею.

– Мне кажется, отношения налаживаются, как считаешь?
– скептически смотрит ему вслед Данияр.

– Закажи ребенку торт, - отворачиваюсь, чтобы бахнуть спиртного из бара в чай.
– И придумай что-нибудь, чтобы можно было отпустить нас!

– А если я не хочу?...
– мне в ухо.
– Отпускать вас.

– Я испорчу тебе жизнь. Клянусь.

– Каким образом?

Стягивая с плеча белоснежный халат, иду с кружкой чая к двери. Выхожу босая, оставляя двери открытыми...

– "И тридцать витязей прекрасных, чредой из вод выходят ясных...", - ухмыляясь смотрю в глаза охране.

Бегло сожрав меня взглядами, вразнобой здороваются.

Щелкаю пальцами, вручая стоящему ближе свою кружку.

– Витязи, мне бы на сладенькое...
– облизываю губы.
– Такой вот большо-о-ой...

Развожу ладони, на автомате почему-то показывая внушительный размер Дана. Подумав увеличиваю в два раза.

– ...Торт!
– цедит сзади Данияр.
– Три яруса - шоколад, банан- суфле, клубника. Дизайн мужской.

Перебиваю его.

– И ещё, у меня дома есть кое-что, - накручиваю пояс на палец.
– Это нужно привезти. Плоская подарочная коробка на шкафу. Это очень срочно.

– Сделаем, Маргарита Андреевна, - прокашливается старший, преодолевая хрипотцу в голосе.

– Вы уж... постарайтесь, - моргаю ему выразительно.
– А я вас похвалю...

Подхватывая за талию, Дан уносит меня с глаз шокированной публики.

Бросает на кровать, приземляясь сверху.

– Я в твою вредную задницу засуну какой-нибудь бодрый вибратор. И буду включать, при каждой попытке склеить мою охрану. Чтобы ты подпрыгивала от остроты ощущений. И теряла дар речи.