Сложный пациент

– А на других ничего приличного не выиграешь, Костя! Прикроешь? Все риски беру на себя.

– До конца смены.

– Отлично.

Упаковываю два тяжёлых массивных медицинских чемоданчика в спортивную сумку.

Пытаюсь поднять.

Нет... Я их не унесу. С большим трудом поднимаю на стул, потом - на каталку.

Закрываю простыней. И вывожу в цоколь, потом - через свое царство мертвых.

По дороге пишу Данияру.

"У меня есть версия. Мне нужен доступ к телу" - отправляю сообщение Дану.

"Добрый день, Марго. Сейчас подъедут.".

Меня опять забирает та же машина. Стас. Появляется довольно быстро.

Отдаю ему спортивную сумку.

– Очень аккуратно. Там дорогая аппаратура.

– Тяжёлая...
– поднимает он.

Ставит в багажник, подхватываю, помогая сделать это аккуратно.

– Я должен проверить.

– Что это не бомба?
– с сарказмом дёргаю бровью.
– Я вроде как не заинтересованное в таком варианте развития событий лицо.

– Нет, бомбу, как раз мы не ожидаем.

Открывает сумку.

– Что за штука?

– Дозиметр и переносная радиологическая лаборатория.

– Мда...
– впечатлённо.
– Но вообще в помещении установлен счётчик Гейгера.

– Нет, это, увы так не работает. Нам нужно понять какая доза поглощена, а не измерить радиационный фон.

– А как она может быть поглощена, если фон чистый?

– Данияр не всегда был заперт там, верно?

Я еду на заднем сиденье. Стекла сзади - непрозрачные.

– А почему Вы решили, что это именно облучение?

– Эту версию я могу хотя бы быстро проверить.

В подземном гараже большого торгового центра опять поднимается непрозрачное разделительное стекло между мной и Стасом.

– Это для Вашей безопасности, Маргарита Андреевна, - уточняет он как и в первый раз.

Из машины я выхожу уже в частном подземном гараже.

– Оборудование сейчас принесут.

По широкой винтажной лестнице поднимаюсь наверх. Попадаю в небольшой холл. Там много больших цветов. Стол, кресла и два охранника.

– Добрый день.

Оба подскакивают. Один учтиво открывает мне дверь.

Сегодня я в джинсах, берцах и джемпере с высоким горлом.

Чтобы Данияр не особенно отвлекался.

Ноздри сразу же ловят аппетитные запахи.

Стол накрыт...

– Привет, Марго.

По-турецки сидит на кушетке.

– Здравствуй.

– Какое не пустое приветствие. Пожалуй, и ты - здравствуй.

– Я опять не вовремя?
– с ухмылкой киваю на накрытый стол.

– Наоборот... Я приглашаю тебя на ужин.

– Но ещё обед.

– В самом деле?
– поднимает взгляд на электронные часы, висящие за моей спиной.

– Да.

– Объявляю вечер, и ужин. Присаживайся...

– Вообще-то, я украла очень ценное оборудование в больнице. И чем быстрее я его верну, тем меньше у меня и коллег будет проблем.

– Неправильная расстановка акцентов. Если у тебя возникнут проблемы по этому поводу, я их решу. Поэтому, сядь. Мы сначала поужинаем.

У него за стеклом тоже "накрыт стол". Но гораздо скромнее. Чаша на подносе и граненый хрустальный стакан.

– Ты часто пьешь алкоголь?
– подхожу близко к стеклу, ставя на него ладонь.

– Зачастил...

– Я тебе его отменяю.

– Нет.

– Я - твой врач. И я его тебе отменяю.

– Мой прошлый врач сказал, что он допустим. Можно даже сказать - дополнительный антисептик.

– У тебя критическое количество функционирующих эритроцитов. Алкоголь их агглютинирует.

– Так... А теперь - на человеческом.

– Эритроциты переносят кислород. Алкоголь их склеивает. Новых эритроцитов у тебя практически не появляется. А значит, скоро появятся признаки гипоксии.

– И какие признаки?

– Головокружение, слабость, тахикардия.

Морщится, и упрямо тянет водку к губам. Глоток.

– И стоять не будет.

Выплевывает обратно.

С немым возмущением смотрит мне в глаза.

Мужчины...

Складываю руки на груди.

– И поверь мне, это самая малая твоя проблема. Потому что срок жизни эритроцита месяца три-четыре. И если бы не переливания крови, ты был бы уже мертв.

– Ужин.

– Нам некогда.

Вижу, как его грудная клетка подрагивает от сердцебиения.

Сдвигая на столе в сторону приборы, достаю из принесённой сумки чемоданчики и открываю.

– Я сказал - сначала ужин! И будь добра, сделай вид, что тебе по кайфу, - давяще.

– Я не имитирую. Полчаса у тебя, - смотрю на наручные часы.

– Че-го?!
– обескураженно поднимаются его брови.

– Ты хотел со мной поговорить, - напоминаю я, двигая к себе закрытое блюдо.

Открываю стальную крышку-купол над блюдом.

– Мм!.. Лобстер. Обожаю...

Желудок урчит...

Лобстер вскрыт вдоль, развернут и запечен под сливочным соусом. Рядом дольки лайма, зелень...

– Вскрыто по Видхольцу...
– выдавливаю одну дольку сверху.

– Что, прости?

– Есть такой метод вскрытия трупов, - веду вилкой.
– Когда нужно широко открыть грудную клетку. Например, для того, чтобы…

Со стоном засовываю в рот кусок нежнейшего мяса. Застываю в кайфе на мгновение, прикрывая глаза.

– О чем это я? Ах, да. Вот если ты будешь вести себя плохо и капризничать, очень скоро я тебя вскрою именно так.

Закатывая глаза, Данияр бросает вилку в чашку.

С аппетитом уплетаю лобстера, стимулирующе кручу кистью.

О чем там нам нужно поговорить?

– Одному из нас явно нужен психотерапевт.

– Да. Не повредит. Могу тебе посоветовать хороших специалистов из онкологии, которые работают с неизлечимо больными.

– Ты, блять, издеваешься, я не пойму?!
– взрывается он.
– Ты вроде как должна мне дать надежду? Нет??

Вытираю салфеткой губы, строго глядя ему в глаза. Делаю глоток вина.