Случайная заложница

Я протягиваю руку и глажу кашемировые свитера Мишель. Все нежных цветов, аккуратные и стильные. Так похожие на свою хозяйку. Сжимаю тонкую мягкую ткань и утыкаюсь в нее носом. Член снова ноет и встает, как будто пытается заставить меня признать мою беспомощность перед этой женщиной.

Со злостью стягиваю с полки две толстовки и несколько футболок, бросаю все это в стоящую рядом кожаную дорожную сумку. Туда же летят несколько пар джинсов и носки. Осталось самое сложное: нижнее белье. Я тяжело выдыхаю, пытаясь представить себе, что это всего лишь тряпки. Открываю ящик с нижним бельем и застываю. В голову тут же ударяет кровь, а потом резко спускается в пах, заставив меня пошатнуться. Мысль о том, что эти трусики касались такого желанного мной места, что эти бюстгальтеры обнимали полную грудь, заставляет меня скривиться. Кровь в висках пульсирует, пока я хватаю в охапку несколько пар трусиков и, вместо того, чтобы кинуть их в сумку, подношу к лицу и глубоко вдыхаю. Понятное дело, здесь чистое белье, но оно пахнет не менее сладко, чем - уверен - Мишель. Я - гребаный извращенец, херов маньяк. Когда я в такого превратился?

Хватаю несколько кружевных бюстгальтеров и сразу отправляю вслед за остальной одеждой. Закрываю этот ящик и зачем-то снова открываю тот, с трусиками.

Не надо, Финн, не делай этого.

Мозг в который раз умоляет меня остановиться, и я снова игнорирую его мольбы. Выхватываю красную пару из тонкого кружева, спускаю штаны с боксерами и оборачиваю трусики вокруг своего члена. Крепко сжимаю челюсти, практически до хруста. Ткань царапает тонкую кожу, но сейчас мне это и надо: сочетание грубости и удовольствия. Я как будто опять наказываю себя за это желание. Кончаю с рыком, пачкая ее трусики, и от этого получаю новую дозу больного удовольствия. Поворачиваю голову и смотрю на костюмы брата, которые стройными рядами занимают его половину гардероба.

– Прости, Мал, - хриплю и зажмуриваюсь.

Отбрасываю трусики на пол, а потом, даже не думая дважды, выхватываю еще одну пару из ящика и засовываю их себе в карман. Зачем? Потому что ублюдок.

Я еду домой, и на моем лице саркастичная улыбка. Когда я дрочил в последний раз? Ага, в том самом возрасте, в котором обычно это делают все мальчики, спрятавшись под одеялом с порно-журналом в руке. Во взрослом возрасте у меня не было такой потребности. Все мои желания удовлетворяли женщины. А теперь из-за появления в моей жизни Мишель я не могу контролировать свои порывы, и это хреново.

По возвращении домой я готовлю быстрый ужин, открываю дверь в подвал, ставлю на ступеньки сумку с вещами и поднос с едой. Ноутбук отдам ей только тогда, когда буду уверен в том, что она не сможет связаться с внешним миром.

Глава 10

Беру со стола звонящий телефон и подношу к уху.

– Адриан.

– Привет. Ну что надумал?

– Думаю, что на скачках брать его не вариант.

– Тогда как?
– Адриан слегка раздражен. И его можно понять. Он не меньше моего работает над тем, чтобы убрать с улиц Бостона ирландских собак, которые захватили город и не дают полиции продохнуть.

– Я думаю, его нужно убрать возле клуба. Как он выезжает?

– Это совсем не вариант, Финн.

– Как и когда он выезжает?
– настойчиво повторяю я вопрос.

– Системы нет. Он всегда выезжает в разные дни и в разное время. Я тебе уже говорил, что за клубом есть крытая парковка. Она охраняется примерно десятком людей. Они расставлены по периметру. И даже на самой парковке, уверен, ему выстраивают живой коридор из охранников, чтобы он дошел до дверей клуба невредимым.

– От чего он так скрывается?

– Я же тебе говорил, что он параноик.

– Нет, здесь должно быть что-то другое. Даже параноики так не защищают собственную шкуру. Что-то его пугает. Реальная угроза.

– Что ты предлагаешь?

– Возможно, стоило бы к нему подослать девку. В какой-то момент она сделает нечто и выбежит из клуба. Это заставит его выбежать следом, а там мы. Девку - в машину, очередь по ублюдку и свалить. Чисто.

– Не чисто. Сам он не побежит, отправит за ней охрану. Это не вариант, Финн, - вздыхает Адриан.

Я провожу рукой по волосам и прикрываю глаза.

– Тогда нужно еще думать.

– Думай. Будем на связи.

Я откидываюсь на спинку стула и кручу в голове разные схемы, строю планы. Но каждый из них проваливается. Самое главное, что не дает мне покоя, - это почему Мерфи так себя оберегает. Даже у паранойи есть пределы. Если бы он страдал от этого недуга, то не выходил бы из своего дома-крепости. Но он выходит. И каждый вечер проводит в клубе, который курирует.

– Что же заставляет тебя прятаться, а, ублюдок?
– бубню себе под нос.

Решаю, что сейчас, когда мысли засорены бесконечным поиском выхода из ситуации, не стоит искать новые решения, и сосредотачиваюсь на ноутбуке Мишель. Взломать ее пароль - дело пары минут. Слишком все очевидно - дата их с Малоуном свадьбы. Открываю и начинаю удалять ненужные программы. Их оказывается всего пара - тех, которые потенциально могут взломать мой пароль доступа к вай-фай и дать ей связь с внешним миром.

Потом открываю одну за другой папки и просматриваю их. Фотографии, фотографии, фотографии. Одна из папок называется «Здания». Захожу в нее и зависаю, листая один за другим снимки заброшенных построек. Их десятки, и каждый действительно достоин внимания. Мишель очень хороший фотограф, который на интуитивном уровне выхватывает красоту в хламе. Я всегда поражался тому, как фотографы ловят свет, как выстраивают композиции. Насколько сильно у них развито чувство перспективы. Открываю одну фотографию, а на следующей - результат обработки. Как будто два разных объекта. И снова я восхищен ее талантом. Как можно в невзрачных стенах и пустой глазнице оконного проема с болтающейся на ветру стеклянной створкой увидеть то, что увидела она? Мишель удалось даже дождь запечатлеть красиво.

Открываю дверь в подвал и внезапно ловлю себя на мысли, что соскучился по Мишель. Мне хочется увидеть ее, считать реакцию. И пускай она снова будет недовольна и зла, пускай даже в сотый раз попросит ее выпустить. Но я хочу увидеть все это. Спускаюсь. Она лежит на диване и снова смотрит передачу о животных. Я усмехаюсь. Как будто ничего не поменялось с первого дня нашего знакомства. Вспомнилось, когда мы все приехали к родителям на Рождество. Утром все в пижамах готовились к завтраку и распечатывали подарки, а Мишель уткнулась в телевизор, потому что там шла передача о спасении животных в Австралии. Она так сопереживала им, что даже, кажется всплакнула. Мы с Малом тогда неплохо постебались над ней, но Мишель была абсолютно честна в своих чувствах. Она послала нас и снова уткнулась в телевизор. Тогда я сказал ей, что она не ту профессию выбрала, ей нужно было стать ветеринаром. А она ответила, что никаких успокоительных мира не хватило бы, чтобы успокаивать ее нервы в конце рабочего дня.

– Привет, - поздоровался я, нависнув над диваном.

– Привет, - спокойно ответила она и присела, глядя на меня снизу вверх. О, зря ты так, детка. Этот доверчивый взгляд с вызовом, который ты демонстрируешь, когда твои губы в опасной близости от моего члена, - это огромный риск нарваться на неприятности. Или приятности. С какой стороны посмотреть.

– Я принес твой ноутбук.

Вытягиваю руку с гаджетом, и Мишель подскакивает с дивана. Впервые за долгое время я вижу искорки в ее глазах, и искреннюю улыбку. Она выхватывает ноутбук из моих рук и крепко прижимает к груди.

– Спасибо!
– так искренне и с горячностью.

– Ты снова смотришь, как спасают животных?
– усмехаясь, спрашиваю я, а сам, черт подери, смотрю на ее губы, как они шевелятся, как она невольно их облизывает. Я хочу сделать это сам. Провести языком по пухлым губкам, потом ворваться ей в рот и исследовать, пробовать на вкус, уплывая от ощущений.

– Нет. Это передача о дикой природе Африки.

– И как?
– я киваю на телевизор, но не отвожу взгляда от Мишель.

Она пожимает плечами.