Случайное наследство леди попаданки

С Шоном я увиделась только перед ужином. Выглядел мой жених подавленным. Как оказалось, заключение полиции о смерти отца и брата дье Омри соответствовало действительности. Выяснилось, что дье Кналиб раздобыл сведения о ритуале, который позволяет призвать артефакт овеществления желаний. Эту информацию он продал старому графу дье Омри.

Зная одержимость отца Шона поисками, дье Кналиб не сомневался, что граф попробует призвать артефакт. Мало того, самозванец убрал руну, которая не позволяла полностью истощить мага, что проводил ритуал. Поскольку артефакта в целом виде на тот момент не существовало, попытка старого графа была обречена на провал с самого начала. Ритуал тянул силу из мага, а стертая руна не позволила остановить отток маны. Отца Шона просто иссушило.

Кроме того, пытаясь сохранить проведение ритуала в тайне, отец Шона отпустил слуг, что позволило наемникам самозванца незаметно проникнуть в особняк и забрать записи об экспедиции. Дье Кналиб боялся, что кто-то еще может выяснить, как найти артефакт. Правда, он не знал, что старый граф сделал копии, которые потом нашел Шон.

Таким образом, самозванец убрал конкурента, который мог бы обнаружить артефакт и помешать его планам. Брат Шона умер случайно. Раньше вернувшись домой, он обнаружил магически истощенного отца и попытался прервать ритуал, однако пострадал сам.

– Ужасно понимать, что, если бы не его одержимость артефактом, отец бы остался жив, – с болью в голосе говорил Шон. – А так он утянул за грань не только себя, но и брата.

Я не знала, как помочь жениху, просто сидела рядом, поглаживала его руку и молчала. Что здесь сказать? Дье Кналиб, конечно, сыграл не последнюю роль, но отец Шона фактически убил себя сам, решившись провести подозрительный ритуал.

После ужина Биор сообщил, что моего брата освободили. Никто не пострадал. Эдмунд жив и здоров. Нервное напряжение, в котором я жила последние недели, наконец, ушло.

Перед сном одолели мысли о том, что будет дальше. Хотелось встретиться с братом, поговорить и убедиться, что с ним все в порядке. Потом поехать в столицу и заняться делами театра.

За прошедшее время дье Кналиб лишь дважды давал мне отвечать на письма. И то, под его диктовку. Я знала, что Юранс не стал переносить премьеру детской пьесы. Постановка понравилась зрителям, билеты на эту и следующую неделю раскупили полностью. Однако второй утренний сеанс Юранс делать не стал, все так же боялся, что дети все раскурочат.

Надеюсь, за прошедшие дни театр они не развалили.

С Шоном нужно откровенно поговорить и назначить день свадьбы, если он, конечно, не передумал жениться. Хорошо бы скромную свадьбу, чтобы присутствовало человек двадцать, но боюсь, что не получится.

Где-то на мыслях о свадебном платье я и заснула. Снились мне лошади, везущие украшенный цветами экипаж с открытым верхом.

Утром, зайдя на кухню, чтобы распорядиться насчет завтрака, я узнала последние новости.

– Хозяин приехал! – радостно сообщила кухарка.

– Эдмунд! – выдохнула я и стремглав понеслась в его комнату.

Только оказавшись рядом с дверью, вдруг поняла, что брат, возможно, спит. Он, должно быть, всю ночь гнал лошадь, чтобы рано утром прибыть в поместье. Не хотелось бы его будить.

Приложив ухо к двери, я попыталась понять, спит Эд или нет. Кажется, там кто-то разговаривает. Бытовое заклинание, чтобы усилить слух, вспомнилось не сразу, но сработало прекрасно.

Брат действительно с кем-то беседовал.

– Мне бы не хотелось, чтобы пошли слухи о вашей связи, – произнес Эдмунд.

– Вы так уверены, что Илада отдаст мне помолвочное кольцо? – голос Шона прозвучал глухо.

– Я поговорю с сестрой. Она разумная девушка, поэтому поймет, что так будет лучше. Из поместья вам лучше будет выезжать по отдельности. И хорошо бы в разное время, чтобы никто не связал ваше одновременное отсутствие в столице. Поймите меня правильно, граф, я очень благодарен за то, что вы выручили Илу и не позволили дье Кналибу задурить ей голову, но самозванец мертв.

– То есть вы не допускаете, что я хочу жениться на вашей сестре? – зло спросил Шон.

– Если б это было так, то вы бы назначили день свадьбы. Но прошло уже столько времени, а дата так и не выбрана и…

– А вы не думали, что проблема не во мне?! – раздраженно перебил мой жених. – Ила смотрит на меня влюбленными глазами, но, когда я завожу разговор о дате свадьбы, переводит тему. То брачный договор ее не устраивает из-за каких-то мелочей, то времени нет посмотреть, то еще что-то!

– Но как же… это… – растерялся Эд. – Она очень быстро вышла замуж за Дориана!

– Это потому что Ила хорошо знала старика и его ситуацию. А мне, судя по всему, не особенно доверяет.

Я скорее себе не доверяю. К сорока годам понимаешь, что влюбленность рано или поздно проходит. Она либо превращается в ненависть или равнодушие, либо перетекает в любовь. Хотелось быть уверенной, что нас Шоном ждет второй вариант.

– Хорошо, я вас понял, – подвел итог Эд. – Я поговорю с сестрой и постараюсь выяснить, почему она медлит.

– Потому что не хочу устраивать прием на триста персон, где каждый второй будет перемывать нам кости и разглагольствовать про мезальянс, – сказала я, распахивая двери, ведующие в комнаты моего брата.

– Тогда можно устроить скромную церемонию, – сразу нашелся Шон.

– Скромно? Это сколько? Сто пятьдесят человек? Двадцати-тридцати было бы достаточно.

– Тогда все решат, что это неспроста, – ворчливо заметил Эдмунд. – Еще распустят слухи о твоей беременности.

– Не с того мы начали, – я подошла к брату и крепко его обняла, заодно проверив целительской магией. – Как ты себя чувствуешь?

Со здоровьем у родственника все было нормально, правда, сказывалась усталость после бессонной ночи и траты резерва.

– Не переводи тему, – нарочито строго заявил Эдмунд, разгадав мой манёвр. – Если уж приняла у Шона помолвочное кольцо, выходи замуж. Кстати, на свадебном приеме новоиспеченным мужу и жене не обязательно оставаться до конца банкета. Жрец проведет церемонию, вы примете поздравления, посидите часик и уйдете.

– А ведь верно, – протянула я. – Эд, ты – гений!

Местный этикет допускал такую возможность. Сбежать с собственной свадьбы – это ж чудесно! И пусть высшее общество перемывает нам кости, главное, мне не надо будет это слушать и делать вид, что не слышала.