Случайный многожёнец-1

Но это лирические отступления, а пока Белов сделал всё, чтобы не вызвать у старосты неприязни или подозрения. Уж очень непростым показался староста, а такие люди Белову просто бросались в глаза. Видимо, староста поверил Белову и сыну, потому что сразу распорядился отнести Слада в дом, а Белова попросил пойти с ним и рассказать всё.

Робинзон приковал лодку цепью и замком к пристани, взял своё имущество и пошёл за старостой, разглядывая выселок. Выселок оказался огорожен частоколом из четырех-пяти метровых тёсаных стволов деревьев. Возле открытых ворот сидел мужичок с рогатиной и топором за поясом. На идущих мужчин он посмотрел с интересом, но ничего Белову не сказал.

Дома внутри ограды стояли достаточно плотно, без огородов, в две перпендикулярные улицы. Почти в центре выселков староста показал на дом и добавил:

— Это гостевой дом, можешь оставить там свои вещи, сейчас там никого нет.

Белов не стал спорить, зашёл внутрь и бросил вещмешок у двери. Дом был стандартный, с очагом, без окон, полатями вдоль стен. Белов сразу вышел и пошёл за старостой, который заходил в большой дом, стоящий на площади неподалёку. Возле дома толпилось несколько женщин и детей, но Белову ничего не сказали, пропустили в дом молча. Дом был типовой, только окна большие, до метра высотой, остеклённые прозрачным материалом, похожим на слюду. Пол земляной, у дальней стены положили на полати Слада. Белов подошёл поближе и подробно рассказал и показал, какие ранения, объяснил, что надо через несколько дней выдернуть нитку, а то она загниёт.

— Про нитки я знаю, а через два дня сюда привезут лекаря, он разберётся, — достаточно спокойно ответил Скор, как назвался староста. После рассказа про обнаружение обломка рогатины, Белов отдал старосте упакованный обломок с частью кабана. Послушав всё до конца, Скор поблагодарил Белова, что вышло достаточно спокойно, даже формально, как Белову показалось. Затем староста пригласил Белова отобедать с ним. Стол накрыли прямо в доме, между двумя окнами. На завалинку к столу перенесли Слада, а Скор и Белов сели на табуретки с двух сторон.

Впервые в этом мире на первое подали жидкое блюдо, щи с мясом. Белов похвалил себя за взятую ложку, которую достал из голенища кирзового сапога. Ложка была стандартная, из нержавейки, но резко отличалась блеском от тусклых серебряных ложек хозяев. Ещё Белова обрадовал хлеб и квас, который даже разлили по отдельным кружкам. Разговор за столом шёл неторопливый, староста больше спрашивал, а Белов также кратко отвечал, не сильно отклоняясь от истины, но и не болтая лишнего. О себе он рассказал, что приехал сюда из далёкой страны, один и поселился в доме в двух днях пути. Имущества с собой взял немного, вот соль и кончилась.

— Завтра здесь будет торг, возьмёшь себе соли, — успокоил его Скор.

— А хорош ли лекарь и почему он будет через два дня, — поинтересовался в свою очередь Белов.

— Лекарь живёт не здесь, а один в лесу, за ним уже пошли. Лучше этого лекаря нигде нет, даже в Соли Камской. Они сами к нему обращаются, — с гордостью ответил староста, мол, знай наши возможности.

— Не опасно ли одному в лесу жить? — удивился Белов.

— Этот лекарь сам кого хочешь напугает, — ухмыльнулся Скор, но уточнять не стал.

Тут обед подошёл к концу и Белов попросил разрешения походить по Выселкам, дать ему сопровождающего для объяснения. Скор сразу распорядился и вывел гостя на крыльцо. По его знаку к Белову подбежал мальчонка, лет восьми, и Белов откланялся.

Время шло к вечеру, Белов сразу попросил показать кузнеца, кузня которого стояла за частоколом, пришлось обходить через ворота. В кузнице работал неразговорчивый кузнец лет сорока-пятидесяти, да подмастерье лет 17–18, худощавый, но жилистый парень. Белов завёл разговор о приобретении железных прутков до двадцати штук. Кузнец ответил, что сделает не раньше, чем через неделю и попросил задаток, одну гривну. Гривны у Белова явно не было, и кузнец просто отвернулся, продолжаю работу.

Затем мальчишка по просьбе Белова, отвёл того туда, где можно купить куриц. Курицами распоряжалась женщина, которую и звали соответственно — Куриха. С ней Белов договорился о покупке завтра пяти куриц с петухом и немного зерна для них. Белов ещё побродил по выселкам, попробовал сторговать щенка, но цена была, как за лошадь, а лошадей на выселках было всего три. Коров и коз совсем не было. Кошек Белов тоже не заметил, а на вопрос мальчишке, кто ловит мышей, тот засмеялся:

— Ёжики да хорьки, конечно.

Пока проходили мимо огородов, Белов увидел только засеянные рожью, ячменём и овсом участки с вкраплениями капусты, да грядки репы или редьки, а может, того и другого.

Время шло к вечеру, и в животе урчало, Белов вернулся в гостевой дом, где распрощался со своим проводником. Вещи были на месте, Белов и не сомневался в этом, вспоминая, что ещё в начале восьмидесятых в этих краях даже лодки с мотором оставляли в деревнях на ночь безо всякой опаски. А двери домов и в городах запирать стали только в девяностые годы.

Перекусив, Белов вышел и сел на крыльцо. На соседнем крыльце якобы совершенно случайно, тоже сидел мужичок и любовался сумерками. Только Белов начал подбираться к нему, чтобы поговорить, как от пристани послышался шум. Белов с удовольствием прогулялся, оказалось, что прибыл купец на большой лодке, даже с парусом. Трое его подручных вытаскивали на берег товары в мешках, в основном соль, как понял Белов. А купец прогуливался и наблюдал за выгрузкой, разговаривая со старостой. Затем все выгруженные товары перенесли в гостевой дом, возле которого подручные развели костёр и стали ужинать.

Белов подсел к ним и познакомился с купцом. Того звали Окунь, он гордо подтвердил, что живёт в Соли Камской, а раньше жил в Ладоге. Белов рассказал ему, что приехал с юга издалека и заинтересовал кое-каким товаром, которого здесь явно никто не видел. Но, сославшись на темноту, смотреть товар купец отказался, и после небольшого разговора, все улеглись спать. Двое подручных ушли спать на лодку, а Окунь с помощником и Белов быстро уснули в гостевом доме.

13

С первыми лучами солнца подручные Окуня вытащили и установили возле гостевого дома огромные коромысло-весы и разложили рядом набор гирь. Туда к весам подтащили десяток мешков с солью. Отдельно на крыльце выложили металлические товары — ножи с ручками и без, топоры без топорищ, наконечники для рогатин, крюки и другой скобяной товар. Да, прикинул Белов, торговля здесь, как при социализме, понятно, почему никто не боится грабителей. А вот и первые покупатели — подходили мужички, иногда с жёнами и дочерьми, сразу к Окуню, который после короткого разговора выносил из гостевого дома товар и менял его на меховые шкурки. Торга, как такового, не было, видимо, товар был заранее заказан и цена обговорена. Только иногда Окунь не брал предложенные шкурки, что, впрочем, не смущало покупателей, которые тут же доставали из мешка другую шкурку. Обычная деревенская торговля, как и через тысячи лет.