Служба по расчету

— Да позвонила я ему, еще во Владимировке! — раздраженно бросила помощница. — Если лекари велят вам остаться в Петербурге, мы предупредим его или временно перевезем в резиденцию…

Оксану я решил эти несколько дней придержать около себя. Во-первых, состояние журналистки и правда требовало вмешательства нормальных лекарей. Во-вторых, я хотел быть рядом на случай, если память к ней вернется. В спокойных домашних условиях работать с ее менталом будет гораздо проще. Я не хотел поджарить ей мозги впопыхах связанным заклинанием.

— Спасибо, — выдохнула журналистка. — Простите, мы можем сделать еще одну остановку? Меня снова подташнивает…

— Потому что нечего пытаться читать! — выпалила Феня. — У вас сотрясение, Оксана Вадимовна. А вы в телефон пялитесь!

Ох уж эти милые женские разборки. Аграфена немного, по-сестрински, ревновала меня к Оксане и справедливо считала, что я уделяю девушке слишком много внимания. Увы, она не знала подноготной и просто удивлялась, почему я выбрал в качестве объекта интереса человека, который по всем параметрам не был мне ровней. Феня ошиблась лишь в одном — характер моего интереса был совсем не таким, как она предполагала.

— Оксана, вы уж продержитесь немного, мы в город въехали, — сказал Лаврентий. — Если что, в центральном подлокотнике есть бумажные пакеты…

Я положил ладонь на руку девушки и чуть прибавил эфира, чтобы помочь ей справиться с очередным приступом.

— Спасибо, — вымученно улыбнулась журналистка. — Господи, от меня одни проблемы. Простите, пожалуйста…

— Ну почему же, — отозвался я. — Пользы тоже немало. Уверен, отснятые пленки получились просто загляденье.

— Да, только я не могу досчитаться одного бочонка… — Оксана вытащила пластиковый пакет с материалами. — Я точно помню, что брала с собой пять чистых пленок. Одна в фотоаппарате, четыре должны быть в мешке. А здесь только три…

Ну конечно. Пятая-то лежала у меня во внутреннем кармане.

Я пожал плечами.

— Возможно, выронила, когда падала. Не переживай, в тот момент не было ничего архиценного. Жаль красивые пейзажи, но эту утрату мы переживем. Главное — будут фотографии Конь-камня и корабельного кладбища.

— Да, конечно, — расстроенно проговорила журналистка.

Понимаю, материал терять обидно. Но лучше уж так.

Мы как раз проезжали по северной части города, когда у Аграфены зазвонил телефон.

— Яна… — нахмурилась помощница и ответила на звонок. — Слушаю.

Я не расслышал того, что сказала ей вторая помощница, но Аграфена мгновенно изменилась в лице. Даже когда на нее напал Виктор, она не выглядела такой напуганной.

— Поняла. Скоро будем.

Она повесила трубку, затем резким движением вытащила из-под своего сидения мигалку, подключила в прикуриватель и налепила на крышу автомобиля. То самое «ведерко», которым иногда предлагал воспользоваться Лаврентий, чтобы расчистить дорогу.

Что-то случилось.

Феня поймала мой молчаливый вопрос и тихо проговорила:

— Алексей Иоаннович, ваша сестра… Все очень плохо.

Глава 12

— Лаврентий, не думал, что когда-нибудь это скажу, но… Гоните что есть мочи, — попросил я, стараясь сохранять хотя бы внешнее спокойствие.

Водителя не потребовалось уговаривать. Он был в курсе, что Таня нездорова, да и, как и многие слуги, привязывался к господским детям. Особенно младшим. Поэтому когда Аграфена включила пронзительную сирену «ведерка», наш автомобиль сорвался с места и перестроился в крайнюю правую полосу. Ее отводили для общественного транспорта, такси и скорой помощи.

Наша «Омега» пронеслась по Кексгольскому шоссе и пересекла новенькую кольцевую дорогу.

И именно в этот момент, когда мы едва проскочили огромную развязку, справа от обочины показался пост дорожной полиции.

— Проклятье! — прошипел Лаврентий.

Постовой мгновенно нас срисовал, тут же крутанул жезлом и заорал в мегафон.

— «Омега» Семь-пять-четыре шесть, остановитесь!

Это как раз по нашу душу. Лаврентий напряженно взглянул на Аграфену.

— Что делать будем?

— Я разберусь, — бросила помощница и, переглянувшись со мной, кивнула. Сейчас я дал ей разрешение делать что угодно, лишь бы нас не задержали.

Не дожидаясь, пока постовой ленивой походкой подойдет к нам, Феня первая выскочила из машины и подбежала к нему.

— Нас оштрафуют? — Встревожилась Оксана.

— Мы сразу несколько правил нарушили, сударыня, — отозвался Лаврентий. — За такое лишают права управлять транспортом. И автомобиль увозят на штрафстоянку…

— Хрен им, а не штрафстоянка, — прорычал я и рванул рычаг своей двери.

Аграфена как раз общалась с постовым. Судя по звездам на погонах, старлей.

— Прошу вас, пойдите навстречу прямо сейчас, — убеждала Аграфена как раз в тот момент, когда я подошел.

— Нужно соблюсти все необходимые процедуры! — отрезал постовой.

Я мягко отстранил девушку и двинулся на полицейского. Тот взглянул мне в глаза и попятился, а рука потянулась к рации.

— Значит, так господин старший лейтенант…

— Иванов, — подсказала Феня. — Господин старший лейтенант в курсе, кто мы, но настаивает на оформлении всех протоколов.

Я перехватил его руку, а вторя моя ладонь вспыхнула пламенем.

— Господин Иванов, — тихо, вкрадчиво проговорил я, приближая свое лицо к его физиономии. — У меня на Петроградке сестра умирает. Прямо сейчас. А она, на минуточку, кузина самого императора, как и я.

— Но ваш…

Я схватил его за грудки и шарахнул небольшим зарядом психической энергии. То самое заклинание страха, что парализовывало человека как кролика перед удавом.

— И если я не успею добраться к ней из-за твоего приступа дотошности, поверь, Иванов, я выясню все о тебе, твоих родственниках до седьмого колена, а затем устрою такие проблемы, что ты многократно пожалеешь о том дне, когда поступил на службу. Это ясно?!

Ненавидел угрожать и шантажировать, но сейчас так было быстрее, а детали и последствия меня волновали мало. Времени нет! И никто не вспомнит о штрафах, если Тани не станет.

— Т-так точно, ваша светлость… П-простите, не поверил вашей девице…

— Все протоколы и штрафы оформляйте на светлейших князей Николаевых. От наказания бежать не будем. Но, ей-богу, нарушаем не просто так.

Видимо, психическая магия хорошо его проняла, поскольку постовой дотронулся до козырька фуражки.