Смерч навстречу. Даром

— А девушки-то тут при чем?

— Как «при чем»? Она мне всю душу вымотала. И нервы пустила на макраме.

— Тем более. Тем более! — продолжила девушка. — Со своими тараканами разбирайтесь.

— У меня нет тараканов, — убежденно возразил Поляков.

— Тараканы есть у всех, разница только в плотности популяции и размахе ареала. Вы вот сколько раз были женаты?

— Ни разу, — гордо ответил Кощей.

— Ну так нашли, чем гордиться. И что же вам мешало вступить в брак?

— А зачем? — удивился Паша.

— Как «зачем?». Чтобы жить долго и счастливо вместе, единой и неделимой ячейкой общества.

— …А потом развестись, — закончил Кощей.

— Почему? Пятьдесят процентов не разводятся.

— …И молча страдают.

— Большинство все же получают удовольствие. Но я еще раз говорю: решите проблемы со своими тараканами. У вас типичный избегающий тип привязанности. Вы выбираете для отношений партнерш, серьезные отношения с которыми невозможны по определению.

— Ну да, — согласился Паша. — Я же их и не планирую.

— А не планируете, потому что неспособны, — отрезала девушка.

— Послушай, как тебя?.. — Кощей начал закипать.

— Вы же не знакомитесь в баре.

— Я не знакомлюсь, я просто поболтать. Слушай… — Паша сделал паузу, чтобы позволить ей назвать имя.

— Аня, — тут же повелась она.

— Слушай, Аня. Я — абсолютно нормальный мужик, у меня все есть, все работает и все в порядке. Просто мне не повезло влюбиться в девушку с матерью-самодуркой. Так-то она девчонка классная. Только мать у нее — полный неадекват.

— О! Как вас, кстати?..

— Паша.

— Паша. Видите ли, Паша, насколько я понимаю, вы-таки выбрали идеальный вариант девушки, чтобы у вас гарантированно ничего не получилось. Потому что дети таких вот авторитарных матерей чаще всего не верят в то, что для них возможно семейное счастье. И чтобы не оказаться в ситуации, когда их предают и бросают, уходят первыми. Тот самый «избегающий» тип.

— Так. — Паша «сделал стойку», намереваясь нанести сокрушающий удар по аргументам собеседницы. — То есть ваш этот «тип» воспитывается у авторитарных матерей. Но у меня наоборот мать — тряпка. Отец изменял и изменяет ей направо и налево, а она все терпит.

— Хм, — девушка заинтересованно склонила голову набок. — Я правильно понимаю, что отец у вас — обеспеченный, успешный мужчина, всего достиг сам, а мать — типа домохозяйки, за которой не стоит влиятельная семья?

Кощей кивнул.

— Думаю, Павел, вы не совсем правильно оцениваете ситуацию. Слабые женщины оказываются за бортом брака, как только впереди появляются лучшие перспективы.

— Вообще-то, есть такая штука, как чувство долга и порядочность! — возмутился Поляков.

— Чувство долга и порядочность — отличное оправдание для тех, кто не готов к решительным действиям. Когда перед человеком встает выбор между счастьем и рутиной, если у него есть стержень, он выберет счастье.

Паша открыл было рот, чтобы возразить, что на земле есть место чести, но потом закрыл. Слова девушки отыскали какую-то трещинку в его броне. Видимо, сам он был недостаточно порядочным. А то, что не дружил с чувством долга, так тут и к психологу не ходи, и так все ясно.

— То есть вы считаете, что тряпка — мой отец? — он изогнул бровь.

— Нет. Я считаю, что ваша мама — сильная женщина, которая, несмотря ни на что, сумела удержать вашего отца рядом. Не зная ситуации, судить сложно. Но, видимо, она дает ему то, что не может дать ни одна другая женщина в его окружении.

— Скандалы, например? — хохотнул Поляков.

— Даже если скандалы, — пожала плечами Аня. — Некоторые нуждаются в наказании, чтобы не мучиться чувством вины за свои слабости. Возможно, их противостояние с отцом было настолько для нее важно, что для вас в ее жизни просто не оставалось времени. Отсюда ваше отношение к браку и семейной жизни. Как вариант. Я по юзерпикам не гадаю.

Слова собеседницы падали на благодатную почву, и хотя не прорастали с ходу в осознанное мнение по этому поводу, но отдавались в душе глухим эхом.

Паша заказал еще одну порцию вискаря и напиток для девушки. Они чокнулись и выпили. Молча. Каждый за свое.

— То есть у меня с Дашей ничего не выйдет? — нарушил молчание Поляков.

Аня снова пожала плечами:

— Почему? Если сильно захотеть, может выйти что угодно у кого угодно. Может, ваш союз будет далек от традиционной семьи. Но ведь главное — это счастье. А счастье у каждого свое. Важно, чтобы вы оба хотели этих отношений и были готовы рискнуть выйти за пределы привычного. Ладно. Мой знакомый, видимо, уже не появится, — она вздохнула. — Пойду-ка я домой. А вам с Дашей удачи. Если потребуется консультация, обращайтесь, — она вынула из сумочки прямоугольник визитки.

Паша проводил ее взглядом, а покрутил в руках белый прямоугольник. На нем было написано: «Анна Сафорина. Психологические консультации». И номер телефона. Кощей было порвать и выкинуть, а потом все же сунул в карман.

Вдруг Даше пригодится.

Поляков вызвал такси и, приехав домой, завалился спать.

Ему не хотелось ничего. И никого. Никого видеть, никого слышать. Его мир сдвинулся с оси и никак не хотел вставать на место.

Мама — диктатор, отец — жертва?

Чушь какая!

А потом в памяти всплыли слова Дарьи, уже подзабытые: «Какая женщина вас так обидела?». Выходит, для всех Паша понятен, как комикс для детского сада, и только сам он, как лох крайний, считал, что у него все нормально.

Он считал себя независимым человеком, который давно и прочно стоит на ногах и сам за себя принимает решения. Что он всем все доказал.

А оказалось, что казалось. Это отцу он все доказал. А матери продолжает доказывать. То ли то, что он - хороший мальчик, то ли то, что может без нее обойтись, то ли то, что он лучше отца.

Паша завалился спать и, забив на будильник, проспал на работу. В конце концов, начальник он или нет? Проигнорировал вызов от Несветаевой, с которой не был готов общаться. Подумав, набрал Богдана и через него передал, что плохо себя чувствует. Через час снова позвонила Дарья, и Паша снова отбил.

Дарья звонила еще дважды. Нужно было собраться и поехать на работу, но чувство долга — это для слабаков, как сказала ему психологичка. Правда, в ее примере речь шла о выборе между рутиной и счастьем, а Паша выбирал между рутиной и еще большей рутиной. Но в одном он был солидарен со вчерашней собеседницей: если человек чего-то действительно хочет или наоборот, вряд ли что-то способно его остановить. Или сдвинуть с места.