Смерч навстречу. Даром

Кощея словно из глубины на тросе выдернуло.

— Да-да, — ухмыльнулся Саид. — Видео было оплатой за вашу подстроенную встречу с Терлоевым.

Еще один кусочек пазла с грохотом и скрежетом встал на место. Горькой обидой залило душу.

Но сейчас это уже неважно.

Важен только пароль.

И проданный скутер.

— Вот видишь, Паша-друг, она тебе не нужна. А допуск к базам рассматривай просто как плату за лекарство от гадкой болячки и жизненный урок.

Кощей кивнул.

За урок он еще отдельно расплатится, че. Он нежадный.

— А теперь давай по-хорошему: ключи от машины, деньги и телефон. Мои ребята оставят все возле твоего офиса. А ты у нас парень крепкий, до города пешком дойдешь. Сегодня переночуешь, база до завтрашнего обеда снята. А завтра с утречка, с новыми силами, в боевом настроении… Тут до трассы — рукой подать.

Можно было посопротивляться. Но зачем? Кулаками он еще помашет. А сейчас Саид, сам того не понимая, создает Кощею алиби. Поэтому ключи с брелоком, выключенный телефон и портмоне легли на стол.

— Хорошо отдохнуть тебе, Паша-друг. Природа здесь какая замечательная… Сам бы заночевал. Но дела, Паша-друг… Дела сами себя не сделают.

С этими словами будущий инвалид покинул комнату. Следом за ним по одному — мордовороты.

Дождавшись рева отъезжающих машин, Кощей отправился на обследование базы. Конечно, лучше было бы подготовиться заранее. Но часы с компасом есть, огниво в качестве брелока на квартирных ключах — в наличии. На улице уже июнь, не январь-какой-нибудь. Авось не околеет за пару ночей в лесу-то.

На Пашину радость, в холле обнаружилась карта края. Он бы и так добрался до места назначения, выдрессированная за время службы чуйка на направления и память на карты никуда не делись. Но с картой все же удобнее. Он потом вернет. Обязательно. В небольшенькой столовой, заточенной на приготовление еды самими съемщиками, нашлась небольшие запасы геркулеса, соли и сахара. Да он просто богач! Организовав из подручных средств вещмешок, Кощей вышел по азимуту до ближайшей цели.

До полной темноты еще остался целый час. За этот час по лесу километров семь он сделает.

Глава 27. Павел

Паша старался не думать о происходящем. Он не мозгоправ, не философ и даже не мажор-интеллектуал, как тот же Макс. Он простой, на всю голову контуженый вояка. Есть цель, есть стратегия и тактика. Все остальное — лишнее. Все остальное — потом, когда Даша будет рядом.

Или хотя бы просто свободна.

Карта, конечно, великая сила. Хотелось бы масштаб покрупнее, но и так можно было проложить маршрут вдоль проселочных дорог со слабым трафиком. По дороге бежалось легче, но Паша не хотел привлекать внимание, поэтому при первых же звуках мотора сигал в лес. Во второй половине второго дня он преодолел границу соседнего субъекта федерации, и теперь, без карты, приходилось двигаться по лесу вдоль федеральной трассы. Не сразу удалось найти нужный поворот к «домику в лесу». В итоге, когда впереди показался высоченный забор из профнастила со спиральным барьером из «егозы» по верху, уже темнело.

Сгущающиеся сумерки работали на Полякова. На месте хозяина он бы вырубил лес на подступах к забору и осветил окрестности прожекторами. Но фонари были направлены во двор, а деревья подходили чуть не вплотную к ограде. Почти идеальные условия для диверсантов. Бесшумно перемещаясь за деревьями, Паша осмотрел периметр. Камеры на заборе охватывали только подъездную дорогу. Зато внутри их было понатыкано, как осенних грибов в лесу.

С деревьев территория за забором просматривалась как на ладони. Она была ярко освещена прожекторами. Резкие тени и черные пятна окон придавали белоснежному зданию вид жутковатый и нежилой. Огонек сигналки над дверью не горел. Либо ею не пользовались, либо хозяева были дома.

Интересно, вот эти предосторожности, они от вторжения извне?

Или наоборот?

Возможно, Кощей ошибся. Возможно, Даша не здесь. И даже не у «Николая Владимировича». Или у него, но в другом месте. Но уж больно злодейски-подходящим выглядело место. Будто нарочно запугивая. Будто говоря: «хозяин — псих ненормальный».

…Ну так «гостя» тоже нормальным психом назвать сложно.

Никто не умеет находить слабые места в защите объекта так, как профессиональный охранник. Вор еще может с ним поспорить. Но это неточно. Паша бы на месте вора спорить не стал. Хотя бы потому что тот проигрывал в физической подготовке. Поляков поставил на «зеро». Прикинул наиболее вероятное расположение муляжей среди камер и образованные ими слепые зоны. И либо угадал, либо никто в них не смотрел: он благополучно добрался до дома и тенью прошмыгнул вдоль стены к входу. Затем один короткий удар ногой в районе защелки, и дверь распахнулась. Еще одно упущение и аргумент в пользу того, что весь балаган служил для устрашения, а не реальной защитой от грабителей.

Хотелось бы, конечно, явиться бесшумно. Но уж как срослось. Стук распахнувшейся двери получился глухим. Она ударилась во что-то мягкое. Может, обувь на пути встретилась. Паша разглядывать не стал.

Суеты и воплей его триумфальное явление не вызвало. Кощей передвигался по безжизненному дому, все больше убеждаясь, что ошибся местом, когда вдруг расслышал мужской голос. Звук шел из-за двери, которая вела в подвал. Оттуда же пробивался свет. Немудрено, что окна дома оставались темными.

— …А потом я п-подумал… — говорил самодовольный, слегка заплетающийся мужской голос. — Ты слушаешь меня?!

— Да, Господин, — прозвучал ответ… Дарьи. Очень тихий, почти всхлип.

Сердце резануло как ножом.

Паша пинком распахнул дверь и ввалился внутрь.

От яркого света глаза, привыкшие к темноте, на мгновение ослепли. Зато потом Кощей оценил арсенал «пыточной». Обнаженная Даша стояла на коленях, склонив голову. Ее руки были стянуты за спиной.

Обдолбанный сморчок растерянно глядел на нежданного гостя из-под съехавших очков.

— Вы… кто? — поинтересовался тот, опуская воббл на стол рядом с бутылкой виски, и в воздухе ощутимо пахнуло перегаром.

Паша от души пробил ему в челюсть и ответил падающему в нокаут телу:

— Дед Пихто, блин!

Кощей мечтал свернуть ему шею. Но по факту даже просто коснуться этого отхода жизнедеятельности без перчаток было противно.

Дарья упала грудью на бедра, прижала голову к полу и съежилась, как загнанная в угол мышь. Связанные толстой веревкой руки торчали над спиной со свежими синяками и царапинами. Желание сломать шею подонку вернулось. И хотя бы пробить ботинком по морде. Но он сейчас все равно ничего не почувствует. Чуть позже.

У Полякова было много чего сказать. Он выбрал главное:

— Даша, ты хочешь отсюда уйти?

Она подняла голову, обжигая взглядом, полным боли, и кивнула.

— В доме еще кто-то есть?

Она помотала головой.

— Я сейчас подойду и развяжу узел. Хорошо? — поднял руки, показывая, что безоружен. Хотя в случае Кощея это вообще ни о чем не говорило.

Но Дарья снова кивнула.

Узел поддался почти сразу. Паша снял с себя ветровку, положил рядом с Дарьей и пошел к лежащему в отключке сморчку, не желая ее смущать.