Смерть и приятные голоса (= Губительно приятные голоса)

– Я не знаю,- всхлипнула Эвелин.- Это Марсель виноват. Он не умеет хранить секреты. Вчера вечером он все рассказал Урсуле, а позавчера - мне. Для самого Марселя это все - лишь остроумная шутка, грандиозная, как он сказал. В общем, он проговорился мне об их обмане, а потом предложил: "Хочешь с ним увидеться? Я как раз еду с ним встречаться". И мы поехали в Чод, в гостиницу, в которой остановился Хьюго. Там и пообедали. Хьюго мы действительно увидели, но довольно долго Марсель и Хьюго делали вид, будто друг друга не знают. И только когда мы заканчивали, Марсель подошел к столику Хьюго и привел его, чтобы мне представить. По-моему, очень милый человек, только слишком уж грустный.- По щекам Эвелин снова покатились слезы.- Марсель объяснил ему, что я - ненастоящая родственница, но мне можно доверять. Почему он решил, что они могут мне доверять, не знаю...

– Может быть, он просто хотел сделать тебе приятное?- обличительным тоном сказал я.- Марсель умеет найти подход, эдакий ласковый душка...

Она не услышала моей ехидной реплики. Ее мысли вмиг унеслись в тот вечер, видимо, воспоминание было таким живым, что ей было не до меня. Я и сам очень хорошо представлял эту картину: стройный обаятельный, необыкновенно жизнерадостный Марсель и рядом - Хьюго, коренастый, плотный флегматик, чинно кланяющийся Эвелин, обитательнице дома, в который он боялся даже войти, хотя дом этот был теперь его законной собственностью.

– Он пересел за наш столик,- продолжала рассказывать Эвелин,- и мы стали разговаривать. Сначала он нервничал, держался очень скованно, но потом понял, что меня ему незачем опасаться. Мне кажется, я ему понравилась, и Марсель был очень доволен, что все так гладко складывается. Он стал уговаривать Хьюго завтра же прийти к нам и все рассказать, все как есть. Марсель, по-моему, совершенно не боялся своего разоблачения, наоборот, был рад, что оно наконец состоится. И с удовольствием рассказывал Хьюго обо всех нас. Это было замечательно, он нас всех изображал, очень похоже. И тетю Сюзан, и дядю Биддолфа, и доктора Пармура, и Сэра Фредерика...

– И меня?

– Нет, тебя нет. О тебе он, кажется, вообще не упоминал. Я тоже попыталась уговорить Хьюго наконец у нас объявиться. Говорила, что ему нечего бояться, разве что некоторой натянутости со стороны Джима и, возможно, со стороны Урсулы, но это пустяки, ничего серьезного, уговаривала его я. Но все впустую. Он только со смиренным и печальным видом качал головой и твердил, что нет, ни за что. Мне показалось, что больше всего его страшит встреча с Урсулой, не знаю, чем уж она так его запугала. Чем горячее Марсель восхищался ее привлекательностью, чем больше расписывал, какая она веселая и жизнерадостная, тем упорнее Хьюго отнекивался. У него был какой-то тайный комплекс - по отношению к белым женщинам.

– Тебя это удивляет?- спросил я.

– В общем-то не очень. В итоге Марсель придумал одну гениальную, как он сам выразился идею. Он придумал, каким образом Хьюго сможет посмотреть на Урсулу со стороны, так чтобы она не догадалась, что за ней наблюдают.

– Так это идея Марселя?- решил уточнить я.

– Ну да.

– А почему непременно вечером? Это тоже его идея?

– Да, его. Но он предложил ее после долгих уговоров прийти днем, без всяких уловок. А насчет вечера он высказался просто так, для смеха, совсем не думая, что Хьюго примет это всерьез. Но Хьюго как раз этот вариант понравился. Марсель, естественно, тут же загорелся и заявил, что лунный свет очень романтичен. И добавил по-французски: au clair de la lime.

– Теперь понятно, почему он вчера выбрал эту песню,- ввернул я,- и откуда взялось столько вдохновения.

Эвелин кивнула.

– Я тоже сразу тогда догадалась. И даже подумала, что Хьюго стоит сейчас под окнами и слушает. Но потом отогнала эту безумную мысль. Он ни за что не решился бы покинуть свое убежище в кустах.

– Расскажи мне, о чем именно они договорились.

– Марсель пообещал, что через некоторое время после обеда выйдет с Урсулой на прогулку, когда лунный свет станет совсем ярким. Хьюго должен был спрятаться в кустах и ждать, когда они пройдут мимо условленного места. Я сказала им, что это дико и смешно, но Марсель ничего не хотел слушать, а Хьюго с удовольствием его поддержал.

– Ты знала все это и ни слова мне не сказала!- обиженно воскликнул я.

Эвелин посмотрела на меня с недоумением.

– Мне это даже не пришло в голову!- произнесла она с такой простодушной серьезностью, что я понял всю неуместность своего любопытства, если не сказать больше... Однако через секунду, ощутив на себе ее искренне участливый, взволнованный взгляд, я напрочь забыл о своих идиотских претензиях.- И потом, мне показалось, что они не хотят, чтобы кто-то узнал об их договоренности. Они ни о чем меня не просили, никаких просьб сохранить все в секрете. Но я почувствовала, что Хьюго не хочет, чтобы кто-то узнал.

– Ну еще бы!- я рассмеялся.- Он же понимал, что все это выглядит довольно глупо.

– Не думаю.- Голос Эвелин оставался совершенно серьезным.- Он так не считал. Они с Марселем обсуждали это как нечто очень важное. Хьюго был рад прийти именно вечером, потихоньку. Мне кажется, он вообще предпочитал все делать ночью, а днем его было не видно и не слышно. Он был очень несчастливым созданием - это сразу чувствовалось. По-моему, он так и не решился бы прийти открыто. Но ему не хотелось уехать, так и не повидавшись с братом и с сестрой. Особенно с сестрой. Так что, если посмотреть на все с его точки зрения, все эти странные причуды не так уж и бессмысленны.

Я обнял ее за талию.

– Ты кого угодно можешь убедить... и в чем угодно. Но ты так и не рассказала мне, почему решилась рассказать Джиму про розыгрыш...

Эвелин снова прижалась лбом к моему плечу.

– А разве ты не понял? Я же рассказала тебе вчера, когда мы сидели на этой самой скамье, что меня пугают его наскоки на Хьюго, и про то, что Джим явился вечером ко мне, взбешенный тем, что я посмела уехать с Марселем в город. Поэтому мне пришлось рассказать ему, что это не настоящий Хьюго. Что настоящий сейчас находится в другом месте, неподалеку, я не стала уточнять где. Я сказала, что Хьюго сначала хочет узнать, какие мы, что собой представляем. И что Марсель - его единственный друг. Естественно, Джим был в полном шоке, но, по крайней мере, эта новость отвлекла его от Марселя, а в тот момент это было самым важным.

– Ах вот как!- только и смог пробормотать я, снова почувствовав себя презренным чужаком, изгоем: почти все знали про то, что Хьюго тут, а мне молчок!- Но, надеюсь, про рандеву при лунном свете ты ему не рассказала?

– Нет, нет, что ты!- с жаром воскликнула Эвелин.- Ни слова, ни тени намека! Я даже потом еще раз вспомнила наш с ним разговор: я точно ничего такого не говорила, только, что "сейчас Хьюго в другом месте, неподалеку". Но теперь я проклинаю себя за то, что сказала даже это... Джим, он такой мнительный, он мог начать разыскивать Хьюго, вызнавать, где он остановился, куда ходит, с кем видится... Да мало ли что? Трудно даже допустить, что он мог каким-то образом узнать про назначенную вечером встречу с Марселем, но...- она резко от меня отвернулась.

– Ты все-таки думаешь, что это он его?- осторожно спросил я.

– Нет, нет, нет!- с еще более неистовой убежденностью воскликнула Эвелин.- Я... у меня и в мыслях нет ничего такого! Просто я не могу не думать о некоторых вещах. Я все время вспоминаю о том, что он вчера вечером куда-то ушел, как раз перед тем, как мы с тобой начали танцевать... и... и больше уже не вернулся в гостиную. Я гоню от себя всякие нелепые мысли, но они все равно крутятся и крутятся в голове. Почему он ушел? Может быть, что-то узнал и пошел выслеживать Хьюго в зарослях рододендронов?- Ее синие глаза стали почти черными и расширились от ужаса.- Если даже мои домыслы верны, Джим наверняка не собирался как-то ему... навредить,- едва дыша продолжила она,- но когда они встретились, и рядом - больше никого... Джим ведь человек настроения, на него могла накатить ярость, безудержная, в такие моменты он совершенно не соображает, что творит! И тогда... тогда он мог выстрелить... А вдруг именно это и случилось? И выходит, что это я виновата, пусть и косвенно. Сначала хотела защитить Марселя от Джима, потом Джима - от него самого. И в результате теперь на моей совести - гибель Хьюго!