Смерть императору!

Макрон ощутил удар под ногой и увидел тёмную трещину, появившуюся над палисадом. Дальше вдоль стены Аполлоний крикнул: - Еще один таран идет! И еще другой!

Первый таран продолжал бить по стене в ровном ритме. Трещина расширилась, а затем появилась еще одна. Макрону было очевидно, что стена не выдержит ударов долго. Мгновение спустя секция наверху рухнула, как раз в тот момент, когда второй таран пришел в действие на небольшом расстоянии дальше по линии.

Макрон повернулся к небольшому отряду, стоявшему поодаль за стеной в резерве.

– Ульпий! Идите сюда!

Центурион передал приказ своим людям, и строй подбежал к уязвимому участку стены как раз в тот момент, когда еще один участок каменной кладки заскрежетал и рухнул. Еще несколько ударов образовали брешь в метр в ширину, а второй и третий тараны увеличивали ущерб вдоль стены. Было ясно, что мятежники намеревались создать единую широкую брешь, через которую можно было бы продолжить атаку.

Атака на остальной части периметра не ослабевала, так что не было никаких шансов стянуть людей со стены, чтобы защитить брешь. Это была искусно выполненная атака. Макрон признал этот факт. Несомненно, враг был хорошо информирован о деталях строительства храма теми бриттами, которых заставляли работать на этом месте.

Часть стены рухнула, а часть прохода обрушилась, в результате чего два ветерана врезались в землю вместе с обломками. Макрон спустился вниз, чтобы присоединиться к Ульпию. Сквозь щель он мог видеть щиты, прикрывающие врага, размахивающего тараном.

– Почему они не приходят?
– спросил Ульпий.
– Брешь уже достаточно широкая.

– Они хотят, чтобы она была еще шире, прежде чем атаковать.
– Макрон указал на урон, наносимый соседними таранами. В целом, бритты били по участку около десяти метров в ширину, и было ясно, что враг вскоре пробьет достаточно широкую брешь, чтобы удовлетворить их намерения.

Он оглядел внутреннюю часть комплекса и увидел, что десятки его людей пали вдоль стены. В дальнем углу за воротами несколько бритских воинов уже закрепились на палисаде и сражались, чтобы отогнать ветеранов, пока другие восставшие поднимались, чтобы подкрепить их.

Звук падающей каменной кладки снова привлек его внимание к пролому, и он увидел, что теперь брешь была шириной около двух метров. Сквозь вихрь пыли и осколков появился первый из повстанцев, крупный темноволосый бритт, лицо, грудь и руки которого были украшены синими татуировками. Он ткнул копьем вперед и тут же повернулся в сторону, чтобы вонзить острие в бедро ветерана, которого он увидел все еще сражавшимся за свой участок стены. Вонзив копье, он толкнул свою жертву в бок стоявшего рядом с ним римлянина. Через пролом появилось больше врагов, как раз в тот момент, когда часть стены поодаль рухнула, образовав вторую, меньшую брешь.

Макрон увидел, что битва за стену проиграна. В считанные мгновения противник расширил бы брешь настолько, чтобы хлынуть через нее в достаточном количестве, чтобы подавить резервные силы, с помощью которых он надеялся преградить им путь.

– Ульпий, ты и твои люди должны на мгновение задержать их здесь.

Одноглазый ветеран смотрел на брешь, когда Макрон повернулся, чтобы прокричать во внутреннюю часть комплекса.

– Те, кто на стенах, отступайте! Назад в храм!

*************

ГЛАВА ХХХІІ

Остальные люди, которые не были задействованы в прикрытии, поспешили вниз по лестнице и побежали внутрь комплекса по храмовой лестнице. Те, кто еще сражался, пытались выйти из боя и последовать за ними. Некоторым удалось сразить своих противников и уйти, а другие были вынуждены сражаться до тех пор, пока они не будут побеждены и убиты.

Макрон стоял перед брешью с Ульпием и его людьми.

– Мы должны сдержать их, парни, - крикнул он уверенно.
– Выиграем время для наших товарищей.

Еще несколько ударов второго тарана пробили участок стены между двумя проломами. Часть стены рухнула и образовала брешь шириной около шести метров. Рев триумфа вырвался из горла мятежников, и римляне могли слышать, как множество ног карабкается по рыхлой кладке, затем враг прорвался сквозь вздымающуюся пыль и бросился на ожидающих ветеранов. Мечи, копья и топоры врезались в большие изогнутые поверхности римских скутумов, пока ветераны упирались в них и наносили удары по любому врагу, оказавшемуся в пределах досягаемости коротких гладиев. Первый из повстанцев пал у их ног, а те, кто оставался позади, теснили товарищей вперед, но не могли найти опору на щебне, чтобы начать оттеснять римскую линию.

Макрон и Ульпий сражались бок о бок, мастерски рубя и коля врага в движениях, рожденных в результате многих лет тренировок и сражений с врагами по всей Империи. Восставшие были теперь плотно сбиты в толпу, не в состоянии продвигаться или эффективно управляться своим оружием, и все

это время другие бритты наступали сзади, толкая передних на клинки римлян. Когда он в очередной раз вырвал свой гладий из кишок мятежника, Макрон быстро огляделся через плечо, чтобы увидеть, что последние из его людей слезают со стены и уже первый из бриттов спускается следом на территорию храмового комплекса. Громкий грохот раздался справа от него, в тот момент, когда третий таран одолел свой участок стены. Ветеранам резерва пора было отходить к фронтону храма.

–  Задние ряды! Отступать!

Люди сзади повернулись и побежали вдоль подножия фронтона к ступеням. Те ветераны, которые уже добрались до храма, выстраивались на позициях на последнем редуте, и Макрон подождал на несколько сердцебиений дольше, прежде чем отдать свой следующий приказ.

– По моей команде… Прервать контакт и отойти!

Короткая шеренга ветеранов, заблокировавшая натиск повстанцев, совершила последний рывок и нанесла удар вперед, а затем повернулась и побежала. Макрон и Ульпий вышли из боя последними, побежав за своими товарищами, когда первые из бриттов отделились от сгрудившеся толпы в проломе и пустились в погоню. Не успели они отбежать на несколько шагов, как в них стали попадать камни, метаемые защитниками, выстроившимися вдоль фронтона, а бегущие за ними соплеменники поднимали щиты или рассыпались, пробегая вдоль основания фронтона долой из видимости римлян выше.

Макрон немного опередил Ульпия, когда он достиг угла фронтона. Он услышал резкий крик позади него, и повернулся, чтобы увидеть Ульпия на земле, его нога пронзена копьем. Окружающие его трое мятежников отчаянно претендовали на честь первым убить римского офицера. Ульпий поднял щит и меч, чтобы защитить себя, когда он крикнул Макрону: - Беги, брат!

Шансов спасти его не было, поэтому Макрон поспешил к ступеням храма, проскакивая через одну ступень, стремясь добраться до спасительной узкой щели в баррикаде, идущей вдоль вершины фронтона за лестницей. Сзади он мог слышать, как повстанцы мчатся по территории храмового комплекса, пытаясь догнать его. Стрела сломалась, попав в ступень с одной стороны от него, и он качнулся вбок, сделав последние широкие прыжки, преодолевая последние метры, и нырнул в узкий проход.

Аполлоний выкрикнул приказ, и четверо ветеранов придвинули к щели тяжелую груду из полок и мебели, придавив их каменными плитами, чтобы противник не мог их сдвинуть. С обеих сторон защитники приготовили свои копья и мечи, чтобы встретить повстанцев, когда последние достигнут вершины лестницы. Макрон отошел на несколько шагов и прислонил щит к одной из колонн, согнувшись и борясь за дыхание. Звуки победных криков врага, звон оружия и крики людей заполнили его уши. Выпрямившись, он увидел, что защитники действовали вдоль всей баррикады, нанося удары по мятежникам с обратной ее стороны. Аполлоний стоял среди них, вооруженный своим клинком и щитом, как и любой из ветеранов.