Смерть императору!

Все еще с трудом переводя дыхание, Макрон оглядел периметр обороны. Противник пронес семь лестниц в пролом и приставил их к фронтону и баррикаде, готовый взобраться на последнее убежище римлян. Ветеранов осталось более чем достаточно, чтобы оборонять каждый метр периметра, и каждый мятежник, пытавшийся перебраться через баррикаду, падал замертво или падал раненый на своих товарищей. Удостоверившись, что враг не сокрушит их на данный момент, он завершил свой осмотр. По его оценке, не более двухсот людей осталось для защиты баррикады, включая вооруженных гражданских лиц. Заглянув внутрь святилища, он обнаружил, что оно было битком набито ранеными, прислоненными к стенам и лежащими на полу, пока хирург и его помощники делали все возможное, чтобы обработать раны и остановить кровотечение. Парвий обнаружился в дальнем углу, кинжалом Макрона отрывающим полоски материи от кучи старой одежды и превращая их в ленты для перевязок. Кассий сидел рядом на задних лапах, его здоровое ухо тревожно подергивалось.

Вернувшись к реалиям битвы, бушующей наверху лестницы, он увидел, что горстка ветеранов была ранена или убита, а раненые ждали между основаниями колонн, чтобы их отнесли во внутреннее святилище. Оставшиеся в живых из центурии Ульпия были готовы заполнить возникающие пробелы.

Макрон забрал свой щит и выбрал десять ветеранов, которые будут стоять рядом с ним, чтобы противостоять любому возможному прорыву обороны.

– Макрон!
– выкрикнул Аполлоний. Он сделал шаг назад от баррикады и один из людей Ульпия вышел вперед, чтобы занять его место.
– Сюда!

Макрон подбежал, и шпион указал на сторожку комплекса. Между римлянами, сражавшимися вдоль баррикады, он мельком увидел вражеских воинов, тянущих подпорки от задней части ворот и оттаскивавших в сторону бревна, которые использовались в качестве подпорок. Мгновением позже запорная планка была поднята и сброшена на землю, и ворота распахнулись. Во двор ворвались новые восставшие, а затем на небольшом расстоянии позади них Макрон увидел то, что и ожидал. Группа бриттов проносила один из таранов. Позади них он мог видеть телеги, нагруженные связками хвороста и сорванной с крыш зданий колонии соломы.

– Таран подтаскивают, - сказал он.
– Если это не сработает, они захотят нас поджечь.

Аполлоний рискнул быстро бросить взгляд через баррикаду.
– Таран - самая непосредственная опасность. Мы не можем позволить им поднять его наверх по лестнице.

Макрон огляделся. Он указал на одну из груд камней, которые были сложены в кучках вокруг внутреннего святилища.
– Возьми шестерых из резерва и пусть они нацелятся на людей, несущих таран, как только он начнет подниматься по лестнице.

Аполлоний опустил щит и позвал ближайшего из людей Ульпия. Тем временем Макрон взобрался на каменную глыбу перед одной из колонн и посмотрел вниз на врага прижимаясь к баррикаде. Несколько бриттов расчищали путь сквозь толпу, ряды мятежников уступали место группе, несущей таран. Он видел, как они достигли дна лестничного пролета и начали подъем к заблокированному проходу в центре римской баррикады. Он указал им направление своим мечом.

– Готовь своих людей, Аполлоний.

Ветераны подняли свои камни, а Макрон смотрел, как повстанцы несут таран вверх по ступенькам шаг за шагом. Когда они были на полпути, он прокричал приказ.
– Сейчас!

Шпион и его ветераны забросали защитников камнями, запуская их по неглубокой дуге вниз к приближающемуся тарану. Было уничтожено несколько противников, в том числе трое бриттов впереди. Когда погибшие и раненные отпустили веревочные ручки, передняя часть тарана упала на ступеньки, и процессия резко остановилась.

– Так держать!
– Макрон призвал Аполлония и его людей.
– Забрасывайте этих ублюдков!

Камни продолжали бить повстанцев у тарана, и тех, кто шел на смену павшим. Затем произошло неизбежное, когда штурмующие начали сгребать камни и бросать их обратно в защитников. Раздался резкий крик, когда одного из ветеранов ударило по лицу, размозжив нос и раздробив скулу в кровавом месиве. Еще один ветеран был сбит попаданием сбоку в его шлем, когда он наклонился, чтобы подобрать еще несколько камней, и он покачнулся, прежде чем рухнуть коленями на землю, вываливая содержимое желудка наружу.

– Поднимите щиты!
– прозвучал приказ Аполлония, и его люди продолжили обмен стихийными метательными снарядами с врагом.

Как и прежде, мятежники выслали вперед своих щитоносцев, чтобы прикрыть воинов, несущих таран, и это произошло снова. Макрон понял, что продолжать обстрел нет смысла, и выкрикнул приказ людям Аполлония присоединиться к линии резерва.

После небольшой задержки один из вражеских воинов начал отсчитывать темп. Когда они достигли нужной точки, тяжелые дубовые доски книжного шкафа содрогнулись от первого удара тарана. Макрон и те, кто остались на ногах из центурии Ульпия, стояли немного позади, готовые броситься на защиту бреши после того, как таран сделает свое дело.

Второй удар пробил две доски, разбросав щепки по каменной плитке храмового фронтона. Третий выбил несколько каменных плит, которые служили подпорками, и раздробил еще больше дуба. Еще несколько ударов превратили импровизированную баррикаду в руины, а затем противник опустил таран и начал вырывать элементы сломанной мебели и разбитые каменные плиты. Это была работа для нескольких ударов сердца, чтобы расчистить пролом, достаточно широкий, чтобы через него могли пройти трое человек одновременно.

Макрон крепче сжал рукояти щита и меча и уперся ногами, приготовившись защищать брешь. Первые из повстанцев пробрались сквозь завалы и изломанную мебель и бросились на линию щитов перед ними. Двоих прирезали сразу, а третьему удалось прорваться сквозь пролом прежде, чем на него напал Аполлоний и один из ветеранов. Удары меча пронзили его спину, он рухнул на живот и лежал, задыхаясь, кровь наполняла его легкие. Но большая часть следующей волны противника пронеслась через брешь и надавила вплотную, врезавшись в линию римлян, которая неуклонно отступала на полшага за раз. Так плотно сомкнулись обе стороны, которые не могли орудовать своим оружием, и это стало отчаянным испытанием на прочность и грубую силу, ради победы, на которую ветераны, находящиеся в безнадежном численном меньшинстве, не могли надеяться.

– Они идут через фронтон!
– закричал голос, когда лестницы повстанцев доказали свою ценность, как и ранее при штурме стен храмового комплекса. Все больше бриттских воинов взбиралось на фронтон, разделяя защитников, загоняя их в тыл храма, заставляя тех, кто был ближе всего к ступеням, приближаться к Макрону, в то время как ветераны медленно теряли плацдарм вокруг бреши.

Макрон вышел из боя, и люди с обеих сторон сомкнулись, чтобы заполнить брешь в строю. Ему было нужно экстренно провести оценку складывающегося финала обороны Камулодунума. Подбежав к той стороне, где враг взбирался по лестницам, он увидел, что не менее сотни бриттов стояло на фронтоне и оттесняло римлян в обоих направлениях.

Фронтон был потерян, признал он с горьким разочарованием. Конец был близок. Все что теперь оставалось важно, было продолжать сопротивление и убить как можно больше мятежников до того, как последний из ветеранов падет в бою. Перебежав вход во внутреннее святилище, он посмотрел вниз, чтобы увидеть, что другая сторона храма также подвергается нападению повстанцев, несущих еще больше лестниц. Пока он смотрел, он увидел, как группа вражеских воинов хлынула вокруг задней части святилища и понеслась вниз по фронтону, издавая боевые кличи. Они врезались римлянам во фланг, не давая защитникам возможности сдержать натиск атаки. Через несколько мгновений они уже могли достигнуть передней части фронтона, где все еще пытались удержать пролом.