Смерть на заброшенной ферме

— Не вернется? — Пенни ошеломленно смотрела на него. — Куда — в Англию? Из круиза?

— Да нет же! На родину она вернется… Во всяком случае, на какое-то время. Она не вернется ко мне! — Эндрю пожал плечами.

— Ох, Эндрю… — Пенни, повинуясь внезапному порыву, положила ему руку на плечо. — Мне так жаль!

Он проворно поднес ее руку к губам и поцеловал:

— Не надо меня жалеть! Наоборот, все складывается просто прекрасно! Я ведь тебе говорил, наши с ней отношения давно балансировали на волоске… В общем, с Карен покончено. Мы оба ждали, когда кто-то наберется храбрости и скажет обо всем первым… Как видишь, смелее оказалась Карен. И слава богу! Более того… насколько я понял, в круизе она познакомилась с каким-то пожилым вдовцом-американцем. Теперь она намерена разорвать со мной все отношения и уехать с тем типом в Штаты. Удачи ей — вернее, им обоим. Так что сегодня, Пенни, мы с тобой празднуем мой развод!

Она воскликнула:

— Не говори так! Что тут праздновать? Распад семьи? Ничего себе… А может, вам сходить к психологу, специалисту по семейным отношениям?

— Пенни, о чем ты говоришь?! Стадию семейных консультаций мы давно прошли. И потом, ты что, не слушала меня? Карен полюбила другого!

— А как же дом, мебель, ваше общее имущество?

— Карен предложила, чтобы мы отныне общались через адвокатов. У нее в Лондоне есть какой-то тип — похоже, крупный специалист по разводам. Ну а мне придется довольствоваться кем-нибудь из местных. Скорее всего, найму того, с кем мне уже доводилось иметь дело… Да и потом, мне-то что? Дом можно продать, да и мебель гоже, а деньги разделить пополам. Карен уверяет, что больше ей ничего от меня не нужно. Кстати, ведь она сама все и придумала. На моем иждивении она не жила, финансово она вполне самостоятельна. А сейчас, похоже, у нее еще и появился богатый спонсор… Счета у нас всегда были раздельные, Карен уверяет, что не собирается обобрать меня до нитки.

— И все-таки вам с ней придется встретиться. Она ведь еще приедет сюда? Хотя бы за личными вещами…

— Она предложила обговорить время, когда нам обоим это будет удобно. Хочет забрать свои вещи, когда меня не будет дома.

— Как ты узнаешь, что она взяла только свои вещи? — возразила Пенни. — Энди, как ты можешь?

— Вряд ли Карен прихватит мои клюшки для гольфа или мою коллекцию пивных кружек. Кстати, она их всегда терпеть не могла. Как-то не представляю, чтобы она из мести изрезала на ленточки мой выходной костюм. Да и за что мстить? Карен давным-давно охладела ко мне! Но ты права, перед ее приездом я, пожалуй, увезу из дома то, что больше всего ценю. А если она не поторопится, я соберу ее вещи и отвезу на платный склад. Тогда ей не нужно будет даже заезжать в дом. И все-таки мне кажется, что Карен приедет — хотя бы ради того, чтобы убедиться, что я ничего не взял себе. Хотя… нет, какого черта, адвокаты сами между собой разберутся! Но бог с ними, с вещами! Неужели ты не понимаешь, что для нас теперь все меняется? Я свободен — точнее, очень скоро буду свободен! Мы сможем пожениться.

— Нет! — воскликнула Пенни так громко, что сидящие за соседним столиком посетители покосились на них. — Нет! — повторила она громким шепотом.

Феррис не сводил с нее потрясенного взгляда:

— Если честно, я точно не знал, как ты отнесешься к моему разводу, но мне и в голову не приходило, что ты придешь в ужас!

— Я не пришла в ужас… то есть… после всего, что я наговорила сегодня днем, что мы просто друзья…

Пенни поняла, что проболталась. Она густо покраснела и закрыла рот рукой. Но было уже поздно.

— Кому ты рассказывала о нас с тобой? Илаю? Инспектору Кемпбелл, будь она неладна? — Феррис тоже побагровел — от гнева и обиды. — Пен, что ты себе позволяешь?! Я думал, ты беседуешь с копами о какой-то фотографии, а не о наших отношениях, а ты вот, значит, как? Откровенничаешь с инспектором Кемпбелл? Зачем? При чем тут она? Ей положено заниматься трупом, который нашли в коровнике у Илая. Не знаю, что она вынюхивала здесь сегодня и зачем показывала вам со стариком снимок какой-то официантки. Но больше всего мне непонятно, зачем ты решила излить ей душу. Какое ей дело до твоей личной жизни и до наших чувств?

— Энди, пожалуйста, не злись на меня! — Пенни умоляюще заглядывала ему в глаза.

— Я не на тебя злюсь! — Он сделал глубокий вдох — видимо, пытался успокоиться, взять себя в руки. — Просто интересно, с какой стати инспектор Кемпбелл расспрашивала тебя обо мне! Наши отношения — не ее собачье дело. Когда я снова ее увижу, я так ей и скажу!

— Нет-нет, не надо! Все было не так. Поверь, она ничего не спрашивала о тебе. Я сама… попробовала объясниться. Я не хотела, чтобы она неправильно все поняла. Сначала она отказалась меня выслушать, но я настояла. Я подчеркнула, что мы с тобой только друзья, близкие друзья… — Пенни поникла. — Оказывается, это я все неправильно понимала… Какая же я дура! Поверь мне, Энди, я очень рада, что у вас с Карен все проясняется. И все же… Помнишь, я всегда говорила тебе, что между нами ничего не может быть. Карен много работала, ее часто не бывало дома, но это не спасло ваш брак. У меня тоже есть работа — конюшня. Я провожу там каждый день, с утра до вечера. Подумай, что у нас будет за семья? Если мы поженимся, ты, что называется, попадешь из огня да в полымя. Муж Линдси все время отпускает колкости по поводу того, что его жена постоянно возится с лошадьми, а сам часто уезжает по делам. Во всяком случае, говорит, что по делам. Линдси подозревает, что у него в Лондоне есть любовница. Правда, мне она ничего не говорит, но мне так кажется. А еще Линдси все время пытается установить, где муж держит деньги, — просто так, на всякий случай. Некоторым кажется, будто она очень меркантильна, а она вовсе не такая. Она добрая и хорошая… Просто ее Марк держит всю наличность при себе, у Линдси нет ни гроша своего, а ему она совсем не доверяет. Если она решит развестись с Марком, она его просто так не отпустит! Я о Линдси вспомнила, когда советовала тебе серьезнее отнестись к разводу с Карен. Когда дело доходит до развода, бывшие супруги стараются обобрать друг друга до нитки!

— У меня никаких тайных капиталов нет, — надменно возразил Феррис. — Вот почему мне все равно. Ну а Харпер… Не удивлюсь, если он прячет деньги в офшорах. Если Линдси с ним разведется, она постарается вывести его на чистую воду. Но я не его бухгалтер, поэтому мне на них наплевать. Напрасно ты, Пенни, так переживаешь за других.

— Я не за других… Сейчас я как раз говорю о нас с тобой. Ты работаешь дома. Я уезжаю рано утром и не возвращаюсь до вечера, в том числе и в выходные. У нас будет то же самое, как было у вас с Карен.

— Нет-нет! — живо возразил Феррис. — У нас с Карен имелись и другие поводы для разногласий. Я тебе больше скажу: у нас с ней не было ничего общего. Не так, как с тобой. Я по-прежнему буду приезжать на конюшню и помогать тебе. Я прекрасно понимаю, что тебе приходится проводить там почти все время. Хотя, между нами говоря, мы вполне могли бы нанять конюха на полный рабочий день…

— Вот видишь? Ты уже придумываешь, как бы решить проблему. Чтобы я проводила больше времени с тобой, в другом месте, и занималась чем-то другим, помимо ухода за лошадьми!

Феррис снова начал раздражаться:

— Можно узнать, а чем ты собираешься заниматься всю оставшуюся жизнь, кроме ухода за лошадьми? К чему ты стремишься, чего добиваешься? Неужели предел твоих мечтаний — полуразвалившаяся хибара, которую ты снимаешь у Илая?

Пенни вспыхнула:

— Я рада, что у меня есть жилье. Мне нравится, что я живу недалеко от конюшни! Уход за животными — не просто работа, не просто обязанность! Мне хочется все время быть там, с ними. И не относись к моей работе так пренебрежительно. Да, я хочу всю жизнь посвятить уходу за лошадьми. Мне нравится моя работа! Так я и сказала инспектору Кемпбелл.

— Как можно всю жизнь грести навоз! — не выдержал Эндрю. — А раз уж тебе так не терпится раскрыть душу перед этой Кемпбелл… Тебе никогда не приходило в голову, что ты могла бы быть пооткровеннее не с ней, а со мной? Только не говори, будто ты понятия не имела о моих чувствах. Такое невозможно не заметить.

Повисла неловкая пауза. Эндрю понурил голову и разглядывал свои руки.

— Энди, я не могу объяснить… Извини! — воскликнула Пенни. — Хотела бы, но не могу. Я не собиралась вселять в тебя ложные надежды. И потом… мне очень дороги наши теперешние отношения. Твоя дружба очень много для меня значит. Мы друзья, по крайней мере, до сих пор были друзьями, и мне не хочется рисковать, меняя дружбу на что-то другое… В Лондоне у меня был гражданский муж… Мы с ним расстались, как вы с Карен. Почему ты так стремишься, едва расставшись, тут же с головой кинуться в новые отношения? Про себя я знаю, что пока не способна на семейную жизнь. Вот почему сейчас… и в обозримом будущем… я готова отдавать лошадям всю свою жизнь. Я счастлива, Энди, и боюсь лишиться этого счастья!

— А лишиться меня ты не боишься? — Он пытливо заглянул ей в глаза.

— Энди, я не хочу тебя терять, — жалким голосом произнесла она. — Наверное, я к тебе несправедлива. Но я не могу выйти за тебя замуж.

— Значит, больше и говорить не о чем, — с трудом проговорил он. — Хочешь еще выпить?

Над их столиком нависла тень, и они оба подняли головы. К ним подошла густо накрашенная незнакомая женщина, в джинсах в обтяжку и майке с люрексом. Подведенные глаза алчно смотрели на Пенни.