Смерть от воды
Шрифт:
— Майлин, — пробормотала она.
«Я позабочусь о тебе, Лисс».
Потом она позвонила парню сестры, Вильяму. На какую-то секунду уверенная, что все было как прежде и сестра вернулась.
Но она не вернулась.
— Ее нет дома уже без малого двое суток.
— Чем все заняты? — заныла Лисс. — А полиция?
— Ее разыскивают. Они заходили пару раз. И я был в уголовном розыске. Они всё спрашивают, ссорились ли мы и все в этом духе. А еще была ли она в депрессии, были ли у нее мыли о самоубийстве.
— Майлин думала о самоубийстве?!
— Никто из нас так не считает.
— Но кто-то же должен сделать что-нибудь!
— У них, похоже, пока нет никаких зацепок.
Лисс стояла и смотрела вниз на Хаарлеммердайк. Кафетерий на противоположной стороне вывесил на дверь часы к Рождеству.
— Кто-то должен сделать что-нибудь, — повторила она. Сказала это вслух. Стояла без движения. Тут же вспомнила про номер телефона.
Она наткнулась на автоответчик, женский голос говорил по-голландски, потом по-английски: «Это номер Юдит ван Равенс, оставьте сообщение…»
Она приняла душ. Оделась. Накрасилась. Все, что обычно делала. Сбежала по лестнице вниз и выскочила из дома, прошла наискось по улице до кафе. Хозяин спустился с вершины шаткой стремянки. На вид ему было лет пятьдесят, и его розовую макушку обрамляла кайма седых кудрей. Стремянка стояла на столе, и какая-то бесцветная блондинка в черном придерживала ее для него, пока он крепил золотые и серебряные шары под потолком. Из бара доносилась музыка. «It’s gonna be a cold, cold Christmas». [3]
3
«Рождество будет холодным, очень холодным» (англ.).
Она заказала двойной эспрессо и уселась у окна. Когда кофе закончился, она решилась. Позвонить Зако. Встретиться с ним еще раз. Спросить его прямо, знал ли он, что Майлин пропала. Она хотела проверить по его глазам, соврет ли он.
Она набрала номер. Прошло четыре-пять гудков. Ответил глубокий мужской голос.
— Зако дома?
— Кто его спрашивает? — в ответ спросил ее голос.
Она немного замешкалась и сказала:
— Подруга.
— Подруга? Что вам от него нужно?
— Я просто хотела поговорить с Зако, — вырвалось у нее. — Он дома?
— Зако мертв.
Она чуть не выронила мобильный:
— Не шутите со мной. Кто вы, черт возьми, такой?
— Сотрудник криминальной полиции Воутерс. Вы можете ответить на мой вопрос?
Она не помнила, о чем он спрашивал. На Хаарлеммердайк зажглись гирлянды. Шестиконечная звезда с красным сердечком внутри. Мимо проехал велосипедист. Мужчина с ребенком на сиденье спереди.
Снова голос в телефоне:
— Когда в последний раз вы видели Зако?
Она услышала свой ответ со стороны, откуда-то издалека.
— Несколько дней назад. Неделю, может быть.
Ей задали еще несколько вопросов. О том, в каких отношениях она с ним была. Какие наркотические средства он употреблял. Употребляли ли они их вместе. Она должна была сообщить полное имя и адрес. Ответить, чем занимается в Амстердаме.
— Вы не откажетесь, если мы попросим вас прийти и поговорить?
— Конечно, — пробормотала она. — Я приду.
Потом она сидела и смотрела на телефон. Что-то покалывало вокруг рта. Потом перешло на щеки.
В кафетерии повесили все шары и украсили их зелеными венками. Хозяин неуклюже спустился с расшатанной лестницы и улыбнулся ей:
— Ну вот, теперь Рождество может смело приходить.
Из бара доносился голос Леннона: «War is over, if you want it». [4] Она почувствовала,
что из одной ноздри течет. Достала носовой платок. Когда она на него взглянула, он был весь в крови. Она снова прижала его к носу, помчалась к туалету.4
«Война окончена, стоит только захотеть» (англ.).
— Все в порядке? — спросил хозяин.
Она заперлась. Подержала платок под ледяной водой, прижала его к носу. Тонкая струйка крови стекала по подбородку на белый фаянс.
Вернувшись за столик, она позвонила Рикке. Рикке сняла трубку, но не могла вымолвить ни слова.
— Это ведь неправда? — ныла Лисс. — Пожалуйста, скажи, что это неправда.
Рикке повесила трубку.
Через несколько минут она позвонила снова.
— Они нашли его утром… два его родственника… на диване… захлебнулся в собственной рвоте. — Она снова прервала разговор.
Лисс положила купюру под кофейную чашку и потащилась на улицу.
Картинка снова всплыла, когда она брела по улицам в Йордаане: исчезнуть в глубине леса, в болоте, среди сосен, в месте, которое знала только она и даже Майлин не знала. Сколько она себя помнила, она думала о нем как о последнем месте,и поэтому она обычно успокаивалась от мыслей о нем. Но ничто не могло ее успокоить сейчас.
У Хаарлеммерплейн она остановила такси. Плюхнулась на заднее сиденье. Шофер был выбрит налысо, одет в серый костюм, и от него пахло тем же лосьоном после бритья, каким иногда пользовался Зако. Она взялась за дверь, чтобы выйти из машины.
— Куда направляется юная леди?
Она вжалась в кресло. Думала, уже сказала, куда ей нужно.
— В Схипол, — пробормотала она и запахнула тонкую кожаную куртку.
Шофер отвернулся и подмигнул ей в зеркало.
— Путешествуем налегке, — прокомментировал он и предложил ей сигарету.
Когда я пишу, я вспоминаю все, что собирался тебе сказать, дорогая Лисс, если бы ты дала мне рассказать. Обо всем, что случилось той весной.Апрель — самый ужасный месяц. И как я пережил лето, как оказался на Крите осенью, под другим солнцем, но все с тем же черным светом внутри. Среди людей, которые жрали, пили и спаривались. Они ругались, и блевали, и не смотрели за детьми. Там я познакомился с Йо. По вечерам я сидел и читал на террасе перед рестораном, снова и снова перечитывая при свечах одну поэму. Она повествует о последних временах, как мне кажется, во всяком случае, о моих последних днях; странствия по иссохшему миру, без воды, без смысла, в слепоте, пустоте и смерти.«Что ты читаешь?» — спросил Йо, когда подошел ко мне. Он был подозрителен, как наверняка по отношению ко всем; больше других ему была нужна опора. Я рассказал о поэме, повторил ту часть, которая называлась «Смерть от воды», нарисовал ему образ мертвого финикийца на дне моря.
Йо было двенадцать лет, и он был предоставлен самому себе. Он знал, каково мне.
Часть II
1
Воскресенье, 14 декабря
Когда самолет пошел на посадку и капитан предупредил, что они приближаются к аэропорту города Осло, Лисс проснулась в хаосе мыслей. Две из них повисли в воздухе: «Майлин пропала. Я должна найти Майлин».