Смерть от воды
Шрифт:
— Зако.
— Вы его знаете?
Лисс пожала плечами:
— Зачем?
Юдит ван Равенс провела руками по щекам:
— Я… знала Зако много лет назад. Мы друзья.
Лисс собралась прервать ее, но удержалась. У Зако нет друзей-женщин, могла бы она сказать, но тут же представила себе его на диване в луже блевотины. Услышала голос полицейского по фамилии Воутерс, того, кто ждал, что она явится и расскажет, что случилось той ночью.
— Иногда мы созваниваемся, — продолжала Юдит ван Равенс, — и, когда я приезжаю в Амстердам, мы порой встречаемся.
Она была стройной, ростом чуть ниже среднего,
— И этого ваш муж не должен знать, — прокомментировала она с легким презрением.
— Вообще-то, когда мы с Зако встречаемся, ничего не происходит, — торжественно заверила Юдит ван Равенс. — Не так много, — поправилась она, — но мужу необязательно знать все, чем я занимаюсь. Он из ревнивых.
— А как насчет фотографии?
Юдит ван Равенс опять провела по щекам, продолжив движение по гладким волосам.
— Зако позвонил несколько недель назад. Попросил об услуге. Он хотел удивить какого-то знакомого, ради шутки. Наверное, вас?
— Продолжайте.
— Мне надо было незаметно сделать несколько фотографий одной женщины. Мне дали имя и адрес офиса. Я ждала снаружи в машине, пока она не появилась. Потом пошла за ней до трамвайной остановки. Она была с мужчиной… Это была шутка!
— Когда это было?
Юдит ван Равенс, кажется, задумалась:
— Три недели назад, наверное. В конце прошлого месяца. Мы потом уехали в Хьюстон через неделю.
Три недели назад совпадало с датой, которую Лисс записала в квартире у Зако.
— А как долго вы были в Штатах?
— Вернулись в пятницу вечером. Я до сих пор еще не могу привыкнуть к другому времени. — Юдит ван Равенс закрыла глаза. — Я была должна ему одну услугу. Исчезновение этой женщины, вашей сестры, никак не может быть связано с фотографиями. Мы с Зако вместе учились в киношколе. Он очень непростой, придумывает странные дела, но не может быть замешан в похищении.
— Зако мертв.
Женщина у окна застыла. Остатки краски исчезли с ее и без того бледного лица.
— Несчастный случай, — продолжила Лисс. В этих словах было какое-то утешение. В это она могла и сама поверить от частого повторения.
— Как?..
Лисс села на стул у журнального столика:
— Передоз. Намешал разного. Он заснул, его вырвало, и сам же в этом захлебнулся.
Юдит ван Равенс плюхнулась на диван:
— Это невозможно! Зако этим не занимается. У него все под контролем.
Лисс не ответила. Какое-то время они обе сидели молча. В другой комнате зазвонил мобильный. Юдит ван Равенс не реагировала. Сидела, наклонившись вперед, скрестив ноги, и смотрела в стол. И вдруг сказала:
— Нам надо пойти в полицию. Для меня это будет ад, но мы должны.
— Зачем?
Она не поднимала взгляда.
— С этими фотографиями все не случайно. Если Зако влез в какие-то дела и кто-то инсценировал несчастный случай…
Лисс прервала ее:
— Я уверена, вы правы… все было просто шуткой.
Юдит ван Равенс покосилась на нее:
— Правда?
Лисс решительно кивнула:
— Поговорив с вами, я в этом убеждаюсь.
— У вас… были отношения?
Лисс сделала вид, что не слышала вопроса.
— Все так и есть. Зако хотел удивить меня. Ничего дурного он не замышлял. И это совпадение,
что сестра пропала сразу после того, как вы ее сфотографировали.Мгновенное облегчение: что бы ни случилось с Майлин, это не из-за нее, не из-за Лисс. Но через несколько секунд снова закралось сомнение.
— А фотографии все еще у вас?
Юдит ван Равенс встала, ушла в соседнюю комнату, вернулась с телефоном.
— Я их не удалила, — сказала она и показала Лисс ММС. — Забыла уже про все это.
В эту секунду в другой комнате закричал младенец.
— Вы считаете, не надо мне идти в полицию?
Лисс помедлила несколько секунд, а потом ответила:
— Насколько я знаю, никто не сомневается, что Зако умер из-за несчастного случая.
2
Ей нужно было пройтись. Она шла в город по Конгсвайен. Снега выпало очень много, а тротуар не расчистили. Ее тонкие полусапожки заиндевели, и она скользила по льду. Зазвонил телефон. Она подумала, что полицейский Воутерс. Рано или поздно они выяснят это, Лисс. Что кто-то был там той ночью. Что это была женщина, лет двадцати пяти, ростом выше среднего, очень худая, с длинными рыжеватыми волосами. Им даже не надо ничего расследовать, чтобы найти ее. Каждый, кто знаком с Зако, укажет на нее… Звонила Рикке. Вскорости от нее пришло сообщение: «Где ты? Надо поговорить».
Почти целый час она добиралась до площади Харальда Хардроде. Забежала в киоск, купила пачку «Мальборо» и бутылку воды, закурила, как только вышла на улицу. Дальше на Швейгорсгате была квартира, которую она снимала с компанией перед отъездом. Наверняка ее еще снимают. Теперь туда въехали другие. Катрин все еще время от времени посылала сообщения, она даже навещала ее пару раз в Амстердаме. Пожалуй, она самая близкая подруга Лисс.
Она достала телефон, чтобы ей позвонить. Катрин жила в студенческой общаге. Она тоже перестала бросать камни и бутылки в заграждения из полицейских, экипированных шлемами и щитами. Два года назад она пошла учиться на политолога в университет и утверждала, что придумала способ сопротивления получше. Для Лисс было недостаточно переехать в другой конец города. Надо было сбежать еще дальше.
Трубку не брали, и она сунула мобильный обратно в сумку, зашагала по Грёнландслайре к церкви. Там она остановилась. Обернулась и посмотрела на бетонного монстра, в котором размещалась полиция Осло. С задней стороны было отделение с камерами, где она провела очень много часов. Нет ничего неприятнее звука захлопывающейся за тобой двери. Быть запертой. Не знать на сколько… Справа от полиции была аллея, ведущая к тюрьме. Какой срок дают за убийство? По неосторожности, если ей поверят. Ее экстрадируют в Нидерланды. Интересно, судьи там более суровые? Пять лет? Десять или пятнадцать? Может, больше сорока, потому что она опять сбежала… Быть взаперти. Не на несколько часов или ночь, а на месяцы и годы. Этого она боялась больше всего. Когда не можешь выйти, если поймешь, что надо. Безвольно топать по крошечной закрытой камере. Рвать решетку, царапать стены. Ждать шагов в коридоре, звона ключей. Отведенное время для прогулки. Знать, что так оно все и будет до старости. «Тут речь не о тебе, Лисс», — попыталась думать она. Единственное, что важно, — чтобы нашлась Майлин. Все остальное не имеет значения.