Смерть под Рождество

— Мы здесь из-за этого происшествия, Бобби. Ведь ничего не делается. Прибыли полицейские из Лондона. Чем они занимаются? Ходят и все выспрашивают. Никто до сих пор не арестован. Ни намека на то, что они собираются кого-то арестовать. Я боюсь оставить свою дочь одну. Она напугана. Моя жена перестала спать по ночам. Это очень плохо, Бобби. Так дело не пойдет.

— Вы абсолютно правы, я с вами согласен. — Гриссом поднял руку в знак солидарности. — Нам не повезло. Но полиция работает.

— Вот именно, это мы как раз и хотим знать, — продолжил Кингстон. — Джакоб говорит, что прошлым вечером был у Бейлора и тот ничего толкового об убийстве сказать не мог — только, что «полиция работает». Черт побери, Бобби, что делать человеку с семьей? Уже прошла неделя, а они даже не могут сказать, был это кто-то чужой или наш. Я уже дошел до такого состояния, что приказал жене и дочери не открывать двери. Нам нужна ясность.

Толпа заметно заволновалась. Гриссом оглядел присутствующих.

— Я не стану спорить с вами. Но почему бы вам не пойти в полицию и не сказать все это им?

— Вы не поняли сути! — Кингстон сделал шаг вперед. — Полиция нам ничего не скажет. Но, возможно, они что-то говорили вам. Расскажите.

Кто-то подергал его за рукав. Гриссом увидел Хоссета. Гриссом знал в Фезербридже не так уж много людей, но Бена Хоссета он знал лучше остальных. В конце концов это был культурный человек, имеющий дело с книгами.

— Ну что… — начал Гриссом, — они нас постоянно информируют…

— Так что они вам сказали?

— То, что могут, то и говорят: что расследование продолжается, что они изучают улики. Пока ничего определенного нет. Но работает Скотланд-Ярд, значит, можно надеяться, что все будет в порядке.

— Скотланд-Ярд, — выкрикнула какая-то пожилая женщина. — То-то они хорошо поработали здесь раньше.

— Да, Бобби, — попросил Джакоб Баркер, — мы бы хотели знать что-то более определенное.

— Но я пока не в курсе…

Бен Хоссет отстранил Гриссома и вышел вперед.

— Бобби может нам рассказать только то, что мы уже и так знаем. — В голосе Хоссета слышались такие нотки, от которых у Гриссома внизу живота пошел тревожный холодок. — Полицейские тоже ничего нам не расскажут, а местные газетчики с ними в сговоре. Послушайте, друзья. Лиза была одной из нас. Потеряли ее мы — не полиция, не газета.

Джакоб Баркер, стоящий рядом с Гриссомом, возбужденно добавил:

— Она нам была, как дочка. Она была наша.

— Она была наша, — повторил Хоссет. — А когда у тебя берут твое, то не надо сидеть и ждать, когда другие выполнят работу за тебя. Надо действовать самому. Возможно, полиция и делает все, что может. Возможно. Может быть, Бобби тоже старается изо всех сил. Я знаю этого парня — если он говорит, значит, так и есть. Я ему верю. Но что-то во всем этом расследовании идет не так. И я считаю, что нам следует вмешаться.

Он сделал паузу. Гриссома замутило от предчувствия чего-то недоброго.

— Разрешите мне сказать вам кое-что, джентльмены, — продолжил Хоссет. — Я каждый день читаю центральные газеты. Там ни слова об убийстве Лизы. Девушка, присматривавшая за ребенком Гейл Грейсон, найдена задушенной шарфом, а в газетах ни слова. Как это следует понимать? Мы еще не забыли Тома, не так ли? Так вспомним же, что здесь творилось. Да ведь тут был целый лагерь журналистов, телевизионные группы, даже эта чертова Си-эн-эн! А теперь, спустя три года, — ничего. Тут что-то не так. Значит, что-то скрывают.

Страсти в толпе накалились. Некоторые даже затопали ногами. Гриссома зазнобило, он вспотел.

— И я вот что вам скажу, — выкрикнул Джакоб Баркер. Мясистое лицо его стало багровым. — Надо подумать о маленькой девочке. Она ни в чем не виновата.

Толпа громко выразила согласие.

— Подождите! — выкрикнул Гриссом. — Подождите!

Но призыв его потонул в шуме. Хоссет возвысил голос.

— Мы должны действовать организованно. Для начала надо позвонить в центральные газеты и попросить прислать сюда их чертовых репортеров, пусть выяснят, что же здесь происходит. Мы должны потребовать от полиции действий.

В воздух взметнулись сжатые кулаки. Гриссом облокотился спиной о витрину магазина и в страхе подумал: «Дерьмо. Полное дерьмо».

Кэти Пру была напутана. Она смотрела на конструкцию из стульев и покрывал, которую соорудила днем. Это был домик для динозавра Спейс Люси. Здесь он мог спрятаться и читать свои книжки. Она там сделала для Спейс Люси и кроватку из полотенец и подушечки с кресла, что стоит в кабинете у мамы. Спейс Люси лег спать, а Кэти Пру заботливо укутала его шею полотенцем, чтобы он не замерз, ведь на полу холодно.

Она смотрела сейчас на отброшенное в сторону полотенце и пустую подушку. Наступило время и ей самой ложиться спать, и она пришла взять Спейс Люси к себе в постель. Ему там будет удобно и хорошо. А ночник «Микки Маус» будет его освещать своим слабым светом. Она все время спала со Спейс Люси. Кэти Пру нравилось смотреть на его морду при желтом свете ночника, пока яркие точки его глаз не начинали плясать перед глазами, и она засыпала. Девочка засыпала, зная, что, когда придет утро, он будет рядом и мама будет рядом, и поцелует ее, и скажет: «С добрым утром», — и крепко-крепко обнимет.

Она слышала, как мама стирает белье в маленькой комнате рядом с кухней. Кэти Пру стащила с крыши домика небольшое покрывало, обернула его вокруг талии и побежала к ней.

Мама загружала белье в машину, встряхивая каждый раз, прежде чем бросить в большую темную дыру. Кэти Пру подтянула потуже покрывало.

— Мама, ты что, решила постирать Спейс Люси?

— Нет, родненькая. А он что, грязный?

— Ты взяла его?

Мама держала любимую ночную рубашечку Кэти Пру, мягкую, белую, ту, что с розовыми цветочками, потом встряхнула ее и бросила в дыру.

— Нет, детка.

Глаза Кэти Пру наполнились слезами, в груди заболело.

— Я не могу его найти.

Мама наклонилась над ней.

— Ну что ты, миленькая! Я знаю, сегодня был суматошный день. И вчерашний тоже. Но плакать совсем не обязательно. Спейс Люси где-то здесь. Надо только его поискать. Вот и все. Подожди, пока я кончу с бельем, и мы поищем вместе. Хорошо?

Кэти Пру кивнула.

— А если мы почему-то не найдем его, не печалься. Он сам вернется. Мы же теряли Спейс Люси и раньше, и он всегда находился. Поспи сегодня со своим кроликом.

Кэти Пру заплакала. Они не найдут Спейс Люси. Потому что Спейс Люси не потерялся.

Глава двадцать четвертая

Хелен вся извертелась. Было очень холодно. Она елозила ногами под молочно-белым пуховым одеялом, пытаясь найти теплое место, и наконец прижалась животом к спине Тимбрука, просунув свои ноги под его. Он что-то проворчал во сне, но не шелохнулся. Вконец разозленная, Хелен сорвала с него одеяло, взяла стакан с водой, стоящий на деревянном ящике рядом с постелью, и выплеснула на Кристиана.