Смерть под занавес

– Зачем мне на кого-то смотреть в театре?
– Илья Переверзенцев, по-видимому, иногда мог высказывать весьма разумные мысли.

– Ну так, из любопытства.

Племянник критика взглянул на Катю с проблесками интереса.

– Не понял - какого любопытства, я что, частный детектив?

"Мальчик неглуп, - отметила Катя.
– Что мне делать-то?"

– Ну, мало ли, просто так.

– Я не очень понимаю, вы журналистка?

– Да, но в данном случае меня интересует твой сосед, он из ЮНЕСКО. Правда, может быть, это и не он, - фантазировала Катя, понимая, что очень скоро с успехом сможет играть в комедиях придурков и психов, - поэтому я и хочу у тебя выяснить, как он выглядел.

– Да я и не заметил, по-моему, он спал, во всяком случае, сидел тихо, ничем не шуршал и по коленкам не елозил.

– А сумку его ты не заметил?

– Она сбоку стояла, баул целый, я еще споткнулся о него. В такой сумке можно запросто бомбу пронести, я недавно в одном фильме видел, как похожий тип взорвал всех в кинотеатре. Вот здорово!

– Не сомневаюсь, - откликнулась Катя.
– Больше ничего не помнишь?

– Нет, спал он, это точно. Я случайно его задел, а глаза у него были прикрыты, он даже и не заметил моего толчка. А вообще, вам лучше обратиться в Интерпол, там живо найдут вашего беглеца из ЮНЕСКО. Найдут и доставят по адресу.

– Я тоже так думаю, - согласилась Катя.

– А вообще, скучища на этом спектакле, я сам поспал немного под конец, проснулся от хлопанья стульев, зрители уже шли к выходу. Их еще такая мымра торопила.

– Какая мымра?
– встрепенулась Катя.

– Ну, такая, - Илья сделал жест рукой, обо-значающий длинный нос, и поджал губы.

– Лина Юрьевна, - догадалась она, - рыжая в синих туфлях?

– Да вроде она, жутко облезлая такая, а на ноги ее я не засматривался.

Илья Переверзенцев помахал Кате рукой и рванул вперед, набирая скорость.

Катя чуть не сбила с ног Лину Юрьевну.

– Постойте, - крикнула Катя.

– Что случилось?

– Вы... ну... вы выпроводили всех из зала, когда закончился спектакль "Сон Шекспира в летнюю ночь" в тот вечер, когда убили человека в партере?

– Что значит "выпроводила"? Я просто немного поторопила тех, кто задержался, вот и все.

– А почему?

– Потому что нужно было, чтобы в зале никого не осталось, вот-вот должна была приехать Элла Александровна, а то, знаете, как бывает, видят режиссера, начинают приставать к нему, расспрашивать о творческих планах. А Элла Александровна была после вручения премии, усталая. Она хотела провести вечер со своими актерами, отметить это событие без посторонних. Она сама об этом попросила... Все уже вышли, по-моему. Я стояла в дверях, и тут свет погас.

Катя влетела в кабинет Гурдиной без стука.

– Элла Александровна, вы просили Лину Юрьевну поскорее выпроводить зрителей из зала после спектакля "Сон Шекспира в летнюю ночь" в тот злополучный вечер?

– Я вообще не помню такого, никто ведь не знал, что я приеду пораньше, это был для актеров сюрприз. Я попросту удрала с торжественной части... Тем более я не могла никого просить, чтобы всех выпроводили, что за чушь? Элла Александровна затянулась сигаретой и снова вернулась к чтению какой-то бумаги.
– Извини, у тебя все? Мне тут прислали проект нового постановления о муниципальных театрах, я изучаю...

– Да, все.

Лину Юрьевну Катя перехватила в холле.

– Элла Александровна утверждает, что она вас ни о чем подобном не просила.

– Вы принимаете меня за сумасшедшую?
– вспыхнула Лина Юрьевна.

Наступило молчание. Лина Юрьевна наморщила лоб.

– Кажется, мне об этом кто-то сказал, - не-уверенно протянула она.

– Кто?

– Кто-то из актеров, я точно не помню.

– Постарайтесь вспомнить, это очень важно...

– Да, - Лина Юрьевна удивленно посмотрела на Катю, - вспомнила. Я слышала, как мне кто-то сказал: "Звонила Элла Александровна и просила передать, чтобы немного пораньше очистили зал от зрителей, сегодня она очень устала и ни с кем не хочет встречаться". Что-то в этом роде, если я не напутала, но, по-моему, все было именно так...

– Ну а кто сказал? Вы видели этого человека?

– Нет, - почти крикнула Лина Юрьевна, - это было в антракте. У нас недалеко от сцены есть закуток, где актеры могут отдохнуть, так вот оттуда и раздался голос, а лица я не видела... Я бегала, принимала поздравления по случаю премии, закупала продукты...

"Как все было хорошо и тщательно продумано, не подкопаешься... Замотанная Лина Юрьевна, конечно, ей даже в голову не придет в такой беготне заглядывать и интересоваться, кто там чревовещает", - размышляла Катя.

– А голос был мужской или женский?

– Не помню, - Лина Юрьевна решительно покачала головой, - не помню. Впрочем, кажется, женский...

Теперь картина постепенно прояснялась. Убийца сам попросил расчистить себе место действия. Партер для убийцы.

Глава 10

– Нет, ты представляешь, - кипятилась Катя, - сидеть рядом с будущей жертвой и ничего не заметить! Ни-че-го, - раздельно, по слогам, произнесла она.

– Ну что делать, - успокаивал ее Алексей, - племянник Переверзенцева же не знал, что окажется невольно причастным к такому захватывающему событию, как убийство. Если бы знал, то как следует экипировался бы: и блокнот бы взял, и потайной микрофон, и непре-менно бы расспросил, откуда тот человек и кого ждет...

– Конечно, это все смешно, но мне, поверь, не до смеха, хоть плачь.

Алексей сидел на террасе Катиного дома и, вытянув ноги, подставлял лицо легкому ветерку, скользившему по цветам и зарослям дикого винограда. Квадратный стол и стулья, стоявшие в глубине террасы, были недавно выкрашены Василием Леонтьевичем в ярко-голубой цвет, и от этого терраса приобрела вид уголка Средиземноморья. Это впечатление усиливали большие глиняные горшки, в которых росли лаванда и маленькие симпатичные деревца с темно-розовыми цветами, носившие поэтическое название бугенвиллеи.

– Никуда и ездить не надо, сиди тут и отдыхай, деньги экономь, Алексей лениво приоткрыл один глаз.

– Может, тебя здесь прописать?
– отозвалась Катя.

– Неплохо бы.

– Слушай, а вдруг его вообще нет?

– Кого - его?

– Убийцы, - вздохнула Катя.

– Конечно, человек убил сам себя, повесил на шею шарфик...

– Убийца еще бы бинокль театральный в руку своей жертве вложил или монокль.

– Бывает и такое, ну, не буквально, а так, разного рода чудачеств хватает. Это чаще всего почерк незрелого убийцы, для которого убийство в новинку. И он как бы усиливает его ненатуральность, чтобы самому не поверить до конца в случившееся.

– Итак, у нас...
– Катя откинулась на стуле, - семь актеров, режиссер и ее помощница, итого - девять подозреваемых. И корни этого запутанного клубка уходят в прошлое, а прошлое никто не хочет раскрывать. Но, кажется, я стала их чувствовать, я не могу объяснить, как это происходит, но для меня они становятся более понятными!

– Значит, ты стоишь на верном пути. Помнишь, я тебе говорил вначале, что поединок с убийцей, как танго: вы то льнете друг к другу в полутьме, то расходитесь в разные стороны. Тебе надо вывести его на свет, а он сопротивляется, ускользает, и ты опять подходишь к нему близко-близко, увлекаешь за собой.