Смерть под занавес

Пока кофемолка задорно жужжала, Катя окидывала взглядом кухню. "Интересно, когда я доберусь до ремонта, потолки уже серые, белить надо, линолеум тоже неплохо бы положить новый". Не- ожиданно она увидела под столом какую-то бумажку. Она нагнулась и подняла ее. Господи, это же листок, где написано: "Ремонт. Выяснить ВСЕ". А воз и ныне там. В конторы не звонила, с халтурщиками тоже не контактировала, время, время, время...

Вдруг Катя замерла. Она вспомнила слова Жени Сандулы о том, что спектакль в тот вечер начался раньше. Но почему? Было ли это тоже "технической накладкой", как и поломка занавеса? Но поломка занавеса входила в планы убийцы, значит, и спектакль, начавшийся раньше, тоже логично ложился в тщательно просчитанные действия?

Хорошо бы узнать хоть какие-нибудь подробности об этом. Но здесь уже прямо в лоб такой вопрос не задашь, иначе можно спугнуть убийцу, надо обойтись наводящими вопросами...

Первым Катя встретила в театре Артура. Ей стало неловко. После того свидания Артур не подавал признаков жизни, а навязываться Катя не хотела.

– Я по делу, - кратко бросила она.

– Да, - Артур смотрел куда-то в сторону.

Неожиданно для себя Катя выпалила со злостью:

– Второй акт спектакля начался раньше?

– Не знаю, кажется, нет. А что?

– Спасибо, - Катя повернулась к нему спиной, надеясь, что тот ее окликнет. Но этого не произошло. Настроение у нее упало.

Рита сидела в комнате и читала бессменную "Трое в лодке...".

– А... проходите.

– Рита, вы не заметили, после антракта второй акт спектакля "Сон Шекспира в летнюю ночь" начался как обычно - вовремя?

Рита задумалась:

– Не могу вспомнить. Я торопилась, боялась опоздать. У меня вообще-то роль вначале, но иногда я подменяю Лилию Георгиевну. Один раз ей во время спектакля стало плохо и... С тех пор я стараюсь подстраховать ее. У нее слабое здоровье, ну.. после той трагедии, вы, наверное, в курсе?

– Да.

– Я все-таки немного опоздала... Да, дей-ствительно, - она посмотрела на Катю с удивлением, - мне показалось, что должны были по тексту идти другие слова. Но я не смотрела на часы, поэтому подумала, что опоздала не на пять, а на десять минут.

– А кто начинал второй акт?

– В первой сцене много действующих лиц, заняты Артур, Женя, Рудик, Лилия Георгиевна. Они и начинают второй акт. Нет, Женя чуть позже вступает в действие. Это что-то важное?

– Да нет. Вы так и стояли за кулисами весь второй акт?

– Да. Один раз только отлучалась, в туалет. И чуть не сбила Переверзенцева. Это было почти перед самым концом спектакля.

– Как? Он был в театре в тот вечер?

– Ну да, это был он, я не могла ошибиться. Я бежала и налетела на него. Правда, в коридоре была полутьма, но я его хорошо знаю и поэтому ошибиться не могла.

"Вот тебе и на! Значит, врет уважаемый теат-ральный критик, врет как сивый мерин. Был в театре, а утверждает, что просидел весь вечер на церемонии вручения "Божественной Мельпомены". Значит, у него веские причины скрывать свой визит в "Саломею".

– Спасибо, Рита, - устало сказала Катя, - вы мне очень помогли.

Лилия Георгиевна была немногословна.

– Я ничего не заметила, спектакль начался как обычно. По-моему, подчеркнула она.
– Правда, может, я ошибаюсь. Извините, у меня начинается сильная мигрень.

– До свидания, - Катя тихо закрыла за собой дверь и чуть не прищемила юбку. Мысли ее находились очень и очень далеко.

Увидев ее, Рудик даже не повернул головы.

– Я занят. Можно попозже?

– Я ненадолго. У меня один вопрос. Спектакль "Сон Шекспира в летнюю ночь" 25 мая. Второй акт, - уточнила Катя, - начался вовремя?

Рудик повернулся к ней. Его сильно загримированное лицо напоминало сейчас маску клоуна: белое лицо и яркие губы, глаза, обведенные черной подводкой.

– Конечно.

– А вот Женя Сандула и Рита утверждают, что нет, не вовремя, и что какой-то кусок текста выпал, потому-то спектакль и закончился раньше.

– Я этого не заметил.

– Точно?

– Да. Хотя, может... Вообще-то нет, не помню.

– Если вспомните, то сообщите, пожалуйста, мне.

– Хорошо.

"Веселенькая получается картинка! Артур ничего не помнит. Лилия Георгиевна тоже. Женя и Рита подтверждают отступления от текста. Рудик отрицает все, хотя в конце заколебался... А может, кто-то из них покрывает другого? Например, Лилия Георгиевна - Артура или Рудика. Логично, размышляла Катя, стоя посередине театрального холла.
– Да еще Переверзенцев, который наврал, что его не было в театре. Зачем он приезжал туда? А если его приезд никак не связан с по-следующим убийством, то почему он скрыл его?"

Из таксофона около метро Катя позвонила Алексею.

– Слушай, теперь в список подозреваемых мы должны включить и Переверзенцева. Объясню позже.

***

Кафе "Роза Азора" собиралось закрываться на ремонт. Об этом свидетельствовала табличка, висевшая на дверях.

– Сегодня последний день, - сказал Алексей, посмотрев на часы, зайдем напоследок?

– Давай.

– Сюда, здесь еще тент не убрали.

– А зачем он, солнца все равно нет.

– Под тентом уютнее. Заказывай.

Катя вздохнула и взяла в руки меню.

– Салат оливье, пирожные, мясо по-французски...
– пробегая глазами, заказала Катя.
– Кофе "экспрессо" и клюквенное пирожное.

Когда официант ушел, Алексей с любопытством посмотрел на нее:

– Что, и Переверзенцев влип?

– Во всяком случае, он теперь подозреваемый номер один. Он был в театре в тот вечер - раз, побывал в костюмерной - два, стащил бархатный берет - три, значит, мог стащить и голубой шарфик и убить человека в партере.
– И Катя с ликованием откинулась на стуле.

– А зачем?

– Как - зачем?
– растерялась она.

– Ну, какой мотив-то?

– Надо докопаться.

– Пока не установим мотив, все подозрения шиты белыми нитками. Мало ли по каким причинам человек скрыл свой приезд в театр, а если он и украл берет, то из этого не вытекает, что он же прихватил и шарфик. Тем более глупо вешать на него это убийство. Но проверить его стоит.

– Другое важное обстоятельство, которое мне удалось выяснить, - это то, что в начале второго акта были отступления по тексту. То есть это было сделано специально, чтобы спектакль кончился раньше. Понимаешь? Поэтому и время свидания сдвинулось, чем и воспользовался убийца. Все случилось в какие-то считанные секунды.

– А кто виноват в этом?

– Я побеседовала с актерами, занятыми в начале второго акта. Двое из них отрицают этот факт, двое - подтверждают.

– Тоже пока ни о чем не говорит. Кроме того, это грубейшая ошибка. Если это действительно улика номер один и убийца предусмотрительно опустил или сократил свой монолог или реплики, то ты легко можешь его спугнуть. Он запаникует и сделает опрометчивые шаги. Надо осторожнее себя вести.

– Я же хотела как лучше.

– Нужно срочно опровергнуть эту информацию. Пойти в театр и все переиграть.