Смерть за кулисами (в сокращении)

— Бабочек я не искал, — покачал головой Лимен.

Даймонду пришло в голову, что Лимен мог просмотреть и еще что-нибудь важное. В уголовном отделе это свойство прозвали «туннельным зрением».

— Тайтус, в прошлый раз нам пришлось прервать экскурсию за кулисы. Может, теперь покажете мне остальное?

— И вашему коллеге?

— Он подождет здесь.

— Пожалуйста, — Тайтус опустошил свой стакан.

В театре нервы Даймонда вновь подверглись уже знакомому испытанию. Зрительный зал просматривался через несколько открытых дверей. Даймонд отвел глаза.

— Может быть, для начала осмотрим гримерную с привидением, о которой вы говорили?

— Не получится. Сейчас ее занимает Гизелла, — объяснил Тайтус.

— Неужели она не впустит нас?

Они приблизились к служебному входу за кулисы. Тайтус быстро отпер кодовый замок.

— Комбинация одна и та же для всех дверей? — поинтересовался Даймонд.

— Нет, все разные. Новичкам выдают пластиковую карточку с кодами. Но я давным-давно заучил их наизусть. — Тайтус толкнул дверь, оба вошли. В ближайшем к сцене коридоре он указал вперед. — Гримерная номер восемь.

— Сейчас узнаем, у себя ли она. — Даймонд постучал в дверь.

— Входите, не заперто! — послышался голос изнутри.

Даймонд показал Тайтусу большой палец и повернул ручку.

— А-а-а, я думала, снова посыльные с цветами, — сказала Гизелла, сидевшая перед зеркалом. — Если вы журналисты, — продолжала она, — сейчас мне немного неудобно…

— Ладно тебе, Гизелла, — перебил Тайтус, — ты же меня знаешь. А это мой друг Питер.

Она повернулась на табурете и взглянула на Даймонда.

— Вы актер?

Даймонд вдруг сообразил: Гизелла решила, что гримерную ему показывают, чтобы предложить роль в очередном спектакле.

— Я из полиции, — ответил он.

Гизелле хватило находчивости картинно прижать ладонь ко лбу.

— Полиция! Я погибла.

— Не паясничай, — посоветовал Тайтус. — Он хороший полицейский.

Уже другим, серьезным тоном Гизелла объяснила:

— Если вы думаете, что я причастна к тому случаю с Клэрион, то ошибаетесь. Если я была ее дублершей, это еще не значит, что я желала ей зла.

— Видите сумочку? — спросил Тайтус.

— Где? — живо обернулся Даймонд — воплощенное внимание.

— За вами на стене.

Его постигло разочарование: сумочка и пара перчаток красовались в застекленной витрине.

— Они принадлежали одной из самых удивительных красавиц, когда-либо удостаивавших своим посещением эту сцену, — объяснил Тайтус. — Вивьен Ли. Эта гримерная носит ее имя. Однако ничто не указывает, что в театр является именно она.

Возможная связь гримерной с театральными призраками не произвела на Даймонда никакого впечатления. Гораздо больше его интересовала Гизелла.

— Вы с Клэрион дружили?

— В каком-то смысле — да, — ответила она. — Мы ладили. Почти все здесь дружелюбны, кое-кто даже чересчур.

— Это ты про директора? — уточнил Тайтус.

Вместо ответа Гизелла пожала плечами.

— Он, если не ошибаюсь, был рядом с вами, когда вы заметили труп Дениз, — напомнил Даймонд.

— Он как раз подъезжал ко мне — под предлогом хвалебных рецензий, которыми меня удостоили. Предложил показать бабочку, повел за кулисы, а когда я подняла голову и посмотрела наверх, прижался ко мне. На прошлой неделе я видела, как он подкатывал к Клэрион. Она отмахнулась от него, как от насекомого.

— Вы знали Клэрион до того, как вам дали эту роль?

— А кто ее не знал? Но раньше мы никогда не встречались.

— И познакомились, должно быть, только на репетициях.

— Конечно. Она передавала мне все замечания режиссера, показывала мизансцены. Мы вдвоем репетировали наши реплики.

— Она нервничала?

— Немножко… Вообще-то очень, хотя и не подавала виду.

— А все плоды достались вам, — заметил Даймонд. — Вы заняли ее место и собрали восторженные отзывы.

— В нашей работе, дорогой мой, такими шансами не бросаются, — вызывающе глядя на него в упор, ответила Гизелла.

В этой молодой женщине бурлила решимость. За четыре дня исполнительница эпизодической роли превратилась в звезду.

— Почему вы не перебрались в гримерную номер один?

— Мне предлагали, но я считаю, что та комната по праву принадлежит Клэрион. Здесь ничем не хуже.

Объяснение показалось Даймонду неубедительным. Амбициозная актриса отказалась от гримерной, предназначенной для звезд.

Он прошелся по комнате и осмотрел раковину.

— Эта раковина часто засоряется?

— С тех пор как я работаю здесь — ни разу.

Даймонд заглянул в тумбочку под раковиной, но каустической соды там не обнаружил. Как и мертвых бабочек.

— В таком случае не будем больше вам мешать.

В коридоре Даймонд заговорил, обращаясь к Тайтусу:

— Одного не пойму: номер этой гримерной — восьмой. Первая, вторая и третья гримерные находятся слева от сцены. А где же гримерные номер четыре, пять, шесть и семь?

— Тоже слева от сцены, только этажом выше. Десятая и одиннадцатая — над нами.

— Кто пользуется ими?

— Когда ставят пьесы вроде «Я — фотоаппарат», в которых задействовано мало актеров, — никто. Эти гримерные пустуют.

— Наверху я еще не бывал.

Они поднялись по узкой лестнице в гримерную номер десять, явно менее удобную, чем комнаты под ней. Даймонд заглянул в шкафы, потом спросил, есть ли по соседству другие гримерные.

Тайтус покачал головой:

— Нет, только одиннадцатая этажом выше.

— Ведите меня туда.

Одиннадцатая гримерная походила не на комнату, а на сарай с девятью зеркалами и туалетными столами.

Даймонд указал на соседнюю дверь:

— А там что? Чулан, где хранят чистящие средства?

— Не имею ни малейшего понятия.

Даймонд распахнул дверь и содрогнулся, испытав шок. Прямо перед ним разверзлась черная бездна колосников. Дверь вела на рабочий мостик — тот самый, куда он уже поднимался по вертикальной лестнице, начинавшейся на уровне сцены.

Он перегнулся через металлические перила и вспомнил, как далеко внизу находится пол. Между тем в голове у него обретала очертания новая гипотеза. Главный довод против его теории убийства до сих пор был прост: в одиночку труп почти невозможно втащить на мостик по вертикальной лестнице. Но теперь Даймонд знал, как это проделали.