Смертельная белизна

Ох, если бы молитвы родителей всегда могли влиять на дела детей…

— Отдыхаете, профессор? — Таккерт поднял голову от уже пустой чашки кофе и увидел мулата, с которым сегодня пришлось познакомиться на пристани. — Позволите мне присесть?

— Да, сделайте одолжение. Может быть, желаете что-нибудь выпить?

— Спасибо, не сейчас. Вам удалось запросить информацию по сегодняшнему эфиру?

— Этим занимается мой брат. Он командует эскадрой, которая находится недалеко, а утром подойдет к этому острову.

— Вот как? — брови пожилого человека чуть сдвинулись вверх. — Что-то неладно вокруг нас в океане, не так ли? — Однако он тут же вежливо улыбнулся, давая понять, что снял этот, возможно, неприятный для собеседника вопрос. И проговорил сам: — А что-то действительно неладно.

— Если вы имеете в виду пропажу нашего судна… — неуверенно начал Таккерт, не зная, как ему нужно себя дальше вести.

— Нет-нет. Не стал бы своим вмешательством сейчас вас тревожить. Другое… Я, знаете ли, проработал здесь очень много лет. Через полгода выйду на пенсию. Знаю тут все: природу, океан, различу каждый легкий дунувший ветерок. Много лет наблюдая одно и то же, начинаешь чувствовать каждую мелочь.

— И что же вы сейчас чувствуете?

— Разное… Вот птицы, например, чайки, бакланы, они все вдруг перебрались на другую от бухты и открытого океана сторону. — Он указал рукой: — Туда, где на каменистом обрыве моя метеостанция. Местные жители удивлены и даже взволнованы, потому что четыре дня назад тунцы и другая крупная рыба начали уходить из наших вод. Старые рыбаки чувствуют что-то недоброе. Они простые люди, верят в духов и всякую морскую чертовщину, поэтому несколько человек отправилось вчера на соседний остров к известному колдуну. Знаете, что он им сказал?

— Что?

— Не возвращайтесь назад. Да. А сегодня ночью многие из местной публики будут участвовать в особенных ритуальных обрядах. Я христианин, и плохо знаю, что они там делают. Но догадываюсь, что эти люди, считающие себя детьми океана, обладают глубоким и неизвестным еще науке чутьем. Или с вашей научной точки зрения — все это пустая мистика?

— Никогда не изучал мистику, но знаю, что, например, акула способна отреагировать на кровь в воде задолго до того, как хотя бы одна молекула достигнет акульих ноздрей или жабр. Вы правы, мы почти ничего не знаем об очень сложных информационных цепочках, особенно в океане. — Таккерт оживился, ощутив родную стихию. — Или другой пример. Водоросли, колония красных водорослей. Она не связана ведь единой корневой системой. Это отдельно произрастающие растения. Я, вот, провел в свое время такой эксперимент. — Профессор вдруг забеспокоился: — Вам это интересно?

— И даже очень, — искренне кивнул собеседник.

— Прекрасно! Так стало быть, двадцать процентов водорослей колонии были острижены до того уровня, когда отдельный куст едва способен возродиться.

— Крайний случай для выживания?

— Совершенно правильно. Но чтобы не погибнуть, растение в этих условиях должно выделять определенные химические компоненты, на которых я не стану задерживаться. Дальше самое интересное: нетронутые водоросли колонии начали почти сразу наращивать в своем составе именно эти самые компоненты.

— То есть, приготовляться к тому, что с ними сделают то же самое?

— Да, однако обратите внимание: они не только непонятным образом узнали, что произошло с их родней, но и запустили предупредительные ответные действия. Какой мощнейший механизм коллективного выживания!

— А это всего лишь растения.

В голосе человека послышались предупреждающие нотки.

— Птицы, вы говорите? Тунцы? — сразу же вспомнил Таккерт.

Неожиданно, официант, который мелькал где-то рядом, обратился к нему:

— Прошу очень меня извинить, мистер, вы громко говорили, и я кое-что слышал.

— Ничего, мой друг, вас это заинтересовало?

— Про океан, и то, что с ним связано. А главное, моя старая собака.

— Что с ней?

— Она всегда с раннего утра отправлялась гулять у воды. Там, где нет туристического пляжа. Вы же знаете этих животных, джентльмены, сколько их не корми, все равно нужно пойти и сожрать что-нибудь на стороне. Вот она и охотилась или забавлялась этим в воде, где «по колено». А теперь, второй уже день не идет к океану. И даже, становясь на пороге, рычит в его сторону.

Мулат очень внимательно взглянул на Таккерта, по-видимому, вполне серьезно добавив сказанное в копилку собственных опасений.

— А знаете что, — вдруг предложил он, — давайте прокатимся ко мне на станцию. Тут — совсем рядом. Остров в ширину — всего две мили. И я вас угощу таким ромом, который в местных заведениях не подадут.

— Контрабандный?

— Он самый.

Таккерт согласился и посмотрел на часы. Время, оказывается, уже подошло к вечеру. И когда они садились в небольшой открытый джип метеоролога, чтобы ехать на западную сторону острова, солнечный диск уже приблизился к горизонту. Значит, нырнет туда через полчаса, и день, как и положено в этих широтах, не переходя в сумерки, сменится ночью.

Нападение

Генерал приказал службам подводного обнаружения у себя на крейсере, и на других кораблях сосредоточить внимание на прослушивании. Слава Богу, вдобавок к сверхсовременным радарным системам он может воспользоваться и этими акустическими, несколько устаревшими, но очень надежными методами.

Бесшумных двигателей не бывает. Так что, если противник окажется вдруг поблизости, никакая защита-стелз ему не поможет. И шутки кончились! Сразу топить! Своих в этом районе нет. Он специально отказался от услуг двух подводных лодок, способных быстро сюда подоспеть, чтобы действовать наверняка.

Нет, он все-таки доберется до врага, и мало тому не покажется!

Отдан еще один важный приказ. Шум двигателей маскируют, наводя на их звук звуки движущейся крупной рыбьей стаи. Звуки сельди чаще всего, потому что именно ее очень много в атлантических водах.

Ничего, будет чуть меньше.

«Бить по любому источнику звуков рыбьих стай! — приказал генерал. — Потом разберемся».

Он спустился в свой салон, чтобы переодеть ставшую уже не очень свежей за день форму.

Там будто почувствовалась небольшая усталость, и Пит, еще не переодевшись, присел на краешек кресла на несколько минут, стараясь освободить голову на это время от всяких мыслей.

…………………………………………………

Не так как-то вышло. Грусть, почему-то, невнятная…

Ферма их, и Марк с папой возятся в саду, подсыпая под яблони землю. А он — маленький совсем, не видевший еще океана, но знающий уже о нем, как о том самом главном, для чего живет, стоит на крыльце. Над головой вечереющее небо, но совсем не хочется туда, как другим мальчикам — летать на самолетах. Брат что-то сказал отцу, оба посмотрели на него и засмеялись. А он, в глубине своих собственных мыслей, не расслышал и просто в ответ улыбнулся. «Ты — маленький повелитель океанов, да?!» — переспрашивает брат. И он, поняв, радостно кивает и машет им руками, и так любит сейчас их обоих…