Смертельное лекарство

Я протянула Евгению визитку.

— Это адвокат Кати. Они были у меня часа два назад.

Вязьмикин повертел визитку в руках.

— Иван Георгиевич? Слышал… Значит, теперь он покровительствует Кате Луниной?

Его губы искривила усмешка. Кажется, он был не слишком высокого мнения о защитнике Олега Лунина. Тем не менее последнее сообщение, видимо, решило дело в мою пользу. Евгений вернул мне визитку и позвал:

— Николай!

В дверь вновь просунулся давешний парень.

— Можно организовать чайку для гостьи?

На столе появились чашки (одна с отбитой ручкой) и чайник.

— Мы гостей потчуем чаем, — пояснил Вязьмикин. — Коньяк не держим. Ну-с, господин сыщик, вернемся к вашим вопросам. Что вас интересует?

Я вздохнула:

— Все то же. Почему вы ушли из бизнеса отца? Хотите, я попробую ответить за вас. Если что не так, вы меня поправите, ладно?

Евгений кивнул.

— Игровые автоматы и магазины оказались лишь прикрытием. Основной доход ваш отец получал от изготовления и продажи водки. Когда вы это выяснили, то возмутились и решили уйти. Так?

Евгений вновь кивнул.

— Скажите, а еще какого-нибудь бизнеса, еще более глубоко спрятанного, не было? Возможно, убийство связано именно с этой не известной никому стороной деятельности.

Вязьмикин-младший задумался.

— Что-то еще… Я вообще-то об этом не думал. Мне и водки хватило. Подождите, постараюсь вспомнить. Да, были еще какие-то разговоры. Помню, Бунчук несколько раз говорил отцу о какой-то больнице.

— Больнице? Что это могло быть?

— Понятия не имею. И еще говорил о провизоре — мол, провизору надо платить вовремя, он отсрочек не любит.

— Может быть, имелись в виду наркотики?

Лицо младшего представителя семьи Вязьмикиных потемнело.

— Я и сам об этом думал. Не знаю… Мне кажется, все же не это. Не стал бы отец так… связываться с таким делом. Там же чистая уголовка.

— А вы не видели в окружении отца представителей криминального мира? Он с ними не контактировал?

— Почему, контактировал. Видел я разок в его кабинете Спиридона, а уж Турок чуть не каждый день бывал. Но контактировать — одно, а тесно сотрудничать, быть в общем деле — другое. На это отец не шел. Он не раз мне говорил, что сейчас только тупица может в ломовую переть поперек закона. Можно сделать большие деньги и не нарушая его. Он нарушать не хотел.

— А может быть, его убили именно за это?

— Вот такое вполне возможно.

— Ну что ж, — вздохнула я. — Наверно, у меня вопросов больше нет. Вы мне не поможете выйти на вашего Бунчука? Чтобы мне не пришлось выдумывать новую легенду.

Немного подумав, Евгений согласился:

— Я ему позвоню, попрошу. А уж захочет ли он — не знаю. Геннадий Егорович — человек сложный, осторожный.

— Вы мне тогда позвоните, сообщите о результатах ваших переговоров, — попросила я. — Вот мой телефон.

Евгений повертел в руках мою скромную визитку, кивнул. Мы распрощались, и я через заставленную столами комнату вышла на лестницу, а затем покинула дом. Погода была хорошая, и я решила немного пройтись, заодно обдумать содержание только что состоявшегося разговора. Предстояло решить: предпринимать ли еще какие-то ходы до визита к Бунчуку? Есть ли вообще такие ходы? Может, имеет смысл заняться Спиридоном?

От одного такого предположения меня мороз по коже продрал. Это похлеще, чем лазить через забор на подпольный винзавод. Если на это решиться, сначала надо… Ой, какие туфли! Как раз такие я давно мечтала купить!

Я остановилась, чтобы разглядеть заморское чудо, выставленное в витрине. И сделала это, как выяснилось, не зря. Кроме замечательной формы каблука, я заметила и еще одну деталь, уже не относящуюся к обуви: одновременно со мной у другой витрины остановился парень в темных очках.

Я досконально изучила понравившуюся модель, чтобы ни у кого не вызвало подозрения, что я заметила слежку, и все так же не спеша двинулась дальше. Но теперь я уже не думала ни о каком расследовании, а внимательно следила за тем, что происходит за моей спиной и по сторонам. В изобилии имевшиеся здесь витрины облегчали мне эту задачу.

Потребовалось не так много времени, чтобы окончательно установить: да, за мной следят. Парень следовал по моим пятам неотступно. И он был не один: чуть позади него по обочине медленно, с остановками, катила роскошная иномарка. Я в них не слишком разбираюсь, кажется, это был «БМВ».

«Похоже, меня опять хотят похитить, — подумала я. — Вряд ли на этот раз это будет Митрохин. И вряд ли похитители будут столь галантны. Дважды подряд не выпадает не только „зеро“, но и удачная ставка».

Я стала вспоминать и вспомнила, что впереди по курсу у меня замечательный угловой магазин, имеющий выходы на две улицы. Второй выход обычно перекрывают прилавком и через него не ходят. Но ведь под прилавок можно подлезть…

Я не спеша дошла до магазина, медленно-медленно взошла по ступенькам… Но едва скрывшись за дверью, со всех ног кинулась в другой конец просторного зала. Ага, вот и дверь. Открыта, и даже вход не загорожен. Правда, какая-то табличка висит, и продавщица, видя мое движение, что-то кричит, но какое мне дело до их запретов?

Я выскочила из магазина, готовая на скорости пересечь улицу и скрыться в переулке — и едва не натолкнулась на «БМВ», стоящий возле тротуара. Одно из тонированных стекол было опущено, и сидевший в машине человек с ухмылкой смотрел на меня.

Я оглянулась и увидела парня, вслед за мной выскочившего из магазина. Он тоже нехорошо усмехался. Человек, сидевший в машине, сделал приглашающий жест: садись, мол, все равно ведь никуда не денешься. Я круто повернула и вновь зашагала по тротуару. Положение становилось отчаянным. Кортеж следовал за мной, уже не скрываясь. Напасть им мешало только то, что мы находились в самом центре, кругом было немало народу. На помощь, конечно, не придут, но могут позвать милицию, которой здесь полно, — на этот шаг гражданского мужества наших сограждан еще хватает. Да и движение здесь интенсивное, быстро ехать нельзя, не скроешься. Значит, мне не следует уходить из центра, надо жаться к людям. А может, самой обратиться к милиционеру? С моим липовым удостоверением в кармане? Нет, лучше не надо. Что же делать?

— Татьяна! — услышала я знакомый голос. — Ты что, задачки решаешь? Сигналю ей, сигналю — хоть бы хны!

Обернувшись, я увидела вишневую «девятку» и высовывавшегося из нее человека. Конечно, я его знала! Я метнулась к машине. Дверь уже была предупредительно открыта. Я плюхнулась на сиденье и заорала:

— Скорей! За мной следят! Вон те, на «БМВ»! Попробуй уйти!

— Что, слишком настойчивый ухажер? — спросил он, трогаясь.

— Саша, я серьезно, пойми: это погоня, она связана с моей работой, с одним делом. Попробуй уйти, а?