Смертельные чары
Шрифт:
– А потому, что настроение у тебя похоронное. И настроение такое, и вид. И водку ты за упокой пьешь. Или нет?
– За упокой?! Кто за упокой пьет? – побледнел Николай.
– Мы с тобой за упокой выпили. Но я-то не знаю, что с Катериной, а ты знаешь! – пристально посмотрел на него Старостин.
– Федь, я тебя не понимаю! – Голос у Николая задрожал от волнения.
– Катерина где?
– Я откуда знаю!
– На работу она вчера собиралась?
– Ну, собиралась…
– Отгул у нее вчера был. И ты об этом знал.
– Не знал!
– Знал.
– На работу…
– Что ты с Катериной сотворил? – Федор перетянулся через стол, схватил Урицкого двумя руками за грудки, подтянул к себе: – Колись, Коля, пока я добрый!
– Ничего я с ней не делал!
– Где ты ее труп закопал?
– Труп?! Федя, побойся Бога! – подавленно простонал Николай.
– Да я-то боюсь Бога! А ты, вша болотная, кого боишься? Что с Катериной сделал?
– Ничего!
– Я же сейчас все здесь перелопачу. И если вдруг найду Катерину, я тебя своими руками удушу!.. Где Катерина? – разжимая руки, громыхнул Старостин.
Николай грудью рухнул на стол, сбив головой бутылку водки. Она с глухим звоном упала на пол и разбилась.
– Не закапывал я ее! – срывающимся на икоту голосом проговорил он. Затем вдруг выпрямился и направился к двери.
– А убегать не надо! – перекрыл ему путь Федор.
– Вы что, сговорились сегодня? – простонал Николай.
– Кто это вы?
– Ну, лейтенант твой приходил! Спрашивал, что я с Катериной сделал!
– И что ты с ней сделал?
– Да не делал я ничего!
– Ольгин тебе поверил?
– Поверил!.. Сначала проверил, а потом поверил.
– Что проверил?
– Он весь огород исходил, смотрел, может, я где-то закопал Катерину…
Федор одобрительно кивнул. Правильно все сделал Ольгин. Если Урицкий вдруг убил Катерину, как он мог избавиться от трупа? Естественно, закопать в огороде. Участок у него большой, места много. А потом сырая земля подсохнет и по цвету сравняется с остальным грунтом, да еще травкой подернется, тогда уже могилу не найти. Но пока еще можно найти захоронение, поэтому и ходил Ольгин на огород.
– И что?
– А ничего! И в погреб спускался, тоже ничего! Может, ты еще про любовника спросишь?
– Про любовника? – Федор с интересом посмотрел на Урицкого.
– Ну, лейтенант сказал, что у Катерины мог быть любовник.
– Откуда он про него знает?
– А у нее что, любовник был?! – осатанело протянул Николай.
– Кто тебе сказал, что у нее любовник был? Ольгин?
– Ну, он спрашивал, а вдруг?..
– Так, может, любовник действительно был?
– Чего вы все пристали ко мне со своим любовником? – скривился Урицкий.
– Ну, а из-за чего еще ты мог убить Катерину?
– Не убивал я ее!
– А вдруг?
– Федь, ну, ты же меня знаешь! – приложив руки к груди, Николай умоляюще посмотрел на Старостина.
– Может, знаю, а может, где-то недоглядел, – пожал плечами Федор.
Он жестом велел Урицкому сесть за стол. Достал телефон, позвонил Ольгину, но в ответ знакомое: «телефон временно заблокирован»… Что-то здесь
не то.– Когда у тебя Ольгин был? – угрюмо, но уже без напора спросил он.
– Ну, часа два назад…
– Куда ушел?
– Сказал, что Катерину пошел искать. Есть, сказал, вариант.
– Какой вариант?
– Не знаю.
– А если хорошо подумать?.. Что он там тебе про ее любовника говорил?
– Ну, типа, я из ревности ее убил… Федь, может, ты все-таки скажешь, что там за любовник такой?
Старостин в ответ отмахнулся. Некогда ему здесь антимонию разводить.
Он снова отправился в участок, но Миша там не появлялся. Съездил к нему домой, но и там его с утра не было.
Тогда Старостин пошел в сельмаг.
Людей в магазине не было, из трех продавщиц за прилавком только одна. Большеглазая Шура красноречиво подправила руками свой пятый размер, увидев Федора. Горячая баба, страстная, но ненасытная. Уж кто-кто, а он это знал. На ней ведь и погорел когда-то…
– Здравствуй, Федор Георгиевич! – кокетливо посмотрела она на него.
Давно у них ничего не было, с тех пор, как Валентина их вместе застукала. Да и не будет уже ничего. И дело не только в том, что расплылась Шура за последнее время, одрябла, постарела. Он уже не тот, что прежде. Порох в пороховницах сухой, а на холостые выстрелы что-то не тянет. Стоящую бабу пора найти, так, чтобы раз и навсегда. Но все как-то не получается.
– Горяченького чего-нибудь?
– У вас что, горячий цех открылся?
– Горячее не бывает…
– Охотно верю.
– Может, зайдешь вечерком? – жеманно спросила Шура.
– Некогда мне заходить. Работы полно.
– Катерина твоя, говорят, пропала… Может, у меня поищешь?
– Так нет ее у тебя.
– А вдруг!
– Лейтенанта моего не видела?
– Видела.
– Когда?
– Вчера был.
– Тьфу, ты!
– А меня твой лейтенант не интересует… – Шура вдруг многозначительно закашлялась, глядя Федору за спину.
Он обернулся и увидел Валентину. Она стояла в дверях, немигающе смотрела на него и качала головой. Так она обычно делала, пытаясь его пристыдить, когда женой законной была.
Ему бы обнять Шуру, шлепнуть ее по пышной «булке», но что-то не было желания дразнить свою бывшую. Хотя она того и заслуживала.
– Точно лейтенанта моего не было?
– При чем здесь лейтенант?.. – ехидно глянув на Валентину, спросила Шура. И тут же кокетливым движением накрутила на толстый палец выжженный пергидролем локон под чепчиком. – Ну, так что, Федя, я тебя сегодня жду?
Федор ничего не ответил и пошел к выходу, сухо кивнув в знак приветствия, проходя мимо Валентины. Было бы здорово, если бы она осталась в магазине. Но нет, она повернула за ним, вышла на крыльцо и язвительно проговорила вслед:
– Ну, что, нашел лейтенанта?
Но Федор даже не обернулся.
– Я видела твоего лейтенанта.
Услышав эти слова, Старостин остановился, повернулся к ней:
– Когда ты его видела?
– Ну, часа два назад. Он в Замятск ехал.
– На чем?