Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Смертоносная зима
Шрифт:

Молин понял. И ощутил покалывание внизу спины. Ведовская кровь прихлынула к глазам и кончикам его пальцев. Он увидел Никодемуса так, как его видела Роксана: его маат, его сила и чувства были выставлены напоказ, словно на званом обеде императора — и жрец ощутил голод своей ведовской половины.

Нико, не замечая мучений Молина, продолжал излагать свои требования: Молин должен достать доспехи Ашкелона в Гильдии магов, и тогда Нико вместе с отрядом воинов-жрецов возьмет приступом жилище Роксаны.

— Ты уверен, что этого будет достаточно? — спросил жрец, чей голос сделали сладостно-саркастическим аппетиты ведовской крови.

— Нет. Я освобожу

Рэндала, а ваши жрецы должны будут освободить меня. Я вступлюсь за Роксану, выйду один против ваших людей — один против всех, — и вы устроите так, что захватите меня, не причинив вреда, но сделать это нужно правдоподобно. Роксана никак не должна заподозрить, что я сотрудничаю с вами. Она должна думать, что это только ваши с ней дела: сила жречества против ведовства.

— Мы сделаем все, как надо, — уверил жрец.

— Да, и еще. Это должно произойти в полночь перед праздником Середины Зимы — ровно в полночь. Учтите это. Когда имеешь дело с Царицей Смерти, главное — точность.

Молин кивнул, едва сдерживая смешок, его лицо покрылось непроницаемой маской послушания.

— И найдите мне место, где я смогу спрятаться после акции. Пожалуй, подойдет то, где вы будете держать этих детей и их мать. Пора начинать обучение.

Молину потребовались все силы, чтобы смолчать. Что бы не давал человеку маат, но только не чувство юмора. Буревестник слишком полагался на этого пьяного наемника, вкладывая пророчества в его уста. Болтовня Нико пленила Буревестника в Санктуарии, словно муху в паутине. Молин уже чувствовал, как в его голове теснятся близкие и дальние планы. Успех неизбежен, но, к сожалению, был во всем этом один неприятный момент: Молин станет личным врагом Роксаны, а что она предпримет узнав, кто мать жреца, не мог предположить даже Бог Бури.

Нико вновь опьянел. Пытаясь вернуться в «Держи пиво», он наткнулся на экипаж, продолжая бормотать приказы. Бейсибцы хотели было притащить его назад, но Молин махнул рукой:

— Нет, Дженник, пусть идет. Он будет готов, когда понадобится нам снова; такие всегда ведут себя подобным образом.

— Но, Факельщик, — возразил Дженник, — он просит солнце, луну и звезды и не предлагает ничего взамен. Это не та сделка, которую вы описывали во дворце

— Но и не та, какой ее считает он.

Ведовской голод исчез вместе с пасынком. Молин схватился за дверь экипажа, чтобы не рухнуть на землю Дверь распахнулась, Дженник бросился вперед, и у Молина едва хватило духа, чтобы залезть внутрь и сесть напротив детей.

— Во дворец, — приказал он.

Экипаж загремел по неровной мостовой, и Молин закрыл глаза. У него дрожали колени: он был настолько возбужден, что затаил дыхание, чтобы не расхохотаться в истерике. Он прочувствовал мощь ведовской силы, и, хотя она ужаснула его, он совладал с ней. Он купался в чудесах и простоте замыслов, разворачивавшихся в голове, когда под мышкой у него задвигалась картина Лало. С дрожью жрец открыл глаза и отдернул ее от испачканных сладким рук Гискураса. Глаза ребенка горели ярче фонарей

— Хочу.

— Нет, — слабо произнес Молин, сознавая, что да Буревестник не в силах предвидеть желаний Детей Бури.

— Хочу.

Сейлалха, мать Гикураса, попыталась отвлечь его, малыш с силой взрослого мужчины отпихнул ее в угол глаза наполнились страхом, а глаза ребенка — яростью. Факельщик услышал раскаты грома и понял, что это не плод его воображения.

— Курас — нет, — вмешался Артон, беря названого брата за руку. Дети некоторое время смотрели друг на друга, и

постепенно свет в глазах Гискураса угас. Вздохнув Молин расслабился, но вдруг понял, что свет перешел в глаза Аргона.

— Он уже наш, отчим. Нам не нужно забирать его, — произнес темноглазый ребенок тоном одновременно утешающим и угрожающим.

Остаток пути они проделали молча: Сейлалха забилась в угол, дети отдались своим мыслям, а Молин изучал тройной портрет.

До праздника Середины Зимы оставалось два чахоточных дня. Молин с удовлетворением констатировал, что его планы нельзя расстроить, и с раздражением пришел к выводу, что пришедшие в действие силы были столь могущественны, что он мог повлиять на них не больше любого другого.

К заходу солнца Факельщик перестал реагировать на водоворот совпадений, окружающих каждый его шаг. Он приложил все свои силы, чтобы помешать Гильдии магов подарить заколдованные доспехи Ашкелона Шупансее в благодарность за позволение вмешиваться в погоду во время праздника. А бейса неожиданно предложила доспехи ему со словами: «Ведь у нас нет Бога Бури и воинов-жрецов, достойных носить их», так что Молин даже задумался, а стоит ли принимать такой подарок. Но в конце концов с благодарностью принял дары — включая позволение именовать Дженника и его друзей-крепышей личной почетной гвардией.

Потом Молин один — не считая портрета Лало — удалился в свою молельню, ожидать, как повернется судьба, зная, что никаких сюрпризов не будет до тех пор, пока в полночь Рэндал не войдет в эту дверь; а потом сюрпризов хватит всем: и богам, и жрецам, и ведьмам, и воинам, и колдунам.

Робин В. Бейли

СДЕРЖАТЬ ОБЕЩАНИЕ

Конь безумным галопом несся по Губернаторской Аллее. Его дыхание вырывалось большими клубами пара. Холодный промозглый туман сделал предательски скользкими камни мостовой. Со скоростью, угрожавшей сбросить с его спины двух закутанных в плащи всадников, конь завернул за угол на Дорогу Храмов.

С темных ступеней храма Ильса на дорогу выскочила маленькая гибкая фигурка. В стиснутом кулаке блеснул металл. С диким криком фигура выбросила руку вперед.

Конь заржал от ужаса, осел на задние ноги и как вкопанный застыл на месте.

Всадник в седле ругнулся и рубанул мечом нападавшего.

— Сзади, они уже близко! — предостерег второй всадник, крепче обхватив руками талию первого. — Давай же, черт побери!

И снова конь понесся вперед, мимо парка, называемого Обещание Рая, где полуголодные женщины продавали свои тела за цену убогой похлебки. Животное повернуло направо и проскакало вниз по улице между двумя темными зданиями. Впереди замаячили массивные стальные ворота.

Всадник в седле резко натянул поводья и, перекинув ногу через шею коня, соскочил на землю. Второй сполз назад по влажному скользкому крупу, пошатнулся и медленно осел на мостовую.

Капюшон отлетел за спину: рукоятка меча заколотила в неприступные ворота. Голос, полный отчаяния и ярости, кричал:

— Отец! Впусти нас! Дейрн… кто-нибудь… проснитесь!

— Ченая! — Второй всадник неуверенно поднялся на четвереньки, обнажая небольшой кинжал. — Они приближаются!

Четыре человека бежали по улице, размахивая оружием. Когда они приблизились, из теней появились еще трое. Ченая, ругаясь, стремительно повернулась к ним лицом. Одни боги знают, что, черт возьми, им нужно! Слишком много хлопот для простого ограбления. Может, ими движет желание отомстить за двоих своих товарищей.

Поделиться с друзьями: