Смысл существования человека

Экзопланеты (планеты из других звездных систем) в нашей Галактике образуют континуум. Те экзопланеты, которые были открыты в последние годы (некоторые из них наблюдать не удалось, есть лишь косвенные данные об их существовании), являют собой столь пестрое разнообразие, которое мы едва ли могли себе представить. Есть гигантские газовые планеты, похожие на Юпитер и Сатурн, некоторые из них просто огромны. Существуют и более мелкие скалистые планеты, напоминающие нашу собственную, – крохотные пятнышки, вращающиеся на таком расстоянии от родной звезды, чтобы условия на этих планетах допускали существование жизни. При этом такие миры принципиально отличаются от других скалистых планет, которые находятся за пределами этой потенциально обитаемой зоны. Например, Меркурий и Венера вращаются слишком близко от Солнца, а Плутон – фатально далеко. Бывают планеты, которые не вращаются, другие имеют сильно вытянутые эллиптические орбиты. В какой-то период такая планета проходит очень близко от звезды, а затем вновь удаляется на огромное расстояние. Вероятно, существуют и «осиротевшие» планеты, когда-то утратившие гравитационную связь с материнской звездой и дрейфующие в открытом космосе. Некоторые экзопланеты также имеют спутники или целые кортежи спутников. Помимо существенных и непрерывных различий в размерах, местоположении и формах орбиты наблюдаются сопоставимые расхождения в химическом составе, атмосфере планет и их лун. Все эти различия связаны с деталями происхождения тех или иных планет.

Астрономы, хотя и ученые, обычные люди, и их собственные открытия вызывают у них не меньший трепет, чем у нас с вами. Наука подтверждает, что Земля не является центром Вселенной – это известно со времен Коперника и Галилея, – но насколько мы далеки от центра, трудно даже представить. Маленькое голубое пятнышко, которое мы называем домом, можно сравнить со щепоткой звездной пыли, затерянной где-то на краю нашей Галактики, среди сотен миллиардов галактик (не менее!), существующих во Вселенной. Земля – всего лишь точка на континууме планет, спутников и других планетоподобных небесных тел, которые мы еще только начинаем изучать. Нам следовало бы весьма скромно оценивать наш статус в космосе. Позвольте предложить вам метафору: Земля в масштабе Вселенной – все равно что второй членик левого усика тли, сидевшей сегодня днем пару часов на лепестке цветка в городке Тинек, штат Нью-Джерси.

После такого мимолетного экскурса в ботанику и энтомологию давайте познакомимся с еще одним континуумом – разнообразием жизни, населяющей земную биосферу. Сейчас, когда я пишу эту книгу (в 2013 году), на Земле известно уже около 273 000 видов растений, причем в результате новых экспедиций это число вскоре достигнет 300 000. Количество всех известных биологических видов на Земле – растений, животных, грибов и бактерий – составляет около 2 млн. Точное их количество, учитывающее и все неизвестные пока виды, по самым скромным оценкам, должно быть втрое больше. Каждый год ученые описывают примерно 20 000 новых видов. И такие открытия будут происходить все чаще, поскольку мы все больше узнаем о малоисследованных участках тропических лесов, коралловых рифах, морских желобах, океанических горных хребтах и не отмеченных на картах подводных кряжах и каньонах. Теперь, когда все шире распространяются технологии, необходимые для исследования мельчайших организмов, количество известных видов будет расти еще и по мере изучения малоисследованного микромира. Под микроскопом окажутся странные новые бактерии, археи, вирусы и другие простейшие, которые во множестве обитают по всей нашей планете, оставаясь пока еще невидимыми.

Итак, перепись биологических видов продолжается, а тем временем начинают просматриваться контуры еще одного биологического континуума. Речь идет об уникальной биологии каждого живого организма, а также о долгом извилистом процессе их эволюции. В частности, об огромном разбросе в размерах – на десятки порядков. Природа породила гигантских синих китов и африканских слонов, она же дала жизнь бесчисленным фотосинтезирующим бактериям, а также падальщикам пикозоа, живущим на дне океана. Последние настолько малы, что их невозможно рассмотреть через оптический микроскоп.

Среди всех континуумов, прослеживаемых нашей наукой, для гуманитарного знания наиболее важны пять человеческих чувств, возможности которых весьма ограничены. Человеческий глаз видит ничтожно малую часть электромагнитного спектра – волны длиной от 400 до 700 нанометров. Остальной спектр, наполняющий Вселенную, варьирует от гамма-излучения с длиной волны в триллионы раз меньше, чем у видимого света, до радиоволн – в триллионы раз больше. Животные воспринимают мир в иных спектрах. Например, бабочки видят ультрафиолетовый свет с длиной волны короче 400 нанометров, недоступный нам, и находят нектар и пыльцу по отражению ультрафиолетовых лучей на лепестках. Там, где мы видим желтые или красные цветы, насекомые наблюдают мозаику темных и светлых пятен и кругов.

Здоровые люди интуитивно полагают, что могут слышать практически любой звук. Но на самом деле мы воспринимаем лишь звуки с частотой в диапазоне от 20 до 20 000 герц (в герцах выражается количество колебаний воздуха в секунду). Звуки выше этого диапазона прекрасно слышат летучие мыши, испускающие в ночном воздухе ультразвуковой писк. Ультразвук помогает летучим мышам уклоняться от преград и прямо на лету хватать ночных бабочек. На недоступных человеческому уху низких частотах слоны передают сложные звуковые послания собратьям по стаду. Мы ходим по Земле, как глухой человек по улицам Нью-Йорка: он ощущает лишь некоторые вибрации и практически ничего не способен интерпретировать.

Люди обладают чуть ли не самым слабым обонянием среди всех жителей Земли, настолько бедным, насколько беден наш словарь, описывающий запахи. Нам приходится просто подбирать сравнения: «лимонный», «кислый», «сивушный» запах. Напротив, для абсолютного большинства других организмов – от бактерий до змей и волков – запах и вкус жизненно важны. Мы вынуждены прибегать к помощи специально обученных собак, которые ведут нас через мир запахов, – выслеживая отдельных людей, улавливая мельчайшие следы взрывчатки и других опасных веществ.

Человек не ощущает и многие другие внешние раздражители, для их регистрации нам приходится использовать приборы. Так, мы можем воспринимать электричество лишь как покалывание, удар или вспышку света. Напротив, существует множество пресноводных угрей, сомов и нильских слоников, живущих в гальваническом мире. Дело в том, что эти рыбы обитают в мутной воде и почти лишены зрения. Они вырабатывают вокруг себя электрическое поле усилиями мышц туловища, которые в ходе эволюции превратились в настоящие живые батареи. Рыба испускает электрические разряды и по отражению электромагнитных волн определяет местонахождение препятствий и добычи. Электрические разряды служат и для коммуникации с другими особями своего вида. Еще одна часть окружающей среды, находящаяся за пределами человеческого восприятия, – это магнитное поле. По линиям магнитного поля ориентируются в своих длительных путешествиях некоторые перелетные птицы.

Изучение континуума помогает человеку оценить масштабы космоса, где мы наблюдаем бесконечно разнообразные размеры, расстояния и количества, среди которых существуем мы сами и наша маленькая планета. Научный подход подсказывает, где искать ранее неожиданные явления и как воспринимать реальность в целом с помощью измеримых показателей причинно-следственных связей. Зная место каждого феномена в соответствующих континуумах – в каждой системе набор таких континуумов будет отличаться, – мы изучаем химический состав поверхности Марса. Мы примерно знаем, как и когда первые четвероногие существа выбрались на берег. Мы прогнозируем разнообразные условия как в микроскопических, так и в космических масштабах, опираясь на универсальную физическую теорию. Мы можем наблюдать кровоток в теле человека и нервные клетки мозга, подсвечиваемые в ходе мыслительной деятельности. В обозримом будущем – не более чем через несколько десятилетий – мы разгадаем тайны темной материи, происхождения жизни на Земле и физической основы человеческого сознания, определяющего наши мысли и настроение. Мы уже можем увидеть незримое и взвесить бесконечно малое.

Что же означает для гуманитарных наук такой взрывной рост естественных знаний? Всё. Наука и техника все точнее указывают, какое место занимает человечество – как на Земле, так и за ее пределами. Мы занимаем микроскопическое пространство в каждом из континуумов, которые могли создать виды, обладающие интеллектом человеческого уровня, где угодно – здесь или на других планетах. Наши предки по биологическому родословному древу, которое удается проследить до все более и более примитивных организмов, оказались просто счастливчиками, пробравшимися сквозь лабиринты эволюции.

Мы – очень необычный вид, избранный, если хотите. Но одни лишь гуманитарные науки не могут объяснить, почему это так. Они даже не дают возможности сформулировать вопрос так, чтобы на него можно было ответить. Гуманитарное знание воспринимается как самодостаточное, но на самом деле заключено на крошечном пятачке всех известных континуумов. Этот пятачок и продолжают самозабвенно изучать гуманитарные науки, увлеченно вдаваясь во все более мелкие детали и исследуя бесконечные изменения. Все эти детали не позволяют познать природу наших фундаментальных черт – непреодолимых инстинктов, умеренного интеллекта, опасной нехватки благоразумия и даже, как утверждают критики, неоправданной самонадеянности нашей науки.