СМЫСЛИ. Домашняя Настольная Книга. Том II

Если у твоего врага нет пути к отступлению, нет его и у тебя.

Если у тебя нет хребта, не лезь вон из кожи.

Если у человека выбить из рук перо, он может схватиться за дубину.

Если убрать из истории всю ложь, то это не значит, что останется только правда. В результате может вообще ничего не остаться.

Если хорошее старое вытесняет плохое новое, то это – прогресс.

Есть святые, житие которых начинается с канонизации.

Еще раз начать все сначала! Только как перед этим закончить?

Жесткая позиция может быть следствием паралича.

Жизненный экзамен скорее сдадут те, кто умеет забывать.

Жизнь вынуждает человека ко множеству добровольных поступков.

Задача философии: придать плоти чуть-чуть сути.

Знать бы шлягер иерихонских труб!

Золотник забот перевешивает тонну счастья.

И беззаконие можно свести в кодекс.

И Бог говорил цитатами.

И дыра желает независимости и свободы от рамок.

И кровь можно переливать из пустого в порожнее.

И массы могут чувствовать себя одинокими.

И молчание – одна из форм творчества, если оно обрамлено двумя произведениями.

И на колебания надо решиться.

И насилие над совестью лишает невинности.

И ничтожным созданиям выпадают решающие роли.

И смирительная рубашка должна соответствовать размеру безумия.

И старт может быть целью.

И чужая неграмотность мешает писать.

Из горба могут вырасти крылья.

Имеют ли люди без вины моральное право участвовать в дележе добычи?

Иногда кажется, что делами Богов и людей ведает кто-то третий.

Иногда лавры пускают корни в голову.

Иногда надо замолчать, чтобы тебя выслушали.

Иногда преступлением является как раз алиби.

Иногда стоишь над бездной, как перед рампой, и думаешь, что это просто публика куда-то провалилась.

Иной бедолага и звезд не видит, пока ему в глаз не дадут.

Интеллектуально независимы только гении и дураки.

Иные немеют от восхищения, когда у них вынимают кляп изо рта.

Искусство требует от художника не таланта, а творений.

Искусствоведы часто напоминают людей, которые знают химический состав запаха, не чувствуя аромата.

История – собрание фактов, которых не должно было быть.

История повторяется, потому что не хватает историков с фантазией.

Каждая мысль существует в размерах от гения до кретина.

Каждый зритель приносит в театр свою собственную акустику.

Кажется, дело идет к тому, что Наука откроет Бога. И я заранее трепещу за его судьбу.

Какие выводы делают из опытов кролики?

Каково предначертание человека? Быть им.

Когда все сходится, наверняка что-то не так.

Когда доводы шатки, позиция человека нередко становится жесткой.

Когда заселим пустыни, исчезнут оазисы.

Когда людям запрещают о чем-либо говорить, это говорит само за себя.

Когда людям не до смеха – рождаются сатирики.

Когда миф сталкивается с мифом, столкновение бывает весьма реальное.

Когда я начинаю думать серьезно, я вижу, насколько комичен мир.

Кое для кого от всякой глубины разит подпольем.

Конституция государства должна быть такой, чтобы не нарушать конституцию гражданина.

Кострами не рассеять тьму.

Кресло власти сработано не по мерке головы.

Критики занимаются платной любовью к литературе.

Кровь побежденных часто меняет цвет знамени победителя.

Крыша над головой часто мешает людям расти.

«Кто из вас без греха, первый брось в нее камень». Ловушка. Тогда он уже не будет без греха.

Кто первый уловил смысл анекдота, тот еще имеет время притвориться, что его не понял.

Кто по горло сыт страхом, не голоден до впечатлений.

Лавровый венок иногда прорастает в череп.

Лира Нерона была камертоном.

Лицо врага пугает меня, когда я вижу, как оно похоже на мое собственное.

Ложь ничем не отличается от правды, кроме того, что не является ею.

Ломай синтаксис, если для мысли он слишком жесток.

Любая точная дефиниция мира будет парадоксом.

Люди растут, все труднее им прятаться.

Люди, как я заметил, любят такие мысли, которые не заставляют их думать.

Люди, не имеющие с искусством ничего общего, не должны с ним иметь ничего общего.

Люди, чтимые как божества, со временем действительно теряют человеческий облик.

Массовым должен быть читатель, а не искусство.

Мерой человека является метр.

Мечта рабов – рынок, где можно было бы покупать себе хозяев.

Миг осознания своей бездарности – это проблеск гения.

Мир вовсе не безумный, хотя он и не для нормальных людей. Он – для соответствующих норме.

Мир не может простить тех, кто ни в чем не виноват.

Мир не существует, а поминутно творится заново. Его непрерывность – плод нехватки воображения.

Миф определяет сознание.

Многие из опередивших свой век вынуждены были ожидать его не в самых удобных помещениях.