Снегурочка для детей министра

Бежать?! Прятаться?! Бояться?!

Ну уж нет, я так больше не хочу... Я люблю этого мужчину – и буду с ним несмотря ни на что.

– Маму я беру на себя, – отвечаю, прижимаясь к нему.

– Не надо, – улыбается Матвей. – Она имеет право на свое мнение, свои эмоции и страхи...

– Но она не права на твой счет! – возражаю я.

– Как знать, – Матвей пожимает плечами. – Пока мы не вызволим Варю и не разберемся с Анатолием, все возможно.

– Но я все равно буду рядом, – говорю твердо.

– Потому я тебя и выбрал, – кивает мужчина.

По дороге ко мне домой мы заезжаем в цветочный магазин, чтобы купить по букету цветов маме и Аделии.

Я и сама немного волнуюсь... да ладно, чего уж там – сильно волнуюсь! – но понимаю, как моя поддержка важна сейчас Матвею. Когда мы оказываемся у дверей квартиры, я говорю ему:

– Я люблю тебя, – и только после этого нажимаю на звонок.

– Я тоже люблю тебя, – едва успевает ответить Матвей, беря меня за руку и сжимая мои пальцы, как дверь распахивается, и моя мама, смерив нас оценивающим взглядом, пропускает нас внутрь:

– Ну надо же, не забыли про нас!

– Как же мы могли про вас забыть, Надежда Игоревна, – говорит Матвей, протягивая ей букет цветов: – С праздником вас!

– Ну спасибо...

В этот момент из своей комнаты выскакивает Аделия:

– Ура, вы приехали! – они с Матвеем обнимаются, мужчина дарит моей сестре второй купленный букет, а мама хмыкает:

– Ну что там с вашей дочерью, Матвей... как вас по батюшке?

– Можно просто Матвей.

– Мам, я думаю, нам не стоит обсуждать сегодня эту тему, – говорю мягко, а сама понимаю: ближайший час будет непростым.

– Почему это?! – удивляется мама и переводит взгляд на Матвея: – Я должна знать, что происходит в семье, к которой планирует присоединиться моя дочь. А то, как знать, может, ты ей сегодня вечером в ресторане предложение делать собираешься?! Или через месяц-другой она объявит о беременности и родит ребенка, которого потом заберет служба опеки?!

– Мама! – одергиваю я ее, но она не слушает, продолжая свой унизительный для нас с Матвеем монолог...

43 глава

Мама продолжает говорить, но ее голос вдруг становится глухим и гулким, словно я затыкаю уши ватой, перед глазами темнеет, и...

Кажется, я падаю в обморок, а через несколько секунд – или минут, не знаю точно, – придя в себя, вижу, как надо мной склоняются сразу и мама с папой, и Аделия, и Матвей. Лица у всех очень обеспокоенные.

– Ты в порядке?! – спрашивает Матвей, убирая от моего носа ватный диск, смоченный нашатырным спиртом.

– Я уже вызвала скорую помощь, – сообщает сестра, крепко сжимая побелевшими пальцами смартфон.

– Все нормально... – бормочу я, не меньше других шокированная своим неожиданным обмороком, а потом медленно сажусь в постели, куда меня успели перенести, и хватаюсь пальцами за виски, осторожно массируя. – Только голова немного кружится... Думаю, здесь просто было очень душно.

– А еще тебе нельзя волноваться после болезни, – говорит отец и смотрит осуждающим взглядом на мать, пока та возмущенно всплескивает руками:

– Ты это на меня намекаешь, что ли?! Что она поэтому распереживалась?! Да она беременна, сто процентов, вот и все!

Я тяжело вздыхаю:

– Мама, я не беременна.

– Откуда ты знаешь?! Нам нужен тест...

– Мама, я не могу быть беременна, – закатываю глаза, но в этот момент раздается звонок в домофон, и наш диалог прерывается.

– Это скорая, – говорит отец. – Я открою.

– Спасибо, пап!

– Как ты себя сейчас чувствуешь? – спрашивает Матвей, садясь на край постели и беря мою ладонь в свою.

– Все нормально, правда, я просто... просто было жарко и нервно, а еще мы ведь толком не позавтракали, сразу поехали сюда... – и зачем только ехали, спрашивается?! Может, вдвоем было бы намного лучше. Или можно было позавтракать в кафе, пригласив Аделию. Главное – без мамы. Мы с сестрой всегда, конечно, страдали от ее гиперопеки, но с началом наших с Матвеем отношений все стало как-то совсем плохо...

И что нам только теперь со всем этим делать?!

Между тем, Матвей рассеянно кивает:

– Ну да, ты права, – а потом пропускает врачей скорой помощи, чтобы они меня осмотрели.

Через несколько минут, прослушав меня, записав жалобы, измерив давление и глюкозу, доктор выносит вердикт:

– Похоже на банальное переутомление. Вы сказали, что было жарко, вы не завтракали и еще немного волновались, но обычно здоровый человек вполне способен перенести разовый дискомфорт без обмороков. Вы же кажетесь перманентно истощенной... Вы учитесь или работаете?

– И то, и другое, плюс личные проблемы, – признаюсь я, искоса поглядывая на маму, которая хотя бы сейчас молчит, и на том спасибо.

– Вам нужно поменьше волноваться, особенно учитывая вашу недавнюю болезнь... Неплохо было бы взять больничный или отпуск и отдохнуть хорошенько... А еще сходить к психологу.

– Да, конечно, спасибо, доктор, – я киваю, а Матвей наклоняется к самому моему уху и шепчет так, чтобы слышала только я:

– Теперь ты не отвертишься: на майские мы полетим отдыхать в теплые края... надеюсь, уже вместе с Варварой.

– Но впереди еще два месяца, – напоминаю я с улыбкой.

– Ага, и их ты будешь проводить так спокойно, как только возможно...

– Невозможно, Матвей, – говорю я честно. – Ты ведь знаешь, график у меня сумасшедший: скоро премьера сериала, а еще дипломный спектакль, показы, экзамены, куча всего...

– Знаю, – он кивает. – Но теперь ты будешь находить время для полноценного здорового сна, разнообразного питания вместо бесконечных пирожков и йогуртов, а еще по субботам будешь ходить в спа-салон.

– Что?! – офигеваю я. – Это еще зачем?!

– Затем, что всякие массажи, обертывания, ароматерапии и прочее очень полезны не только твоему телу – но и психике.

– Но... – начинаю я, а Матвей тормозит меня:

– Без но, Эльвира.

Между тем, врачи прощаются, отец закрывает за ними двери, и мама снова уверенно говорит:

– Тебе нужно не к психологу, дочка, а к гинекологу.

– Мама, я же уже тебе сказала, что я... – начинаю опять, но потом вдруг перебиваю сама себя: – Впрочем, знаешь, мам, мы лучше просто пойдем.