Снегурочка для детей министра

– Ого, – говорю я, потому что просто не могу подобрать иных слов. Наверное, принимая решение говорить, я понимала все это подсознательно, но до этого момента не пыталась анализировать.

– Ну а второй фактор – то, что ты – не политик, а актриса, студентка, обычная девушка, – продолжает Матвей. – Общественность не любит вмешиваться в конфликты между политиками. Ты же рассказала им совсем другую историю: про ребенка, который лишился отца, и про отца, который лишился ребенка... Это гораздо сильнее. Людей трогают такие истории, и они объединяются, чтобы добиться справедливости... Не всегда, конечно, но нам, кажется, повезло...

– Ох... ладно... – я чувствую, как на глазах появляются слезы. – И что теперь будет?! Тебе вернут Варвару?! Анатолий сдастся?!

– Пока не знаю, – признается мужчина. – Но я благодарен тебе. Без тебя все это было бы просто невозможно... Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, – киваю я и все-таки плачу.

– А теперь я должен идти к журналистам.

– Конечно. Иди. И знай, что я рядом.

Он уходит, а я остаюсь в подсобке и больше не сдерживаю слез облегчения: я сделала все, что могла, и у меня, кажется, получилось...

Журналисты продолжают прибывать, вечер переходит в ночь, мне приходится еще раз выйти к прессе с ответами на несколько вопросов, но большую часть удара теперь принимает Матвей.

Домой мы возвращаемся уже глубоко после полуночи, сопровождаемые полицией, чтобы избежать назойливого внимания журналистов.

На моем телефоне – почти два десятка пропущенных: от родителей, сестры, друзей и однокурсников. На телефоне Матвей – тоже много пропущенных, в том числе от Анатолия.

– Ты будешь ему перезванивать? – спрашиваю я.

– Не знаю, – признается Матвей. – Сегодня вечером, до того, как все началось, я говорил с Богданом. Я попытался объяснить ему, что плохой человек по имени Анатолий пытается разлучить нас с Варей... Знаешь, как он отреагировал в ответ на мои слова?

– Мм? – я приподнимаю бровь.

– Сказал, что этот Анатолий, наверное, просто очень несчастен, раз творит зло и портит жизнь другим людям... И я понял, что он прав. Да, это очень упрощенное, очень детское и наивное объяснение, но... мне даже стало жаль этого человека. Он любил когда-то Сашу – и теперь, обиженный, обозленный, мстит мне за то, что она выбрала меня, а не его...

– Да уж... – протягиваю я. – Устами младенца глаголет истина.

– Ага.

– Но это не снимает с него вину и ответственность.

– Конечно, – кивает Матвей. – Просто теперь мне не хочется говорить с ним. Хочется, чтобы с ним разобрался кто-то другой, а я просто поскорее увидел свою дочь.

– Думаю, завтра все решится.

– Да, просто дождемся завтрашнего дня...

52 глава

На следующее утро после премьеры сериала и резко поднявшегося общественного резонанса по поводу Анатолия мы с Матвеем просыпаемся очень рано от звонка Геннадия Дмитриевича. Одновременно подскакиваем в постели, сразу продирая глаза, хотя поспали всего-то часа два или три...

Матвей торопливо берет трубку:

– Доброе утро, Геннадий Дмитриевич... надеюсь, что доброе...

– Доброе, Матвей Тихонович, доброе, – отзывается адвокат с явной улыбкой в голосе, и я тоже отлично слышу его, потому что Матвей включил громкую связь. Мы с Матвеем переглядываемся, а Геннадий Дмитриевич продолжает: – Поздравляю: вчерашний перфоманс Эльвиры Дарьяновны дает первые результаты. Следственный комитет и прокуратура начинают расследование по делу Анатолия Германовича Арамена. Его уже разыскивают, он пойдет под суд сразу по нескольким статьям: там и превышение должностных полномочий, и коррупционные схемы, и уклонение от налогов, и шантаж, и подкуп, и дача заведомо ложных показаний... Короче, по полной программе. Ему светит лет пятнадцать – а то и больше...

– Ого! – выдыхаю я эмоционально.

– Кроме него, наказание получат сотрудники органов опеки и детских домов, которые забрали вашу дочь, сотрудники судебных инстанций, охранники Арамена... И Карина, разумеется. Думаю, что она будет признана одной из главных пособниц Анатолия.

– Ну и правильно, – кивает мой мужчина.

– Готовьтесь: впереди много судов. Впрочем, вам не привыкать: вы оба отлично умеете выступать перед публикой.

– Спасибо за новости, – говорит Матвей, крепко сжимая мою ладонь от волнения и радости. – А что насчет моей дочери?! Когда ее вернут мне?!

– Сегодня вечером Варвару привезут в Москву – и вы сможете ее забрать, – сообщает Геннадий Дмитриевич, и тут за нашими с Матвеем спинами раздается сонный детский голос:

– Значит, Варя сегодня вернется домой?!

Мы оборачиваемся: растрепанный после сна Богдан стоит на пороге нашей спальни босиком, в пижаме, и трет кулачками глаза.

– Да, сынок, да! – тут же бросается к нему Матвей, а я не могу сдержать слез, сердечно благодаря адвоката:

– Спасибо, Геннадий Дмитриевич, огромное спасибо!

– Не за что, Эльвира Дарьяновна. Вообще-то, по большому счету – процентов на восемьдесят, а то и все девяносто это именно ваша заслуга!

Я невольно краснею от смущения и волнения, и пока Матвей прощается с Геннадием Дмитриевичем, обращаюсь к Богдану:

– Как тебе спалось, мой хороший?!

– Неплохо, – кивает мальчик, крепко меня обнимая. – Мне снилось, как мы отдыхаем у моря... Вчетвером, всей семьей: мы с Варей, папа и ты.

– Я там тоже была? – улыбаюсь, не веря своему счастью.

– Конечно, ведь ты – наша новая мама...

Я невольно оглядываюсь на Матвея: он стоит и одними губами шепчет:

– Люблю тебя.

Через несколько часов мы действительно забираем Варвару – прямо с Белорусского вокзала, куда ее привозят из Смоленска сотрудники органов опеки. Увидев на перроне своего любимого папу, Варя со всех ног и с радостным визгом бросается к нему в объятия, Матвей поднимает ее и кружит... Потом малышка переходит ко мне на руки, а потом обнимается с братом. Мы все вчетвером плачем от счастья, и если честно – мне даже не верится, что все это происходит на самом деле...

Неужели весь этот ад закончился?! Неужели теперь мы наконец будем жить спокойно, свободно и счастливо?!

На следующий день арестовывают Анатолия.

Еще через три дня к нам в гости приезжают мои родители.

Конечно, им пока сложно осознать, что обе их дочери выросли и теперь начинают жить свою собственную самостоятельную жизнь, особенно маме, и чтобы наладить с ними отношения, нам с Аделией явно потребуются время и помощь психологов, но ничто не бывает идеально сразу...