Снегурочка. Невеста на полставки

Салют бьет по ушам без остановки, заставляя все внутренности вздрагивать в такт. На моем лице детская улыбка. В груди тепло от этого момента, и я сильнее вжимаюсь в крепкое тело Гордея.

На лице ощущаю легкое прикосновение его рук и медленно поворачиваюсь. Снова зеленый омут затягивает меня. Начинаю тонуть в нем без оглядки. Глаза сами закрываются, и я чувствую нежное касание его губ к моим. Мягкие, плотные и теплые. Аккуратные поцелуи россыпью расходятся по губам, пока не становятся горячее и интенсивнее. Мое дыхание сбивается, по телу пробегает обжигающая дрожь.

Его руки сползают по спине вниз, а одна из них скользит под шубку. Я напрягаюсь и хочу больше. Но только его рука касается груди, как я резко отстраняюсь и инстинктивно врезаю ему пощечину. Дыхание сбивается, сердце барабанит. Что я тут делаю? Я вскакиваю и убегаю, бросив бокал.

– Постой! Снежинка! – он поднимается за мной, но поскальзывается и падает обратно на подушку.

Бегу вниз. Зал опустел, все вышли на улицу. Антона ни где нет. Несусь на улицу и сразу врезаюсь в него.

– Мариш! – радостно смотрит в небо. – Салют!

– Уходим!

– Но…

– Быстро! – рявкаю я и тащу его прочь, сквозь толпу.

Через десять минут мы уже далеко.

***

Противный писк и будильник летит в стену. Черт! Я не выспалась, я злая! Восемь утра на часах и мне пора вставать на работу.

Поднимаюсь.

Ставлю сразу чайник, ведь газовая старая плита стоит рядом с моим диваном. Это даже удобно, когда все под рукой. Мы с отцом живем вдвоем в старой однушке. Моя комната – кухня, еще со школы. Я привыкла так жить. Иду с ванну.

Кран начинает жутко гудеть, а потом выравнивается под потоком воды. Трубы уже ни к черту. Стягиваю с себя сырую футболку, которую вчера поленилась переодеть. Тело зудит. Надо было помыться перед сном… Закрываю шторку и переключаю смеситель на душ. Кайф! Горячая вода лупит по спине в четыре струи.

Отмокаю и просто стою под водой. Тот дом такой огромный. Кто его убирает? Да, конечно, там целый табун домработниц. Но, все равно… Как там жить? Чтобы воды попить, надо идти на кухню, как мне до магазина. Не понимаю. Гордей… такой весь мужчина. Как из сериалов. Брутальный босс. Смеюсь сама с себя. И куда тебя, Марина, понесло?! Он обесчестил бы тебя и прощай, моя хорошая.

Выхожу из ванной и иду прямиком в комнату, где обитает отец. Открываю дверь и в нос бьет запах перегара. Рычу от злости и громко топаю к окну. Одергиваю занавеску, открываю балкон настежь. Холодный воздух хлынул в комнату, и отец заворочался на диване.

– Вставай! – кричу ему. – Тебе на работу пора!

Подхожу и начинаю тормошить. Где он только берет это поило? Если обнаружу собутыльников, убью. Папа ворочается и открывает один глаз. Ай! Все равно не видит меня.

– Папа! – ору над ухом. – Очнись уже!

Как мама умерла, мне тогда было шестнадцать лет, так папа и начал пить. Я не знала, что делать, еще траур, просто доучилась одиннадцать классов и все. Сейчас я без образования, не считая школы. Мне девятнадцать с половиной лет и полная задница козла вместо жизни. Отца уволили за пьянку, и сейчас он сторож на парковке через пару домов. Мама, мама, как же тебя не хватает…

Я убрала подальше грустные мысли, они не помогут жить дальше, и пошла за чайником с водой. Подхватив с плиты сей сосуд, направляюсь обратно, и выливаю воду папе на голову.

Три, два, один…

– Марина! Твою ж налево! – вскакивает папа, выплевывая воду. – Совсем страх потеряла?

Глава 2

– Я – нет, ты – да. – Просто отвечаю и выхожу. – Твоя смена начнется через полчаса. – Бросаю через плечо.

В прихожей открываю трехстворчатый шкаф и достаю свой бежевый свитер и черные джинсы.

Погода сегодня радует. С неба, медленно танцуя, падают огромные снежинки. Я выхожу во двор и останавливаюсь оглядываясь. Старые скрипучие качели, и ржавые две радуги. А когда-то я качалась и ползала тут. Эх, беззаботное детство, где ты?

Накидываю на голову капюшон куртки и топаю по дороге, оставляя следы. Наш дом расположен почти в центре города. Старый район, который постепенно сносят и застраивают высотками и торговыми центрами. Со двора выхожу на проспект, людей на улице не много. Все прячутся от снега, не видя, куда идут. Приходится уворачиваться, чтобы не сойтись лбами с кем-нибудь. Прохожу пятиэтажку и сворачиваю. В торце дома расположена наша забегаловка «На чаек». Тут я и работаю уже год. Открываю дверь и вхожу, снимая капюшон.

Небольшой зал с круглыми столиками, барная стойка на пять мест. Все старое и неприглядное. Тем не менее люди к нам ходят. Преимущественно с нашего же района. Повариха – Лидочка, веселая женщина сорока пяти лет, готовит по-домашнему и вкусно. Ее стряпню берут даже на вынос.

За барной стойкой стоит Таня, моя напарница. Мы с ней и официанты, и уборщицы, и, если придется, вышибалы. Таня очень веселая, но конкретная девушка. У нее есть муж, который зарабатывает гроши и лежит на диване, и маленький сынишка Ваня, она иногда берет его на работу. Он ходит во второй класс и очень смышленый, в нее пошел.

– Привет, Мариша! Погодка огонь! Правда? – улыбается Таня, сосредоточенно натирая барную стойку тряпкой.

– Привет, погода сказочная! – мечтательно говорю и сажусь на барный стул, расстегивая куртку. – Хочется чуда, Таня. Ой, как хочется! – скидываю куртку и бросаю на соседний стул.

– И не говори! – подхватывает она, бросая тряпку на столешницу. – Сейчас бы взять лотерейный билет и выиграть миллион или пару миллионов. И умотать к чертовой бабушке отсюда!

– Ахах, точно! Было бы супер! Я сразу купила бы квартиру и съехала от отца.

– Все будет, Марина, потерпи. – Она хлопает меня по руке.

– Нет, Таня, не будет. И ты это знаешь. – Мы обе грустно замолкаем.

После вчерашнего вечера, я отчетливо себе представляю, что такое другая жизнь. И мне до нее как до луны – не добраться никогда. Таня глубоко вдохнула, тряхнула своей белокурой шевелюрой, и взяла тряпку.

– Пойду, переоденусь. – Встаю со стула и направляюсь к двери «Служебное помещение».

– К Лидочке зайди, она вкусный завтрак нам приготовила. Пальчики оближешь! – кричит вдогонку Таня.