Снежная Королева

— Спасибо, — признательно прошептала я, а потом набралась смелости и спросила, глядя ей прямо в глаза. — Скажите, почему там, в больнице, вы сказали, что мой дар оплачен и я свободна? Это… что-то значит, да?

— Что ты знаешь о своем проклятии, дитя? — немного помолчав, спросила Фригг.

Я пожала плечами и выдала то, что знала из своих снов.

— Его наложила ведьма на одну из моих… на свою подругу, когда та отказалась… ну… — я замялась, но потом продолжила, — она прокляла не только ее, но и всех девочек, которые родятся в этой семье. Мы… умираем через год после рождения наших дочерей. А еще мы видим смерть тех, кто к нам прикоснется. Все.

— А как оно снимается, знаешь? — допытывалась Фригг.

Я покачала головой. Откуда мне это знать, если о проклятии я узнала из своих снов. Как и том, что ко мне должен прийти… Я помрачнела. Ладно, об этом потом.

— Варна сказала, что проклятие, сделанное на крови с принесением жертвы Тьме — необратимо, — задумавшись, проговорила я.

— Верно. Снять его невозможно, — медленно произнесла Фригг, а я невольно поежилась. Не нравилось мне, что мои мысли, то читают, то я начинаю произносить их вслух. Женщина улыбнулась, а потом продолжила. — Все это ведьма осознала лишь в тот момент, когда ее мать погибла от руки ее возлюбленного. Любовь тоже предается…

— Нет, — решительно прервала я женщину, забыв на мгновение о том, кто она, а кто — я. — Если она настоящая, то это невозможно…

— А как понять, что любовь настоящая? — задала мне встречный вопрос Фрейя. — Ты… уверена, что твоя любовь — настоящая?

— Да, уверена, — твердо произнесла я, глядя ей прямо в глаза. У меня не было и тени сомнения в этом. — Я люблю Глеба, готова отдать за него жизнь. Разве не об этом вы говорили? — дерзко спросила я.

— А его любовь… настоящая? — не обратив внимания на мой тон, продолжила расспрашивать меня богиня, — ты уверена, что он любит тебя?

— Глеб любит меня, — четко произнесла я, — и да — я уверена!

— Но он же… Вестник. Тот, кто пришел, чтобы сообщить тебе о смерти, — холодным тоном проговорила Фригг. — Тебе, верно, неизвестно, какую боль испытывает Вестник, пока ищет Видящую? Ему было очень больно, пока он не нашел тебя, и было больно, пока он хранил твою тайну. И будет больно, пока не скажет ритуальную фразу. Это было моим… испытанием для них…

Я задохнулась от гнева, даже вскочила с места, чтобы высказать все, что думаю о ней и ее способах «проверок». Но насмешливый взгляд лазурных глаз остановил меня от опрометчивого шага. Я покорно опустила голову, чтобы тихо произнести:

— Это… жестоко. Жестоко по отношению к нем… ко всем тем, кого… — я осеклась. Кто я такая, чтобы взывать к совести богини? Я не стала произносить всего вслух, понимая, что она и так это знает, просто сказала, — я уверена в его чувствах. Потому что он не отказался от меня, не сказал мне ни слова о том, кто он. Он защищал меня от нападок сплетниц, от тех, кто годами унижал меня. Ему было больно, но он ни разу не сказал мне об этом. И потом… он помог нам с Владом бежать, остался один на один с бандитами, да и там, на дороге, раненый… он защищал меня до последнего. И то, что я отдала ему — просто капля по сравнению с тем, что он сделал для меня. Любовь не в словах, любовь — в поступках.

Снова повисла гнетущая тишина, которую не мог нарушить даже ветер, что бесновался за высоким окном. Только сейчас я обнаружила, что природа за пределами стен замка ожила и…

— Вот тебе и ответ на твой вопрос, дитя, — спокойный голос Фригг вывел меня из задумчивости.

Я обернулась, удивленно смотря на довольную богиню. Я что-то не поняла? Или пропустила еще что-то? Или все было так просто, что… не пришло в голову ни одной из моих предшественниц?!

— Нет, дитя, все это не просто, ой, как непросто, — покачала головой Фрейя и печально улыбнулась. — Любовь — всегда выбор. А порой очень сложный. Иногда ради нее приходится что-то приносить в жертву. Иногда — нужно отказаться от части себя. И всегда это… выбор. Принять, или бороться? Отдать жизнь, или трусливо убежать, бросить? Любить или остаться равнодушным к чувствам другого? Ты сам делаешь этот выбор, порой не зная, какой будет результат.

Я слушала, затаив дыхание и смотрела на печальное лицо богини. Ей тоже приходилось выбирать? Фригг загадочно улыбнулась, а потом продолжила:

— Однажды я услышала мольбу одной заплутавшей во Тьме души. Она просила не за себя, а за тех, кому сознательно причинила боль. Знаешь, боги не могут помогать просто так, как и вмешиваться в дела и судьбы людей. Я пряду лишь нить жизни, а как она пройдет, зависит целиком от выбора человека. Так вот, мы откликаемся на мольбы смертных, но за это берем плату. Или даем выбор.

— Справиться самим или положиться на Судьбу и волю богов? — тихо спросила я, понимая, к чему клонит Фригг.

— Верно, — качнула она головой. — Справляться, а вернее, исправлять ошибки самим. Но есть ошибки, которые не под силу исправить даже богам. Но на эту мольбу я не могла не откликнуться. Несмотря на наложенное ею проклятие, ее душа оставалось чистой. Она делала все это, не сознавая последствий. Глупая влюбленная девочка, — покачала головой Фригг. — Она любила, любила, но просто не понимала этого. И я помогла, но запросила очень высокую цену, ты же понимаешь? — спросила она, пытливо глядя на меня. Мне ничего не оставалось, как кивнуть. — Это была жизнь ее ребенка.

Я застыла, пораженная ее словами. Возмущение, гнев, ярость — огненным смерчем пронеслись по моим венам. Дети не должны нести ответственность за ошибки родителей. Не должны…

— Верно. Не должны, — согласилась она со мной, а я на секунду задумалась, вспомнив о себе. Я тоже несла ответственность за ошибки своих родителей. Подумала и поникла. — То, что сделала она… это тяжкий грех, но я не отняла жизнь ее ребенка, а лишь потребовала посвятить ее долгу. Это была малая плата за совершенное. Но я посчитала справедливым разделить боль на двоих. А еще дала задание — основать новый род, который будет передавать мою волю. Нести весть о том, что….

—…умрет другой человек, — пробормотала я, снова невежливо перебив собеседницу. — Это жестоко! Жестоко! Не находите? По отношению к обоим…

Фригг смотрела на меня долгим оценивающим взглядом. Я с честью выдержала его и не опустила взгляд.

— Рада, что не ошиблась в тебе, дитя, — снова повторила она, в очередной раз поставив меня в тупик. — Без покаяния не бывает прощения. Я давала всем равные шансы, чтобы исправить то, что натворили ваши предки в моем храме. Но не все поняли, что от них требуется, предпочтя смириться со своимисудьбами. Опустить руки. Никто из них не захотел бороться, а ведь все было и сложно и просто одновременно.

Я задумалась над ее словами. Что-то в них цепляло меня за живое, а потом пришло короткое воспоминание. Мы с Глебом на очередной прогулке. Он рассказывает мне о традициях, о мифах и легендах Скандинавии. В них Фригг, или Фрейя, богиня, покровительствующая семье и детям, охраняющая домашний очаг. А еще она богиня-провидица. Это она прядет нить жизни смертных, отмеряя каждому ровно столько, сколько считает нужным. Но тайну своих видений она не открывает никому.

— Вы все знали, да? Знали, что будет еще тогда… — проговорила я, озаренная внезапной догадкой. Богиня промолчала, глядя на меня с загадочной улыбкой, подобно Джоконде. Да, кто я такая, чтобы спрашивать с богини?! Пусть и встретились мы в моем сне. Или не сне? — А можно… можно узнать, как можно снять проклятие? Ведь должно быть условие, раз вы…