Снежная Королева
Шрифт:
— А ты, стало быть, о ней? — недобро усмехнулся отец, смотря ему прямо в глаза.
— Даша мне, как сестра. Она невеста моего брата, — прорычал Влад, а я только и успела его удержать от опрометчивого поступка и не кинуться на папу. — Она жизнь мне спасла! Я ведь должен был там умереть.
— Вот как? — папин взгляд скользнул по моему виноватому лицу. Он никак не отреагировал на слова Влада о невесте брата, — ладно, Рэмбо, отведи эту немочь белую в палату, — кивнул папа на меня, словно и не было этой склоки, а потом как-то странно поморщился, — мне еще с ней поговорить надо.
Влад, не говоря ни слова, подхватил меня на руки, что я невольно пискнула, и пошагал в другую сторону. Я смотрела на замкнутое выражение его лица, не зная, как начать разговор. Больше не
— Что? — тихо спросил он, заметив мой взгляд.
— Влад, это правда, что… что ты сказал тогда мне, ну… — я замялась, не найдя слов, чтобы правильно сформулировать свой вопрос.
— Да, правда, — глухо проговорил он, видимо догадавшись, и избегая смотреть мне в глаза. — Мой отец сильно беспокоился, что я вляпаюсь в очередную историю со своими изобретениями. Поэтому попросил Глеб, чтобы тот присмотрел за мной. Ну, ты поняла… — я кивнула, опуская голову, чтобы скрыть лицо. — Но, я хорошо знаю Глеба, Даша, ради того, кто ему не интересен, он и пальцем не пошевелил бы. Думаю, он и моему отцу не давал никаких обещаний, а вот тебя… он бросился тебе на помощь, не думая ни о чем, а ведь раньше работа и карьера для него были на первом месте. Даш, и еще, — Влад помолчал, остановившись на пороге моей палаты. — В доме Темникова работал его человек. Он должен был присматривать за тобой и мной, а потом именно через него Глеб передал мне ключи от машины. Егор… он сказал, что Темников сломает тебя и хотел, чтобы я… — Влад прижал меня к себе с такой силой, что я едва могла дышать, — чтобы… убил. Он сказал, что тебя прячут в подвале, и каждый день куда-то вывозят, что тебе жить только три дня, — я слушала Влада, практически не дыша. — Я пошел в камеру, чтобы… не знаю, но я… Даша, я не смог бы убить тебя, даже, если бы ненавидел, — лицо Влада перекосило от боли и ненависти.
— Влад, прости…
— Нет! Не жалей меня, не надо! — зло проговорил парень, опуская меня на кровать и делая шаг назад. Он сжал руки в кулаки и отвернулся, а я сжалась в комок, поджав под себя ноги. Мне не хотелось терять такого друга, но, видимо, он уже все решил. — Я знал, что у Егора была девушка, что они собирались пожениться. А потом, когда мы встретились спустя несколько лет, он сказал, что она умерла. Если бы я знал! — Влад сжал волосы руками, — прости, Даша, это все из-за меня! Это я виноват в том, что ты попала к этому… этому…. Я не ожидал, что мой друг предаст меня! И та запись… это я сделал ее. Это я предлагал Глебу спор, это я ставил машину, я…. Я и заплатил за все ошибки, что сделал. И, если, ты не захочешь больше никогда со мной даже здороваться и смотреть в мою сторону, я пойму.
— Перестань, Влад, — сморщилась я, а потом потянулась и дотронулась до его руки. — Я простила тебя, потому что ты… сделал для меня даже больше, чем… не важно, — отмахнулась я, пытаясь проглотить подступающие слезы. — Влад, давай все оставим в прошлом. Не вини себя больше. Арина и Егор сами делали свой выбор, как и мы с тобой. Егор убил Арину по приказу Темникова, — тихо проговорила я, — а потом должен был и тебя…
— Дашка, — Влад обнял меня, а я обвила его талию руками, — прости меня. Я так испугался, когда узнал, что ты по моей вине оказалась в том месте, и думал, что потерял тебя. Боялся, что сам, своими руками отдал тебя этому мерзавцу….
— Ум ты последний потерял, когда связался с Темниковым, — прогрохотал у двери отец, а потом прошел в палату, бросив на меня и Влада, который немедленно отстранился от меня, хмурый взгляд. — У тебя же все было, чего тогда тебе не хватало?! Что тобой двигало?
— Хотел всем доказать — отцу, Даше, своим друзьям — что чего-то стою, — как-то горько усмехнулся парень, посмотрев в мою сторону. В этот момент я не знала, куда деться от смущения. — Мне казалось, что я люблю Дашу. Думал, стану независим от отца в материальном плане, и докажу Даше, что никого лучше меня она никогда не найдет. Ошибся, приняв простое влечение и желание за любовь. Даже не замечал, как ей тяжело было учиться, что все ненавидели ее и… — Влад усмехнулся, но вышло невесело, — в этом «помог»
мой друг. Жаль, что понял я все слишком поздно…— Влад, — прошептала я, пытаясь успокоить его, и осторожно погладила по руке.
— Вот, Глеб — он всегда, черт! всегда прав! Даже бесит, — рыкнул Влад, отмахиваясь от меня, но я не обиделась, понимая, как пострадало его мужское самолюбие в свете последних событий. — Он правильно меня ткнул носом в то, что я даже не замечал. Тебя унижали в универе, да и я постоянно подливал масла в огонь, прося у отца поблажек для тебя в учебе. За это тебя стали ненавидеть еще больше. Прости, Даша, это все вышло только из-за меня. И Глеб… он намного лучше, чем я, что бы я ни говорил тебе о нем. Он любит тебя, все сделал, чтобы помочь выбраться из плена…
Я собиралась сказать другу, что совсем не обижаюсь на него, и что его помощь во всем этом деле так же была неоценима, но папа перебил меня.
— Ага, за свою «помощь» он точно получит. За нарушение приказа начальства, за срыв спецоперации, — перечислил отец, холодно усмехнувшись, а потом наткнулся взглядом на мой взгляд, полный холодной ярости, но все же продолжил. — И все это ради моей дочери, которая тоже любит лезть туда, куда не следует. Именно за этим я и пришел — поговорить о твоем поведении, Дарья…
Ах, Дарья!!! «Дарья», значит, ладно, папочка…
— Влад, ты иди, спасибо, что помог мне. Мы потом с тобой обо всем поговорим, — спокойным тоном произнесла я, хотя внутри все просто разрывалось от бешенства. Ну, ничего, сейчас проверим, так ли уж верно говорят — лучшая защита это нападение.
— Конечно, Даша, — вдруг покорно согласился Влад, почему-то смотря на меня немного настороженно. А потом незаметно показал своим пальцем на глаза и вышел, не произнеся ни слова.
Я несколько раз вздохнула, понимая, что друг хотел мне сказать. Нужно успокоиться, чтобы снова не натворить дел, как тогда, после нашей ссоры.
Я повернулась к отцу, заметив, что он смотрит на меня немного растерянно и даже виновато. Неужели уже осознал свою ошибку?!
— Даш, я… — попытался первым заговорить папа, но я не дала.
— Почему ты соврал мне? — мой голос звучал тихо, а я смотрела ему в глаза, пытаясь отыскать в них… что? — Почему? Зачем ты показывал мне те записи, якобы сделанные моим «настоящим» отцом? И ты ведь знал, что я не удержусь и просмотрю другие, поэтому уехал, ничего не объяснив? Я же спрашивала тебя! Разве я не заслужила правды?
— Даша, все не так…
— А как, папа? Или мне теперь не следует называть тебя папой? — мои слова, видимо, ударили больнее, потому что он поморщился, а взгляд неожиданно потух. — Ты никогда не любил меня. Поэтому врал, — по моим щекам потекли слезы, а я помотала головой, видя, что папа пытается приблизиться ко мне и обнять. — Ты врал мне все двадцать лет…
— Даша, я делал это только ради тебя. Только ради тебя, — повторил он, все-таки решив приблизиться и сесть рядом со мной.
Я снова упрямо помотала головой, почувствовав его руки, сжимающие меня в объятиях.
— Нет, ты… ты… обманул меня… — с какой-то детской обидой в голосе, проговорила я.
— Да, обманул, — согласился папа, прижимая меня к себе, несмотря на мое сопротивление, — потому что боялся увидеть, как ты разочаруешься во мне. Я для тебя всегда и во всем был кумиром, ты смотрела на меня с непередаваемым восхищением, что мне… а потом я испугался, что ты… — отец замолчал, а я осторожно обняла его в ответ. Да, все верно. Он просто боялся, что его дочь, единственная до сегодняшнего дня (тут я мысленно хихикнула) отвернется от него, когда узнает неприглядную тайну его прошлого. — Так получилось, Снежок. Сначала все было ради Эйрене, чтобы ее, наконец, оставили в покое, чтобы она могла спокойно жить. Ради моего брата, Михаила, который, чтобы спасти меня отдал не только жизнь, но и имя. Это была его идея — стать Михаилом Снежиным мне, а остальное доделали пластические хирурги. От Вадима Аксёнова осталась только могила, да и то, тело в ней чужое. Мой брат обрел свою могилу на чужбине. На том месте, где когда-то была лачужка для пастухов, теперь только небольшой черный камень с высеченным именем.