Снежная Королева

— Почему ты не сказал мне сразу? Почему терпел? — не выдержала девушка, делая шаг ко мне навстречу. Она заглядывала своими синими глазами прямо в душу, — тебе же было больно!

— Я все расскажу, потерпи, — улыбнулся я, ласково погладив подушечками пальцев по бархатистой коже ее щеки. — Реин потребовал от меня, чтобы я нашел его внучку, — меж тем продолжил я, — и тут я был удивлен снова. Он утверждал, что дочери Эйрене всего двадцать один год. Этого никак не могло быть, потому что Вестник и Видящая рождаются всегда в одно время. А тут… Видящая младше Вестника на двенадцать лет. Я рассказал об этом отцу, удивив его не меньше. И да, мне тогда стало интересно…

Даша опустила взгляд. Я понял, что ее задели мои слова, но она старалась не показывать виду.

— Да, папа рассказал, что после его возвращения, мама, как с ума сошла, желая родить ребенка, — тихо призналась она, обхватив себя за плечи руками, словно замерзла. — Но ничего не выходило. Он уговаривал ее, как мог, говорил, что должно пройти время, чтобы она немного пришла в себя, а организм восстановился, но она не слышала его. Только говорила, что она станет последней, на ком будет проклятие. Даже имя дала мне русское, не слишком любила вычурные имена, что давались девочкам. Считала, что у меня будет иная судьба. Она так и сказала твоему папе, что…

— Даша, — я попытался протянуть руку и привлечь ее к себе — такой потерянной она выглядела, но девушка только мотнула головой, отгоняя от себя какие-то мысли.

— Он практически насильно увез маму из Москвы, к каким-то родственникам в Иркутск. Теперь я понимаю, что это были родственники его брата, но… Мама и там не оставила свою идею, а когда папа потребовал все рассказать, призналась, что у нее был Вестник.

— Отец? — спросил я, а Даша скривилась, но постаралась спрятать свои эмоции, — Даш, прости его, пожалуйста, он не знал, что ты…

— Не ст о ит, Глеб, он прав.

— Нет, не прав, но об этом я поговорю с ним сам. Я действительно не стал говорить ничего ему о тебе, что ты моя невеста, но не потому, что хотел тем самым унизить тебя, или…

— Не важно, Глеб, — попыталась перебить меня девушка, а я обхватил ее лицо руками.

— Важно, Даша, для меня важно! Да, я искал Видящую, но думал, что увижу взрослую женщину, ожидающую ребенка или ту, которая его уже родила, замужнюю. Готовую к тому, что ее ждет. Считаешь, что это жестоко с моей стороны?! Да. Но тогда я опирался только на те факты, что предоставил мне отец и эти проклятые дневники. Да, женщины твоего рода действительно к тому моменту ждали прихода Вестника, как избавления от этой тяжкой ноши — постоянного в и дения смертей. И уж точно я не ожидал, что встречу хрупкую девочку, противостоящую толпе презирающих ее. Униженную, но не сломленную. Еще и восхищением смотрящую мне в глаза. Тому, кто должен сообщить ей о смерти. Это перевернуло мой мир, а я захотел перевернуть твой, чтобы ты увидела, что-то иное, чем та грязь, что тебя окружала. А потом наша вторая встреча на лугу, а потом твое «похищение» Владом. Уже тогда я знал, что сам никогда не причиню тебе боли. Не скажу ничего, сдохну от боли, но не скажу! Я хотел прожить с тобой столько, сколько отмерит нам жизнь. И, если однажды родится наша дочь — я стану для нее всем. И ради вас обеих сделаю все, что смогу.

Даша плакала, уже не скрываясь и не отворачиваясь. Я осторожно прижал ее к себе, вспомнив еще об одном моменте.

— Даш, та запись… ну, что отдала тебе подруга — подделка. Я никогда бы не смог унизить тебя подобной «сделкой». Влад… предложил мне, но я… признаю, не сдержался, поэтому пришлось тогда везти его в поликлинику, чтобы зашили ему пару… м-м, царапин на лице. И я еще поговорю с ним насчет той записи….

— Я знаю, — прошептала он, обвивая меня руками за талию и пряча лицо на груди. От ее горячего дыхания, что проникало даже через рубашку, у меня голова шла кругом. — Он мне во всем признался. Я тоже часто бываю… убедительна.

Оставался еще один вопрос, оставить без внимания который я не мог. Я надеялся, что Даша сама расскажет мне, но…

— Даша, скажи, ты видела мою смерть? — по тому, как напряглась в моих объятиях девушка, я понял. Все понял. Но решил — пусть, сколько нам отмерено, столько мы и будем вместе. Но Даша снова удивила меня ответом, а я невольно затаил дыхание.

— Я видела, Глеб, — ее голос звучал глухо, но она не спешила отходить от меня, все также стояла, уткнувшись в мою грудь. — Только не смерть, а жизнь. Твое будущее. Это было в ту ночь, когда… — она не договорила, но мне и не надо было. В ночь, когда мы стали близки. В то утро, когда я сделал ей предложение. Только почему она столько времени молчала? — Я впервые увидела не смерть, а жизнь. Ты шел рядом с красивой темноволосой девушкой, смотрел на нее с такой любовью, что…

— Что? — повторил хрипло я, чувствуя, как надежда просыпается во мне.

— Я впервые тогда узнала, какая на вкус ревность, — призналась тихо она.

— И какая? — не смог удержаться от вопроса, хотя понимал, что ей тяжело признаваться мне в своей слабости. Даша подняла на меня свои ясные глаза, в которых застыли горечь и боль.

— У нее вкус крови, Глеб, — серьезно ответила она, пристально смотря мне в глаза, — я случайно тогда прикусила губу, и во рту оказался этот вкус. Мне было больно видеть тебя таким счастливым, видеть, как ты обнимаешь и целуешь ее. Как счастлив, держа на руках вашего с ней ребенка. И поняла, что не хочу. Не хочу, чтобы ты выбирал, и решила отпустить.

Стало понятно, почему в то утро она была так взвинчена, почему пыталась уйти и оттолкнуть меня. И сейчас я свою ошибку повторять не хочу.

— Я поэтому не хотела тебе ничего рассказывать, — призналась она и снова спрятала лицо на моей груди.

— Даша, если бы ты только рассказала мне, — прошептал я, касаясь губами ее макушки. — Снежинка моя колючая, да со мной не может идти ни одна другая женщина, кроме тебя, любимая. И ни на одну из них я не стану смотреть с любовью и нежностью. И, знаешь, я рад, что у нас есть это будущее….

Я отстранил ее от себя, чтобы с нежностью заглянуть в румяное от смущения лицо, а потом неожиданно для нее опустился перед ней на колени.

— Даша, я знаю, что наделал много ошибок, знаю, что у тебя новая жизнь, полная любви близких, но… я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. Знаю, что твои родные против меня, что твой дед хочет отдать тебя замуж за какого-то… жениха, — мне не удалось скрыть досаду, и последнее слово я буквально выплюнул, — но я не отдам тебя никому и…

— Глеб, тут уже ничего не поделать, — как-то грустно проговорила Даша, — дедушка подобрал мне кандидатуру самого лучшего мужчины, а я не смогла отказаться. Я люблю его и жду от него ребенка.

— Что? — только смог выдохнуть я, чувствуя, что комната начинает вращаться вокруг меня. Мне показалось, что Даша вонзила в меня нож, а сейчас медленно проворачивает лезвие, так было больно. Что там… мои приступы, тогда не было настолько остро! Она вдруг поймала мое лицо руками, с тревогой вглядываясь в мои глаза. — Ты любишь его… а он?

— И он тоже… любит, — на ее губах расцвела улыбка, а у меня внутри скручивалась тугая спираль из ярости и желания убить этого… гада. — Только что признался и замуж позвал…

— Любит… замуж позвал… только что… — я чувствовал себя полнейшим идиотом, повторяя за ней ее же слова, а она только улыбалась и кивала. Мне бы подняться и найти этого… смертника, который собирается забрать у меня мою девочку, мою Снежинку…. Но смысл медленно, но верно достиг серого вещества, и я недоверчиво посмотрел на счастливую девушку. — И ты… согласна?

— Да, — кивнула она, хитро сверкнув своими синими глазищами, — Глеб, я согласна! Согласна стать твоей женой.

Я подскочил, все еще неверяще смотря на улыбающуюся Снежинку. Это она… она только что сказала, что…