Снежная Королева
Шрифт:
Глеб потер переносицу, раздумывая над сложившейся ситуацией. Отказать дяде он не мог, поэтому стоило решить, с чего начинать. Благо, что человек, которого он ищет, живет в небольшой деревеньке, что в нескольких сотнях километров от города, где находится родственник. Ну, хоть что-то удачно сложилось. Сначала выяснит, что там за история с дядей и братом, а потом наведается в деревушку, чтобы найти бывшего сослуживца зятя Реина.
Глеб снова открыл файл, внимательно вчитываясь в присланную информацию.
Снежин Михаил Иванович.
С черно-белой фотографии на него смотрел сурового вида вояка в форме и голубом берете десантника. По словам Реина, Снежин — одноклассник и друг Вадима Аксёнова, а еще он единственный, с кем до последнего общались Ирина
И с этого момента начиналось самое интересное. Как сообщили генералу, его зять умер от ранения, так и не доехав до своих. Операцию спешно свернули, тело доставили жене в цинковом гробу. После этого Михаил спешно уехал в какой-то глухой городишко в сибирской глубинке, где и пропал, разом оборвав все связи с бывшими друзьями и сослуживцами. Слухов ходило много, но доподлинной информации не было. Дочь генерала с трудом пережила горе от потери мужа, окончательно разругалась с отцом и уехала сначала в Екатеринбург к какой-то своей однокурснице, а потом по направлению работать в глухую деревню. Даже Реин не смог ее найти, хотя задействовал все свои связи для поисков единственной дочери. А когда нашел….
А нашел генерал своего…зятя, Вадима Аксёнова. Живого и здорового, вернее, не совсем здорового, но тогда он не обратил внимания на это. Он был совершенно не похож на того Вадима, которого знал генерал. На все вопросы о его «чудесном» воскрешении из мертвых, тот отвечал молчанием. Только сказал, что люди, стоящие за его похищением, не смирились с его «смертью» и преследовали Эйрене до конца жизни. Они с женой так и провели все это время, кочуя из одного города в другой.
Тогда же и выяснилось, что у генерала есть внучка, но родители спрятали ее где-то. После смерти дочери генерал пытался надавить на зятя, чтобы выяснить судьбу ребенка и забрать ее к себе, но тот молчал. Через несколько месяцев его тело было найдено на окраине города, в старой квартире, где когда-то проживали его родственники. Видимо, он сам жил там после смерти жены. Смерть Вадима Аксёнова признали насильственной, хоть ее пытались замаскировать под самоубийство. Преступников не нашли, как, впрочем, и новорожденную девочку тоже. Была только записка, написанная рукой Эйрене, которую Вадим должен был передать ее отцу, но или не хотел, или не успел.
Глеб достал пожелтевший листок, исписанный практически выцветшими чернилами, и развернул. Реин не хотел сначала отдавать ему эту записку, слишком эмоциональна она была. Видимо, Ирина была слишком обижена на отца, что не только исчезла из его жизни навсегда, но и свою дочь решила скрыть. А ведь прошло без малого десять лет, прежде чем она снова смогла забеременеть и родить свою дочь.
И Глеб снова задавался вопросом, а ту ли девушку он ищет? И, вообще, была ли Эйрене жива после похищения и «смерти» своего мужа? И если да, то почему скрывалась? Связано ли это как-то с требованием похитителей, ведь они требовали именно выдачи Эйрене, не денег. Если доверять словам Реина, то его дочь умерла спустя одиннадцать месяцев после рождения ребенка. Самому Глебу на тот момент было уже почти двенадцать лет.
Нужно снова встретиться с отцом, — мрачно подумал Глеб, пролистывая открытые файлы. То, что кто-то здесь тщательно скрывает правду, было настолько очевидно, что даже ему казалось невероятным. Прав ли он, указывая на семью Реина? Хотя не верить отцу? Тому, кто лично сообщил Эйрене Аксёновой, что она умрет?
Глеб свернул файлы, а затем начал быстро набирать знакомый номер на экране телефона.
— Глеб? — в усталом голосе отца сквозило неприкрытое удивление, — что-то случилось?
— Извини за поздний звонок, отец, но мне необходимо было узнать у тебя кое-что, — холодно по-деловому проговорил мужчина. — Скажи, сколько мне было лет, когда ты нашел Эйрене Аксёнову, дочь генерала
Реина? И был ли ты уверен, что это именно та женщина, которой необходим Вестник?На другом конце провода повисла тяжелая тишина. Наверное, отцу все-таки неприятны эти воспоминания, — с неким злорадством подумал Глеб, не испытывая ни капли сожаления к нему. Жалость, вообще, не присуща мужчинам в их семье, как и любовь, понимание. Только долг и голый расчет. Чем быстрее ты его исполнишь, тем спокойнее заживешь в ближайшем будущем. Его тоже ждет такое будущее?
— Тебе не было и года, сын, — как-то устало проговорил Евгений Борисович, — я уже рассказывал тебе об этом.
— Так повтори, — потребовал он.
— Хорошо, — Глебу даже на секунду показалось, что он видит, как отец устало опускается в свое любимое кресло, стоящее у камина в его кабинете. На подлокотнике лежит раскрытая книга, которую он третий месяц пытается начать читать, но постоянные тяжелые воспоминания не дают ему спокойно насладиться долгожданным одиночеством. Да, он все рассказал сыну о долге и проклятии, но как бы ни было, обречь свое дитя на такую ношу….
— Тебе не было и нескольких месяцев от роду, когда я нашел Видящую. Она была замужем, ждала ребенка. Тебе должно быть известно из дневника, что Видящая и Вестник рождаются практически в одно время, разница не может быть больше одного года. Когда ты родился, меня непрерывно стало тянуть в столицу. Мне пришлось срываться с места, забирать семью, чтобы найти и… исполнить свой долг. Ты знаешь, что мы встречаем Видящую именно в момент полного раскрытия их силы. Это обычно происходит в период ее становления, как женщины, ну, не мне тебе объяснять, — Глеб только усмехнулся. Конечно, он понимал, о чем говорит отец. — Тогда их видения становятся не просто отрывочными и бесконтрольными, но даже подчиняются воле самой Видящей.
Иными словами, если она сама захочет, то сможет увидеть намного больше, чем просто время и обстоятельства смерти человека. А может и подтолкнуть к этому. Интересно, а предупредить и спасти человека?
— Нет, Глеб, это не в ее власти, — ответил ему отец, стоило только мужчине озвучить вопрос вслух, — ты узнал, как это проснуться от выматывающей боли? Которая будет преследовать тебя, пока ты не расскажешь девушке о будущем. Вот, то же самое будет с ней, если она попытается сопротивляться видениям или попробует предупредить кого-нибудь о приближающейся смерти.
— Ты… хочешь сказать, что они испытывают сильную боль, когда приходится… — Глеб не договорил, его горло перехватил спазм, когда он осознал, что не ему одному придется страдать от выворачивающей сознание ломки.
— Да, именно поэтому они вынуждены с определенного возраста максимально защищать открытые участки тела, чтобы даже невольно не прикоснуться ни к кому, — ответил Евгений Борисович, — это тебе еще одна подсказка, сын. Видящие всегда одиноки, на их руках перчатки, а одежда всегда наглухо закрыта. Они редко с кем общаются, потому что постоянно объяснять всем причины своего поведения не станешь, да и опасно это. В этом и кроется причина их высокомерия и внешней холодности и равнодушия. Чем больше они «видят», тем сложнее удержать грань между безысходностью, когда ты, невольно прикоснувшись к человеку, увидел его смерть, и безнаказанностью, когда ты не только знаешь, КАК этот человек умрет, но и расскажешь ему, подтолкнув тем самым к краю.
Да, с такой точки зрения Глеб эту ситуацию не рассматривал. Когда отец сообщил ему о «миссии» и вручил ему пухлую тетрадь на незнакомом скандинавском языке, первой его реакцией было неприятие сказанного. Какое он имеет отношение к случившемуся несколько сотен лет назад? Почему должен страдать, искать, мучиться? Ради чего? А все оказалось намного сложнее, и теперь ему хотелось не просто найти Видящую, избавившись тем самым от непосильной ноши, но и разорвать этот порочный круг. Не хотелось бы, чтобы однажды его сын повторил снова судьбу всех представителей рода Вестников. Хватит всех этих смертей! Если для этого понадобится прервать их род, он сделает это не задумываясь.