Снежная Королева

— А, может, ты все-таки маньяк, Бердников? А? — устало осведомилась я, уже никак не реагируя на его действия. Достало. — Преследуешь меня, постоянно пытаешься потрогать? Что из этого вызывает у тебя нездоровый интерес? У тебя с головой все в порядке?

За этими вопросами и усталой язвительностью я пыталась скрыть досаду на обстоятельства. Ну, почему, почему он всегда оказывается рядом, когда мне просто необходимо побыть одной?

— Ты не пострадала, — выдохнул он с явным облегчением, привлекая меня к себе. И ведь он не спрашивал, значит, уже знал. Я резко дернулась, чтобы освободиться, и на сей раз удерживать меня Влад не стал. — Когда Лёха сказал, что на тебя наехал какой-то придурок из твоей группы, я сорвался с пары…

Ага, значит, ошиблась, спутав Егора и Алексея, ну, это не мудрено, видела его мельком издалека.

— Бердников, ты — псих, — со вздохом констатировала я, отходя от него на несколько шагов.

— Даша, я испугался за тебя, — глядя на меня исподлобья, проговорил он глухо, — я разберусь…

— Влад, услышь, наконец, меня, — взвыла я сиреной, — оставь меня в покое. Посмотри вокруг, сколько девчонок жаждут твоего внимания.

— Даша, я…

— Я! Не! Хочу! — оборвав его, по слогам произнесла я, — ты мне этим жизнь портишь, понимаешь? Все, что происходит вокруг — только по твоей вине. Мне не нужна такая слава. Я приехала сюда учиться, мне необходимо было это для того, чтобы вырваться из такого же ада, что ты сейчас устроил мне здесь. Ты мне житья не даешь. Еще один семестр я не вынесу! Ну, хочешь, я переведусь в другой университет, чтобы ты забыл меня?

— Я хочу быть с тобой рядом, — упрямо, хоть и глухим от обиды голосом, выдохнул Влад. Он зло смотрел на меня, будто я была виновата в его помешательстве. — Разве ты не видишь, что я все делаю ради тебя, ради того, чтобы тебе было легко учиться? Это я попросил отца снизить тебе нагрузку во время сессии…

— Ты этим сделал только хуже, — взвилась я. — А хочешь, скажу тебе те слова, из-за которых разгорелся весь сыр-бор на паре? — Влад смотрел пристально, ожидая продолжения. — Меня спросили, в какой позе лучше просить поблажки на сессии? Как тебе? — язвительно спросила я, смотря ему прямо в глаза. — Своим вмешательством ты все испортил. Ты хоть представляешь, что теперь будут обо мне говорить? И это не считая того, что уже говорят о нас после того весеннего бала. А сейчас? Как ты думаешь, что будет, если кто-то увидит, как мы выходим из этого уютного местечка? — я обвела рукой лабораторию. — Влад, оставь меня в покое, или я за себя не отвечаю, — ледяным тоном произнесла я.

— Даша… твои глаза… твои волосы, — хрипло проговорил Влад, как-то с опаской смотря на меня. Словно, он ничего не слышал из того, что я говорила. Бросив взгляд на темную гладь стекла, что сейчас отгораживало лабораторию от аудитории за стеной, я увидела торчащие во все стороны волосы. Они, будто змеи, колыхались вокруг моей головы, намереваясь наброситься на обидчика.

Присмотревшись, заметила, что мои глаза потеряли свой цвет, став практически черными, и лишь по краю зрачка была синяя кайма, что сама отпрянула, испугавшись. Мама дорогая, что это?! Вернее, папочка, почему же ты никогда мне не говорил об этом? Теперь понятно, чего испугался этот недоумок, когда я склонилась к нему.

Всё! Срочно домой! Хватит этих тайн, надо помириться с папой и выяснить у него все, что он знает о моем даре. Как бы ни было больно, но жить в незнание хуже. Я слишком долго откладывала этот разговор. Влад пристально смотрел на меня, будто не знал, чего ожидать. Разумно опасался.

— Линзы. Новейшая разработка, еще не поступили в продажу. Папа достал у какого-то знакомого, — соврала я, заметив, что парень слишком пристально смотрит на меня, — привез каким-то образом из Америки. Там такие дают в… тем, кто состоит на службе, ой… это же секретная информация, — я понизила голос до шепота. — Они очень чутко реагируют на выброс адреналина в кровь, активируя особый химический компонент, — я соловьем заливалась и врала, как дышала, — в момент особого всплеска, чтобы не допустить состояние «аффекта», поэтому у них такой эффект. А волосы… сухой воздух…

Влад внимательно смотрел на меня, словно хотел уличить во лжи, но не знал как. Я тайком посмотрела на стекло, заметив, что глаза приняли обычный синий оттенок, значит, я успокоилась. Интересно, так только у меня, или у мамы тоже было?

— Даш, дай мне шанс доказать, что все мои чувства к тебе — правда, — тихо проговорил он, сжимая ладонями мои плечи. Похоже, все, что я ему наговорила… или поверил, или даже не слышал.

Я осторожно повела плечами, и он с явной неохотой опустил руки.

— Не стоит, Влад, — тихо проговорила я, отводя взгляд в сторону. Я не испытывала сожаления, но вот поблагодарила лишний раз полумрак лаборатории, что он скрыл мои настоящие эмоции. Не стоит Владу знать о них, все же портить с ним отношения, зная, что он сын ректора, не стоило. Лучше сохранять нейтралитет — он не трогает меня, а я его. Лицемерно? Да, пожалуй, но все эти люди вокруг никогда не гнушались тем, что унижали ни в чем не виноватого человека. — Поверь, так будет лучше, в первую очере…

— Хорошо, я понял, — сквозь сжатые зубы процедил он, не дав мне даже договорить, а потом первым вышел из лаборантской.

Я облегченно выдохнула, но, как оказалось, зря. К концу третьей пары меня вызвали в ректорат. Я только хмыкнула в ответ, с усмешкой смотря, как у моего обидчика на лице расквашен не только нос, но и наливался синяком правый глаз, разбиты губы, с них наспех была смыта кровь, а в ответ на мою насмешку он мог только сверкнуть злобным взглядом. Да и то украдкой. Я чувствовала мрачное удовлетворение, понимая, чьих рук это дело. Не удержавшись, я наклонилась и ласково, с придыханием, прошептала:

— И как? В какой позиции Влад посоветовал тебе сдавать экзамен?

Парня перекосило от злости, но сделать он мне ничего не мог.

— Да пошла ты… ша…

— Ай-я-яй, — покачала пальчиком у его носа, — не красиво так обзываться. Может быть чревато.

— Иди ты… Снежина, тебя уже ждут, — мрачно процедил одногруппник, отворачиваясь, а я выпрямилась и повернулась, чтобы уйти, когда мне в спину прилетело: — а с виду была пай-девочка. Одуванчик, мать твою…

— Так это твоя вина, что ты издалека перепутал одуванчик с кактусом, милый, — рассмеялась я в ответ.

— Дарья Михайловна, мне не очень приятно говорить вам об этом, но участились случаи драк с вашим участием, — именно с этой фразы, сказанной обвиняющим тоном, начался мой разговор с ректором Бердниковым. Он сидел за собственным столом, смотрел строго, с видом дядюшки, что отчитывает нерадивую родственницу-приживалу.

— Виктор Андреевич, но каждый раз зачинщиком была не я, — спокойно возразила ему, смотря прямо в глаза. — В прошлый раз девушки напали на меня первыми, подкараулив после трудного экзамена. Сегодня студент Семыкин оскорбительно высказался в мой адрес. Я же только ответила ему ровно настолько, что он заслужил. Увы, в словесных поединках я не сильна, так что ответила, как умею, — развела я руками.

— Дарья, девушке так не должно себя вести, — укорил меня ректор, но было видно, что с трудом сдерживает себя, настолько зол. — И к тому же мне не нравится, что во все свои распри вы вмешиваете и моего сына. Может, мне стоит поговорить и с вашим отцом?

Ну, нет, папу вмешивать я не дам.

— Виктор Андреевич, опять же не моя вина и не мое желание, — я снова развела руками, выражая смирение, — ваш сын решил, что я должна стать его девушкой. Поверьте, я пыталась объясниться с ним, и не раз. Но меня он слышать не хочет, остается только создавать в ущерб себе плохую репутацию, чтобы он, наконец, оставил меня в покое. Повлияйте хоть вы на него, пожалуйста…