Снежная Королева

— Хватит паясничать, Снежина, — вскипел Бердников-старший. Его глаза недобро сверкнули, а за напускным спокойным видом доброго «дядюшки» промелькнуло презрение ко мне, — я пока по-хорошему тебя прошу, Снежина, оставь в покое моего сына. А еще лучше после этой практики забери документы из университета. Переведись куда-нибудь, наконец. Я слишком долго закрывал глаза на то, что ты вертишься вокруг него. Из-за тебя он рассорился со своей девушкой, хотя до свадьбы оставался год. Из отличника по учебе мой сын скатился до оценок посредственных студентов. Ему практику обещали в Москве, но он и слышать не хочет, из-за тебя, между прочим….

Я открыла было рот, чтобы возразить, но не смогла и выдавить ни слова. Я настолько опешила от его тона, что не сразу нашлась, что ответить.

— Наше заведение считается лучшим по области, а единственная студентка своим аморальным поведением снижает наш рейтинг, — продолжал вещать ректор.

— Но…- я что, и в этом виновата, хотя, ни сном, ни духом?

— Это я еще умалчиваю о том, какие слухи ходят о твоих отношениях с деканом. И твоему отцу я лично позвоню и расскажу обо всем, — зло процедил Бердников, указывая мне на дверь, — ушла!

Я стояла посередине кабинета, облитая грязью, но не могла ни слова сказать в ответ. Какие отношения с деканом? О чем он? С трудом сдерживая слезы и глотая обиду, развернулась и вышла из его кабинета. Вот за что он так со мной?

— Даша? Ты откуда здесь? — кто-то схватил меня за плечи, слегка встряхивая. Сквозь пелену слез я с трудом могла разглядеть чье-то встревоженное лицо, — ты у отца была? Это он тебя до слез довел?

Я, наконец, поняла, что меня удерживал Влад. Он что-то спрашивал, пытаясь меня растормошить, но навалилась какая-то усталость и апатия. Скользнула невидящим взглядом по лицам студентов, что столпились в коридоре. Они смотрели на меня с плохо скрываемым злорадством, говорили, практически не таясь, разве что не показывали на меня пальцем. Несколько девушек смотрели в мою сторону с неприкрытой ненавистью, перешептываясь между собой, а одна из них, явно старшекурсница, выкрикнула:

— Влад, что ты носишься с этой убогой, твой отец сказал, что она не доучится этот год. И с чего ты дал ей прозвище Снежная Королева? Скорее, королева панели, раз прыгает из койки в койку…

Раздался злорадный смех, многие прятали ухмылки, и тут меня прорвало. Влад что-то прорычал в сторону девушек, но я не расслышала из-за нарастающего в ушах звона, а еще внутри поднималась знакомая волна ярости, которую я однажды испытала, когда на меня напала Арина с подружками. Памятуя о том, что произошло после, я попыталась сдержать нахлынувшие эмоции и сжала руки в перчатках в кулаки, что кончики пальцев заломило от боли.

Я вывернулась из рук парня, отталкивая его со своего пути, и сделала шаг им навстречу. Победные ухмылки стали таять на их губах, а на лицах все четче стал проступать страх. Я остановилась в паре шагов от них, задрала подбородок выше, чтобы показать, что им не сломить меня, и громко произнесла:

— Да! Сегодня произошло то, о чем вы мечтали все долгие три года! Наконец, я, которую вы считаете отбросом, которая отличается от вас, что вы просто боитесь, уйду отсюда. Мне сам ректор указал на дверь, — я несла полную чушь, но мне нужно было выплеснуть накопившееся за эти годы напряжение.

— Даша, что ты несешь? — прошипел Влад, разворачивая меня к себе. Он смотрел недоуменно, будто тревожась за меня, но… я лишь громко рассмеялась ему в лицо. Слезы, стоящие у глаз, разом отступили, а я почувствовала, что меня накрывает настоящая истерика. Смеялась громко, а внутри захлебывалась от крика, готового сорваться с губ. А еще от боли…

— Все! Не увидите меня больше здесь, в этих стенах, — зло процедила я, обращаясь ко всем, но смотрела прямо в глаза Владу. — Я же здесь всем, как кость в горле. Чем? Чем я хуже вас? Тем, что поседела в пять лет? Или, что из-за своей болезни вынуждена париться в перчатках и закрытой одежде? Разве кто-нибудь из вас заразился от меня за эти годы? Что я сделала вам всем?!

Я обвела из взглядом, но никто из них не произнес ни слова, даже головы не опустили. Им было все равно, они считали, что ни в чем не виноваты. Только я!

— Даша, пожалуйста, успокойся, — Влад снова попытался приобнять меня, но я выставила руки вперед, и медленно начала стягивать с ладони перчатку, не отрываясь смотря ему в лицо. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Не боялся?

— А вдруг я сейчас заражу тебя? — криво улыбнулась я, смахивая тыльной стороной руки не к месту стекающую слезинку. Все-таки, не так уж я толстокожа, как мне казалось.

— Что! Здесь! Происходит!? — по коридору прокатился зычный голос декана, а затем показался и он сам в сопровождении нескольких преподавателей.

Студенты разом засуетились, пытаясь скрыться с его глаз. Декан двигался через толпу расступающихся перед ним студентов, подобно ледоколу, рассекающему ледяные торосы. Щербинин смотрел на меня, то ли с сочувствием, то ли с укором в карих глазах, но это не трогало меня, оставляя равнодушной ко всему происходящему. Думала только о том, что теперь его точно «приплетут» в этой истории ко мне. У меня еще не выходили из памяти слова ректора о том, что я спала с деканом. Бред.

— Студенты, вы не слышали или звонок был не для вас? Занятия начались, а вы до сих пор здесь. Сейчас, кто не явится на пары, автоматически получит штрафные баллы, которые отразятся на стипендии, — декан говорил спокойно, но в следующий миг студентов в коридоре не было, остались только мы с Владом и декан. — Бердников, ваша группа давно на занятиях, а вам нужно особое приглашение?

— Нет, но… — Влад попытался возразить что-то, но под строгим взглядом Щербинина стушевался, явно не зная, что делать. Ему не хотелось оставлять меня — я, может, и была бы в другой момент ему благодарна за это, но не сейчас — но и ослушаться декана он не мог. Бросил на меня извиняющийся взгляд, и пошел в сторону аудитории.

— Даша, зайдешь в деканат через двадцать минут. И приведи себя в порядок, — проговорил он, проходя мимо меня и скрываясь за дверью, что вела в кабинет ректора.

Поплелась в сторону лестницы, чувствуя, что устала, ото всего устала. Хорошо, выплеснула на них все свои обиду, и что? Что поменялось? Думала, они осознают свое «нехорошее» поведение и разом бросятся извиняться передо мной? Полегчало ли мне? Нет! Пожалели меня? Тоже — нет!

На лестнице мне встречались студенты, но видно из тех, кто пропустил самое «горяченькое». Они смотрели на зареванную меня недоуменно, оборачивались вслед, но никто не предложил помощь, не спросил ни о чем. Скоро и они присоединятся в обсуждении меня к тем, кто будет рассказывать с большим удовольствием о моем унижении. Хорошо, еще никто из студентов не слышал моего разговора с ректором.

Остановилась у окна, что было на лестничном пролете между этажами. Мне нравилось здесь стоять и смотреть на город, что виднелся отсюда за высокими деревьями, окружавшими сквер нашего университета. Смотрела, как ветер шевелит листочки на деревьях, а внизу спешат люди и машины. Еще немного и наступит лето. Не знойное, южное, а наше сибирское, привычно-теплое, с тучками наглых насекомых-кровопийц и стрекотом кузнечиков. Нет, в городе такое редкость, а вот дома…. Папа, наверное, сейчас гоняет Лютого по загону, а Максим ходит в лес за первой ягодой. Его жена Оля знает тысячу и один рецепт вкусняшек из ягод.