Снежная Королева

— Посмеешь еще раз к ней подойти — жалеть станут уже тебя, — ледяным тоном предупредил Глеб, разворачиваясь и уходя к своему автомобилю. За спиной кто-то разразился отборным могучим матом, что мужчина только усмехнулся и направился к своей машине.

Даша смотрела на него круглыми от удивления глазами.

— Куда едем? — спросил Глеб, быстро окинув девушку взглядом на предмет повреждений, и тут его взгляд уперся в красные отпечатки от пальцев на ее запястьях. На секунду ему показалось, что его окунули в ледяную прорубь. Внутри снова поднялась волна ярости.

Даша тоже проследила за его взглядом, и попыталась быстро спрятать руки за спину, но ничего не вышло. Ее щеки окрасились румянцем, будто она считала себя виноватой в произошедшем. Не зная, куда деться под его тяжелым взглядом, она спешно начала заправлять растрепанные кудряшки за уши.

— Завезем Дашку домой, ей надо отдохнуть после…. А потом я покажу тебе дом. Кстати, мы так и не познакомились. Максим Марков, можно, просто Макс, — он протянул раскрытую ладонь Глебу.

— Глеб Вестов, — мужчина сжал в ответ его руку.

— Дашунь, — обратился он к девушке, которая притихла на заднем сидении, и, казалось, не дышала, — Глеб поживет в доме, который папа сдает туристам. Поможешь ему с готовкой? Ну, и уборка, наверное, потребуется.

— Конечно, Макс, — отмерла она и деловито кивнула в ответ. — Я убирала в доме позавчера. Так, что там чисто, просто пыль смахнуть. А сменное белье я вечером занесу, хорошо? — обратилась она смущенно к мужчине.

— Конечно. Если вас не затруднит, — спокойно и вежливо-отстраненно ответил Глеб, не глядя на девушку.

Глеб вывел автомобиль на дорогу, а потом поехал к дому девушки, следуя указаниям Максима.

[1] Большая ягодичная мышца — самая большая ягодичная мышца, находящаяся ближе всего к поверхности. Она составляет большую часть формы и внешнего вида ягодиц.

Глава 10

Глава 10.

Даша.

Я была зла. Нет, не так. Я была в бешенстве!

Напыщенный индюк! Позер! Сноб!

Могла бы, и эти треклятые тряпки летели сейчас в кучу. Посмотреть бы тогда ему в лицо.

— ' Если вам будет не сложно', — скривившись, проговорила, передразнивая интонации Глеба. — ' Готовить не нужно, справлюсь…'. Это ж надо! Какие мы гордые! Я, между прочим, очень хорошо готовлю, — с обидой в дрожащем голоске, проговорила я, но ответом мне была тишина.

Села, уставившись на гору белья, которую я собирала для нового постояльца. Мы часто сдавали туристический домик любителям активного отдыха. Он находился в нескольких километрах от фермы, недалеко от леса. Чистый воздух, отсутствие рядом жилых домов и полное уединение с природой — что еще можно пожелать для отдыха. В домике была вода, которую подавал насос, было электричество и нагревательный бойлер. Моя задача состояла в том, чтобы следить за чистотой в доме, и, если требовалось, то готовить еду. А увозил ее обычно папа или Максим. Поэтому дом пользовался спросом, но сейчас, когда папы не было, не было и в нем гостей. Обычно это были его друзья или знакомые.

Раньше мы с папой жили там по нескольку дней, когда он занимался своей пасекой, а я собирала травы для сборов. Этому меня обучила одна местная бабушка, которая в отличие от других жителей деревни относилась ко мне хорошо. Она жила одна на окраине деревни, дальше начиналось поле, а за ним был лес. Вот и мы с ней частенько переходили это поле и собирали на опушке леса травы или ягоды. Жаль, что она рано умерла, но успела меня многому научить. Потом я стала ходить в лес с Максимом или иногда с папой, когда он был свободен. Да, — вздохнула я, — хорошее было время.

Когда папа бросил занятие пасекой, домик мы стали сдавать. Мне предстояло поступление в университет, и так я зарабатывала себе на маленькие радости карманные деньги. Не ахти, какой доход, но, во всяком случае, с отца я их не требовала. Да и работа не пыльная, уборка, готовка, стирка, если требовалось. Остальным занимались папа или Максим — экскурсии, организованные походы в горы, катание на лошадях с фермы. Теперь я там появлялась редко, но к своему счастью уборку сделала несколько дней назад, а то было бы стыдно перед Глебом.

И снова вернулись обида и назойливые мысли, что «постоялец» пренебрег моей помощью, отказавшись от готовки. А я сегодня особенно расстаралась, будто ждала. Щеки полыхнули румянцем, когда я вспомнила прикосновение его пальцев к коже. Мне… понравилось?

Вздохнула, отгоняя непрошеные мысли, и сложила вещи в плотный пакет, а потом направилась к выходу. Вечер скоро, надо отдать постельные принадлежности и гигиенические средства, а то неудобно как-то, все-таки он помог мне сегодня. Да и гость он наш. Никак не могла заставить называть его по имени, а если и удавалось, то сразу краснела. Нет, он очень красивый и имя его тоже, — мечтательно закатила я глаза, а потом фыркнула своим мыслям.

По пути заглянула на кухню, вытащила из духовки пирог с мясом и грибами, положила его в другой пакет. Отдам Глебу, вдруг ему некогда было поужинать или негде. Он и так провозился со мной столько времени, выручая из лап Влада. Вот, и отблагодарю заодно.

Пока упаковывала пирог и ждала, когда закипит чайник, чтобы наполнить чаем термос, кинула в пакет еще салфетки и столовые приборы. В домике они были, но в каком состоянии, я не помнила. Мысли снова перескочили на события дня.

К упрекам и оскорблениям местных я привыкла, хоть и не смирилась. За что они меня так ненавидят, в принципе, я понимала — слишком уж отличаюсь я от них, вот и весь ответ. И мои «огрехи» с предсказаниями, оказывается, никто не забыл. Людям свойственно бояться тех, кто не похож на них самих, или отличается силой, внешностью, или кому дано больше, чем другим. Отца тоже боялись, но он мужчина, у него больше искали защиты. А я… я просто другая. Тем более, что никто никогда не видел здесь мою маму. Меня считали подкидышем в семье Снежина. Или нагуленышем, которого мать бросила с рождения. А это только подогревало ненависть ко мне и сочувствие, не всегда искреннее, к отцу.Да как только меня не называли! Я давно перестала обращать на это внимание и обижаться. Наверное.

Появление же Влада в этих краях стало для меня сюрпризом, и, признаться, сбило с толку. Даже ненависть местных отступила на задний план. У меня было два вопроса — как он меня нашел? И что ему от меня нужно? Были, конечно, еще два. Знает ли о его приезде сюда папа-ректор? И, если да, то, что мне за это будет? Ведь старший Бердников ясно дал мне понять, что он против наших с ним любых встреч, и любые мои попытки, даже против моей воли, грозят мне отчислением из университета.

Ответ у меня был только на первый вопрос. Как нашел — понятно, с помощью доброй «подруги» Арины. С ней я приезжала сюда на первые каникулы, так хотелось показать единственной на тот момент подруге всю красоту этих мест. Она была тогда в восторге, потому что, как она мне сказала, родители у нее не слишком богатые и не тратят деньги на пустые развлечения. Поэтому дальше своего дома и нашего университета она не бывала нигде. Может, этим можно объяснить то, что она решила привлечь внимание Влада в надежде, что он станет оплачивать ее капризы. Хотя…

Так вот, получается, что рассказать ему о том, где я живу, могла только Арина. А вот зачем это ему? Что он забыл здесь? А еще странные отношения с Ариной?

Когда девушки попытались меня избить, Влад был в бешенстве. Мне не было известно, что он рассказал о том происшествии отцу, но после того случая четыре девушки перевелись в другие университеты. И только Арина осталась. Присмирела, конечно, ко мне больше не совалась и в мою сторону не смотрела. Даже переехала в другую комнату, неизвестно каким способом уговорив коменданта общежития на это. А может этому поспособствовал Влад? Но я, на всякий случай, с разрешения все того же коменданта прикрутила на дверь дополнительно цепочку, и попросила сменить замок. Мало ли… Комендант поворчала для виду, но просьбу мою исполнила. Так я стала единоличной хозяйкой своей комнатки в общежитие. Жаль, ненадолго.