Снежная королева

Таравасси погладила его шелковистый мех, его мозолистые руки. Теперь она поняла, почему от так настаивал, чтобы у него был брат или сестра, с которыми он мог бы объединиться. Разновидность бессмертия… Она откинулась назад. Она знала, что они были бесконечно дороги друг другу, потому что они все время чувствовали в этом чужом месте себя изолированными, оторванными от родины.

— Здесь нет ничего, кроме смерти! — голос ее оборвался. Она восстановила в своей памяти представления Шамадакс о Звездном Источнике, который связывал этот безумный мир с тем, который был гораздо лучше и безопаснее этого мира… — А если моя мать все еще жива? Звездный Источник функционирует, она это признает. Может быть, она снова сказалась в родном мире и не может сообщить мне, как сделать так, чтобы прийти к ней. — Ей вспомнились тела матери и Андара, как они погружались в Звездный Источник. — Я это знаю, но не могу прийти, потому что боюсь смерти!

— Может быть, Звездный Источник не функционирует, может быть, они умерли… Сюда давно уже никто не приходил. Может быть, все Звездные Люди ушли куда-нибудь — он не мог сказать, плохо это было или хорошо. Потом он воодушевленно сказал: — Ты остаешься…

— Этого не может быть. Она не могла умереть, — Таравасси покачала головой. Она не слышала своих собственных слов, однако хорошо знала все, что знала Шамадакс и последние из Звездных Людей. — Она знала, что уничтожение Звездного Источника может привести к коллапсу и их родного мира. — Они отказались. Они больше никого не хотят посылать в этот мир… разве только сумасшедших.

— Может быть, они вернутся сюда теперь, после того, как туда ушла твоя мать?

— Ты боишься этого? Того, что это все может начаться снова, сброд, сумасшествия, преследование…

Он кивнул, его хвост начертал сложный узор в пыли на полу за его спиной.

— Но, Лунная Тень, этот вид нашего обоюдного показа, это нечто, чего люди делать не могут, но это может принести им огромную ценность, когда они смогут постичь это. Шамадакс, Базилион — все твои предки верили в это — этот факт охранял вас, защищая ваше существование, и для людей он, может быть, так же важен для вас самих. Вы можете быть передатчиками любых знаний… — вера Шамадакс в будущее, видения Базилиона наполнили ее. — Я могу вернуться в родной мир! Я могу! Я войду в Источник, смогу увидеть свою мать, смогу увидеть всех! Смогу увидеть настоящий мир людей! И когда я прибуду туда, то, может быть, смогу убедить их в том, как это важно — вернуться сюда и найти твой народ. Я продемонстрирую им ваши способности. Они вернутся сюда, я это знаю. И я тоже вернусь с этим кораблем — Братство Звездных Людей будет жить, оно не забыто…

— Я не умру? — Лунная Тень приподнялся, забушевавшие в нем чувства прочертили на его вице жесткие линии морщин. — Да, да, ты пойдешь — и вернешься назад! — он схватил ее за руки и поднял с кресла. — Наши народы объединятся! Мой народ выучит все, что знают Звездные Люди и я не умру никогда! Идем! Звездная Женщина, идем на хрустальный корабль!.. — хихикая, смеясь. — Я верю!

— Но я только Таравасси! — Ее недавние тревоги, оставшиеся без ответа страхи вновь наполнили ее, отвергая все новое, чуждое ее душе. Но Лунная Тень тянул ее в направлении выхода, заполняя ее своими радостными чувствами.

Они прошли через огромный зал, под огромным порталом вышли наружу в осенние сумерки и холодный ветер.

И когда они появились из тени, то в свете фонарика-шара Таравасси увидела, что их ждут пять туземцев. Они испугались, когда увидели, как свет отразился от блестящих наконечников их копий. Лунная Тень крепко выругался.

— Аго, злодей! Ты никогда не повиновался своему народу! — огромный туземец с таким же серебристым мехом, как у Лунной Тени, обратился к ним и в его глазах блеснул едва сдерживаемый триумф. Таравасси удивилась тому, что она поняла его, хотя тот говорил на языке туземцев. — На этот раз ты раскаешься. Бросай свое копье!

Однако другие остановились, оставаясь под защитой своих копий, их глаза опасливо глядели на Лунную Тень и девушку. Когда Лунная Тень почувствовал это, он покачал головой и положил руку на свой острый нож.

— Не надо так, брат! Я нахожусь под защитой Звездных Людей. Вы не посмеете ранить меня — или родственники будут глубоко скорбеть о вас! — он стоял, повернувшись к ним, и свирепо рассматривал одно лицо за другим, чтобы заставить их уйти. Украдкой он сжал руку Таравасси, ища поддержки. Ее пальцы на короткое мгновение схватили его руку в ответном пожатии. — Оставьте нас одних! — он коснулся острия своего собственного копья.

Двое из пяти нападающих быстро отступили назад, но брат… Лунной Тени остался стоять на месте.

— Мы не позволим тебе уйти, злодей. Быстрый Прыгун будет судить тебя и эту призрачную женщину.

Лунная Тень внезапно улыбнулся, кивнул, зубы его сверкнули.

— Ита, на этот раз он не отрекся от меня… я иду к вам в деревню.

Его брат увидел эту улыбку, и шерсть на его спине стала дыбом.

— У тебя нет другого выбора.

Окруженные копьями, они шли вниз по продуваемой ветром, погруженной в синий полумрак улице. Таравасси взглянула вверх на сине-фиолетовый купол небосвода, где сверкала одна-единственная звезда, дыхание ее сконденсировалось в облачко пара. Звезда, которая не была звездой, скрывала внутри себя дверь, с помощью которой можно было преодолеть пустоту и тьму между звездами… Она подняла руку, обещая и призывая, потом снова опустила ее, сжав в кулак. Она посмотрела вниз, на землю, под ноги, ища в полутьме тропку в горах мусора.

— Лунная Тень, — тихо пробормотала она, — что они с нами сделают? Кто они? Ты называешь одного из них братом?.. Он ответил так же тихо, используя язык людей.

— Он только наполовину мне брат, сын моего отца. Другой мой брат, сын моего отца. Другой мой брат по Братству, — голос его был тверд. — Они доставят нас к Быстрому Прыгуну. Он не причинит тебе вреда, Звездная Женщина. Они не коснутся тебя, не бойся.

— Кто такой Быстрый Прыгун?

— Шаман, он объединяет все Братства, показывает очень четко. Быстрый Прыгун очень много знает. Он объединяет всех уже очень давно. Он говорит, что есть только одна истина, другой не существует. Он говорит, что я извлек злых духов. Но он окажет тебе почести. Если ты прикажешь ему, он не будет меня мучить. Мы покажем ему все, что знаем, покажем ему будущее! — он взглянул на нее, наполнив последней отчаянной надеждой.

Может быть, это хорошо, а не плохо, сестра. — Брат, — она неуверенно кивнула. — Я постараюсь… Последний поворот улицы вывел их на широкую площадь, подобную той, на которую туземцы приносили свои дары. На нее выходили устья шести улиц, шести мрачно окруженных ночными тенями стены зданий с непроницаемо черными зрачками окон, окруженных белизной свежевыпавшего снега.

В центре широкой площади в очаге, окруженном камнями, горел костер. Она чувствовала пульсирующие удары жизни, отражающиеся в невидимых глазах существ на этой площади. Ее чувства вибрировали от тепла, от приятного запаха горящего дерева. И костер, который стал для Настоящих Людей их сияющим финалом их вечной принадлежности к этой планете, уже пылал здесь когда-то, виденный в ее далеком прошлом. И когда тот костер погас, они, как светящийся символ, создали здесь свое собственное вечное пламя.

Проходя мимо, Таравасси прикоснулась к каменной стене, зола запорошила ей пальцы. Под налетом копоти она неясно различила мягкие краски полированной поверхности. А в танцующем свете золотисто-голубого пламени она увидела какое-то странное видение. Она спросила себя, какой смысл могла иметь эта игра света, на секунду остановилась, удивившись, а затем различила второе видение, скользнувшее вперед, перед ее глазами в своей неземной красоте, которую человеческие глаза ощущали, когда видели пламя души. Она поняла, что ее собственный разум находится в плену этой красоты.

Находясь в плену между прошлым и будущим, они с Лунной Тенью и охранники шли дальше сквозь темноту к подножию одного из зданий, возвышавшихся над площадью. И здесь она увидела, что площадь ни в коем случае не была заброшенной, хотя и была освещена только пламенем ритуального костра. Два туземца уставились на них из прихожей дома — две женщины, одетые в мешкообразные одежды до колен, скрепленные цепочками из блестящего металла.

Женщины были испуганы, их взгляды перебегали с нее на Лунную Тень и обратно, лица искажены в тупом отвращении. Позади них в огромном зале пылал еще один костер, маленький костер для приготовления пищи. В глубине зала они заметили еще несколько фигур и спросила себя, сколько же из этих зданий заняты уже новыми хозяевами этого мира. Между двумя женщинами внезапно появился маленький ребенок, мех его был серебристо-белым. Как луч сверкающего звездного света, он обхватил ногу своей матери и исчез, упрятанный в сумку рукой женщины. Душа Таравасси коснулась ощущения мягкой, теплой безопасности, она ощутила нежные мысли матери. Прижав руки к животу, мать с ребенком исчезла внутри здания.