Снежный плен
Шрифт:
– … давно планировала спилить ее! – доламываю кору и отбрасываю кусок дерева в сторону. Гордо выпрямившись, я иду в дом.
– Ты перебарщиваешь, Алиса, – уже в комнате, сев передо мной в кресло, холодно возмущается Давид.
– Нет, Давид. Это ты переборщил, отдав меня на растерзание своей матери. И это она переборщила, пытаясь превратить меня в удобную для семьи декорацию. Если бы мы с тобой решали все сами, то ничего бы этого не было. Я бы не попала в этот чертов снежный плен, не встретила его. И сейчас никому не было бы больно. Ни тебе, ни мне, ни ему!
– Алиса… – опускает он глаза.
–
– Зачем?
– Потому что он мой! Мой!! И я буду распоряжаться сама своей жизнью. И еще! – взрывает меня окончательно. – Раз уж ты привез меня сюда, будь добр, огради от общения со своей матушкой сегодня. Я хочу побыть одна и подумать.
– Я понимаю, что это, отчасти, моя вина, – заводится он тоже. – Но с тебя это ответственности не снимает! Ты очень изменилась, Алиса.
– Нет, я наконец-то, стала самой собой, без фанатичного желания угодить во всем тебе и твоей маме. Вот такая я! – с вызовом развожу руками. – И вот такой ты – отстраненный от всего гений! Ты, тот, кто был для меня всем миром! Самый-самый! Ты так страстно возвышал физику, когда я первый раз слушала тебя, что мне вдруг показалось, что эта страсть может быть когда-нибудь направлена на меня. И я влюбилась в это! Но я оказалась не так занимательна, как твои двухфотонные распады! Мне не досталось и крох с этого шикарного стола. Розовые очки бьются стеклами внутрь…
Я пытаюсь отдышаться после своей истеричной речи, все еще не веря, что решилась это высказать ему.
– Успокойся.
– Серьезно? Просто успокоиться? Секунду, погоди, выпью таблеточку! И снова будем имитировать чувства! Потолок нам для вдохновения?
– Ты не в себе.
– Да. Это так. Но я на пути к себе, Давид. Телефон, – требую я, протягивая руку. Совершенно не нужен сейчас этот дурацкий телефон, но мне просто необходимо как-то отвоевать себя. Давид молча вытаскивает из кармана мой мобильник, протягивает его.
– Одумайся, Алиса.
Дверь в комнату хлопает.
Я падаю поперек кровати.
Все…
Глава 23 – Закончить эту историю.
Просыпаюсь я от того, что сердце Макса на длинной цепочке больно врезалось в мое. На груди остается отпечаток.
Утро встречает меня свободой в виде письма Давида и моих вещей, оставленных у двери. Письмо прижато к тумбочке ключами от машины. С каждой строчкой объем моих легких увеличивается.
«Доброе утро, Алиса!
Сегодня меня ты не увидишь. Думаю, это скорее порадует тебя, чем расстроит. У меня важное мероприятие. Я хотел отменить свое участие. Но все же решил не делать этого. Я много думал этой ночью. Ты во многом права. Мы не слишком подходим друг другу. И я не готов отказаться от своего образа жизни и нянчиться с не определившейся девочкой. Тебе придется решить эту задачу самой. Мое предложение в силе. Но я есть тот, кто я есть. Если ты готова принять это, я буду рад видеть тебя на нашей церемонии. Если нет… Вчера ты спросила, больно ли мне из-за этой ситуации. Мне неприятно. Но и вместе с тем невыразимо жалко
тратить на этот простой вопрос столько времени и сил. Реши его. Как бы ты его ни решила, я искренне желаю тебе счастья. Давид».Я падаю навзничь на кровать. Спасибо, Давид! За честность и за то, что остался самим собой.
Ни этот дом, ни маленький тиран Тамара Францевна больше не кажутся мне чудовищными. Это просто я инородна в нем. Мне становится очень спокойно. Думаю, если бы сейчас попала на ток-шоу в свою честь, где ведущей была бы Тамара, это даже не подняло бы моего давления.
За окном еще темно. Спускаюсь на кухню. Повар удивленно смотрит на меня. Я первый раз здесь.
– Доброе утро!
По-хозяйски открываю холодильник. Достаю яйца, молоко, отыскиваю в шкафах муку. Он непонимающе следит за моими действиями.
– Может, я могу чем-то помочь?
– Нет, спасибо! Я буду стряпать блинчики для мамы.
Я повторяю все, что делал Макс. Не уверена, что у меня получится так же вкусно, но мама простит недостатки моих первых блинчиков. Повар косится на меня, занимаясь своими делами. А мне все равно. Я стряпаю блинчики!
Первый выходит комом. Прямо как мои отношения с Давидом. Недожаренный. Я выкидываю его в ведро. Второй получается отличным. Он похож на наш секс с Максом. Такой же горячий и вкусный. Я ем его, обжигая губы, прямо со сковородки. В третий я заворачиваю банан, надрезаю сверху и поливаю сгущенкой. Как делать карамель, я не запомнила. Зато помню наощупь твердые кубики Макса и его вкус.
– Мам? Я принесла тебе завтрак.
Мама сонно смотрит на меня.
– Я готовила сама. Меня Макс научил.
– Не хочу даже слышать его имя! – возмущается мама, презрительно взглянув на тарелку.
– И еще. Извини, но свадьбы не будет. Давай отвезу тебя в аэропорт? Я бы пригласила в гости, но еще не нашла жилье.
– Ты заболела?
– Возможно. Но мне кажется – выздоровела.
– А как же Давид?
– Давид согласен с моим решением.
– А Тамара Францевна?
– Будет счастлива расстроившейся свадьбе.
Не сразу, конечно…
– Ну что ты творишь?! – мама подскакивает с кровати, хватая телефон. – Пусть отец тебя образумит…
Поставив телефон на громкую связь, она нервно ждет ответа.
– Да? – бодро отвечает папа. Он всегда встает очень рано.
– Миша, эта дурочка отменила свадьбу! – тараторит мама в трубку. – Влюбилась в какого-то мачо… Скажи ей!
– Хм… Алиса?
– Да, пап, – внутри все сжимается.
– Будь умницей, дочка. И будь счастлива.
Все внутри меня распускается цветами, отпуская последние тормоза.
– Миша! – возмущается мама. – Ты что такое...
– Собирайся, мам. Я зайду через полчаса, – ретируюсь я, довольная тем, что отец поддержал меня.
Переодевшись в джинсы и кроссовки, спускаю все свои вещи вниз. Прошу прислугу, чтобы закрыли собак, и закидываю сумки в машину.
– Сообщите Тамаре Францевне, что мы уезжаем.
Мама, не разговаривая со мной, садится на переднее сиденье. Оглядываюсь на дом. Сонная Тамара Францевна в халате летит в нашу сторону. Видимо, убегая от запланированного залпа фейерверка в честь проводов моей важной персоны. Я присаживаюсь на капот, показывая всем видом, что не собираюсь сбегать.