Сны чужие

–  У нас осталось не так много времени, прежде чем охота начнется всерьез. И если мы сейчас станем делать то, чего от нас ожидают…

–  Все же, почему Вел-Вьерк?

–  Потому, что там для нас нет очевидной цели. Значит, туда охотники отправятся в последнюю очередь и у нас будет чуть больше времени, чтобы обмануть их и запутать следы. Им придется гадать о том, зачем мы вообще бежим на восток. Возможно, решат, что мы собираемся уйти в Бракаль и раскинут свои сети вдоль границы. А мы постараемся добраться до гард-гьердских болот и там потеряемся ненадолго. Сделаем "петлю". Если повезет, вернемся в эти места ближе к холодам. Тогда, быть может, Бьер-Рику станет уже не до нас.

–  Думаешь, он оставит попытки найти тебя?

– усомнился Антри.

–  Думаю, он просто найдет себе занятие поважнее.

–  Э-э-эх!
– Вирэль запрокинула голову, сладко потянулась.
– А погодка-то налаживается, парни! Ехать под ясным небом веселее, чем под дождем. И раз решено куда ехать, давайте уже собираться и по седлам. Тушите костер, а я к ручью схожу, флягу наполню.

И возразил бы, да крыть нечем. Сам только что сказал, мол "времени осталось немного". Как ни хочется еще у живого огня посидеть, пора снова на спира взбираться.

"Ты - воин, - напомнил себе Олег.
– Городской мальчик остался где-то в другом мире и другом времени. Забудь о нем, его больше нет."

Он порывисто поднялся, но замер, услышав за спиной негромкое:

–  Георт… - Антри замялся на миг.
– Я рад, что ты снова стал самим собой, георт.

–  Собой… - Олег через силу усмехнулся.
– Да, Ант, я тоже этому рад.

Глава десятая

Кровь ронтов! Опять новый гонец! Да еще и женщина, к тому же! К тому же - еще и молодая женщина…

–  Как тебя зовут?

–  Бьорналь, георт, - барска лет тридцати в запыленной, забрызганной грязью одежде почтительно кланяется, придерживая рукой висящие на поясе ножны с кинжалом.

–  Я тебя прежде не видел. Где тот фэйюр, что приезжал с посланием в прошлый раз?

–  Ему не повезло, георт. Возвращаясь в Гард-Гьерд, он, похоже, решил, что безопаснее будет ехать с одним из военных обозов. Обоз попал в засаду, проезжая через Сиварский лес. Никто не уцелел.

Лицо поневоле кривится в гримасе досады, возникает непроизвольное желание сказать гонцу что-нибудь неприятное, но срывать зло на женщине - не к лицу правителю. Взгляд, метнувшись по залу, натыкается на застывшего у окна серым изваянием сарбаха. Лед в глазах эндра-ши безотказно остужает раздражение. Вот уж на ком срывать зло еще глупее, чем на гонце. Сарбах, конечно, не безупречен, и все же выговаривать ему за чужие ошибки - то же самое, что плевать в чашку перед тем как выпить из нее воды: удовольствия никакого, а пить потом неприятно. Не хочется признаваться самому себе, но он… боится Серого. Ну, пусть даже не боится, но определенно опасается. Сейчас у зефов с предгорий брачный сезон и они опасны, как никогда - укус ядовитой твари приводит на погребальный костер семь из восьми фэйюров. Серый опаснее зефа - после столкновения с ним выживших не остается.

–  Обозы хорошо охраняются, но это не останавливает вольпов. Мы теряем в лесах каждый десятый. Я уже подумываю, не приказать ли тебе заняться этим делом, Харт. Фарсахары явно не справляются.

–  У меня не так много свободных клинков, - отзывается Серый с каменным спокойствием, - обозы уходят на юг ежедневно, я попросту не могу приставлять к каждому своих ребят.

–  Возможно, есть смысл отправлять провизию не каждый день, а раз в пять-десять дней, собирать большой караван и снаряжать с ним надежную охрану?

Вот кто в этом зале более всех сейчас подходит для снятия раздражения, так это Мар-Ратш. Особенно когда пытается давать советы в делах, где мало что смыслит. Однако, раздражение уже угасает и Избранный получает лишь легкую долю иронии:

–  Военное дело, Мар - не твоя стезя. Отправляя небольшие партии продовольствия и снаряжения, мы теряем одну десятую всего груза. Большой караван легче выследить и намного труднее сберечь. Гонять туда-обратно с обозами тысячу спир-хэдов каждые пять дней - просто глупо, да и бессмысленно. Ты же знаешь не хуже меня кто все еще скрывается в чащах помимо вольпов. Сотня-другая северных лучников, умело расставленная возле дороги каким-нибудь Нье-Ру, способна сотворить даже с полной рукой всадников все, что Тши-Хат угодно.

–  Ну, уж гонцов с важными донесениями наверняка не стоит подвергать напрасному риску, - ворчит издар, не желая уступать.
– Ведь в распоряжении Вельд-Ретор есть несколько надежных Избранных Дара.

–  При всем моем уважении, галья, - неожиданно вклинивается в разговор женщина, - есть послания, которые до лжно передавать из рук в руки, а не из уст в уста.

Однако! Взгляды всех присутствующих устремляются на посланницу. Не по чину простому вэруту встревать в спор Достойнейших. Впору разгневаться и примерно наказать обладательницу дерзкого язычка. Похоже, она и сама поняла, что допустила промах, но не испугалась, а только поджала брови и нахмурилась, кося глазом: не сердится ли хорл?

Хм!… Не сердится. Грех сердиться на отвагу, и вдвойне грех - на отвагу женщины. Кто-то может возразить: "Глупость это, не отвага!" Пускай возражает, правитель давно научился отличать первое от второго.

–  А ты достойна своего кортэга, девица. Почему возишь писанину? С таким норовом тебе давно пора при Вельд-Ретор сотней спир-хэдов командовать.

–  Командовать охотников и без меня хватает, а в седле лучше меня никто не держится. Кому попало не поручили бы везти то, что я привезла.

–  Ну, так не тяни, девица, давай сюда письмо.

Барска немного поспешно открывает притянутую к животу ремешками кожаную сумку-футляр и извлекает из нее аккуратно сложенный втрое лист плотной белой бумаги. Лист скреплен бронзовой скобой, на которой темнеет затвердевший потек смолы с выдавленным на нем символом Путеводной звезды Таль.

Так… и что же пишет хорлу Северного Арка хорл южных земель Долины?

Путеводная Таль распадается под пальцами мелким крошевом ломких блестящих осколков. Бронзовая скоба с жалобным звяком падает на пол. Ровные строчки, написанные лично рукой Мелеар-Раха, разворачиваются перед глазами.

Так-так… хм… Собственно, ничего интересного не пишет своему "старшему брату" правитель Бракаля. Даже до оскорблений почти не опускается, строки пронизаны подчеркнутой холодностью и скупостью формулировок. Мелеар-Рах изволит отказываться от капитуляции на почетных условиях, не желает частично разоружить свои войска и допустить на свои земли воинов "узурпатора". От звания наместника бракальского с сохранением большинства нынешних прав и регалий он также отказывается, предпочитая оставаться единственным законным правителем Долины к югу от Отагона. И вообще, призывает Бьер-одра не марать позором память великих предков и не замышлять братоубийственную войну - дело столь постыдное, что проклятия за ее разжигание останутся вечным клеймом на всем роду хорлов Северного Арка.

–  Как я и предполагал, бракалец не желает внимать голосу разума.

Письмо небрежно передается в руки Мар-Ратшу - пусть почитает, ведь это он настойчиво советовал отправить в Бракаль "последнее предложение о мире". С самого начала было ясно, что это предложение ни к чему не приведет, и все же формальность была аккуратно соблюдена. Сейчас издара никто не сможет обвинить в том, что он не попытался избежать кровопролития. Что же у него тогда такое лицо недовольное, будто он ждал от Мелеар-Раха иного решения? Он ведь, кажется, не настолько наивен…